«ИЗОЛЯЦИЯ ОЗНАЧАЕТ, ЧТО РЕЖИМ ВНУТРИ БЕЛАРУСИ БУДЕТ УСИЛИВАТЬСЯ»

— К чему приведет непризнание ОБСЕ парламентских выборов в Беларуси?

— Будет дальнейшая изоляция официальных белорусских структур. Европейские страны будут искать партнеров, с которыми можно вести более или менее конструктивный диалог. Будут продолжаться попытки подтолкнуть оппозицию к объединению, чтобы она имела более четкие черты.

Непризнание и президентских, и парламентских выборов означает не стремление к полной изоляции Беларуси, а разделение: с кем можно разговаривать, а с кем — нет. Но такая изоляция существующую белорусскую власть не пугает. Потому что ничего иного никто и не ожидал, и такое непризнание можно было прогнозировать заранее. И процесс изоляции белорусской власти означает, что режим внутри самой Беларуси будет усиливаться. Ничего хорошего внутриполитическим процессам это не сулит. Это либо приведет к большим публичным конфликтам, либо — к укреплению авторитарных структур и их влияния.

— Прогнозировать непризнание можно было заранее. А почему?

— Выборы в парламент имеют предвыборный период, когда начинаются дискуссии о возможных альтернативных или конкурирующих программах. А у вас этой дискуссии не было. Вероятные кандидаты-оппоненты начинают показывать свои отличия и критикуют друг друга. Всей этой большой многовариантной предвыборной работы почти не было. Настроения белорусской оппозиции были таковы, что нет смысла участвовать.

— Если бы одновременно с началом парламентской кампании на свободу вышли политзаключенные — это сильно повлияло бы на выводы международных наблюдателей?

— Влияние на выводы наблюдателей было бы, если бы политзаключенных освободили за месяц, а еще лучше — за два до начала выборов. Два месяца — достаточный период, чтобы организовать более или менее честные выборы. К тому же, соревнования кандидатов и политических партий должны быть достаточно прозрачными в течение последнего месяца до выборов. А если бы еще и подсчет голосов был относительно прозрачным, то тогда можно было бы обсуждать признание выборов, даже если бы победили сторонники Лукашенко. Но поскольку это не было выполнено, то вопроса ни у кого не возникло.

— А бойкот оппозиции в этой схеме какую роль отыграл?

— Решение миссии принимается на основе определенных данных. Этих данных было достаточно, чтобы за несколько дней до окончания выборов можно было смело прогнозировать, что они не будут признаны. Нет, решение не было принято за месяц до окончания выборов. Но в течение этого месяца не происходило ничего такого, что могло стать основанием для дискуссии о признании. Выборы признаются или нет не потому, что несколько оппозиционеров хотели участвовать в выборах или не хотели. Мы должны рассматривать все политическое поле: сколько там было альтернативных программ, конкуренция, насколько свободной была регистрация, какие были возможности агитировать, равенство в СМИ. Все учитывается. В Беларуси до такой степени было нарушено это равновесие сил, что даже дискуссии не возникало.

— Но бойкот не стал тем камешком, который склонил чашу весов?

— Нет, это не было тем, что склонило чашу весов в пользу непризнания.

— Белорусские чиновники утверждают, что на самом деле никаких стандартов ОБСЕ, одинаковых для всех стран, не существует. И действительно, почему, например, в Азербайджане выборы признаются, а в Беларуси — нет?

— Не существует одного строгого стандарта, на основе которого признавались бы или не признавались выборы — это некий комплекс данных. Разные конфликты конкурирующих сторон, жесткость конкуренции, война компроматов особо не принимаются во внимание. Порой наоборот — показывают жесткость конкуренции. Принимается во внимание то, в каком состоянии политический дух народа, общества были в течение последних лет. Если при определенных авторитарных режимах не существует сильной оппозиции, протестного движения, но нет жесткого преследования оппозиционных сил, либо это преследование не является чрезвычайными событиями в самом государстве, а лишь какими-то маргиналиями, тогда говорят, что граждане этого государства в большинстве согласны с существующим режимом. Из Беларуси же в течение почти трех лет приходит информация, что существует публичный конфликт внутри государства. И это — контекст для обсуждения вопроса, признать или не признать выборы. Если бы в Азербайджане постоянно происходили публичные конфликты, которые отражались бы в масс-медиа, обсуждались на международном уровне, то и выборы рассматривались бы совершенно иначе. Короче, если бы Азербайджан был Беларусью, то выборы бы в Азербайджане, конечно же, не признали бы.

Змитер ЛУКАШУК, «Еврорадио»