ЛАТВИЯ — ДАЛЕКАЯ И БЛИЗКАЯ. НАЦМЕНЬШИНСТВО

Больше в стране, исключая коренное население, живет только русских — примерно 560 тысяч человек. Назову еще две крупные диаспоры — украинскую и польскую, чуть больше 45 тысяч человек каждая. Немало здесь литовцев, евреев, цыган, немцев, эстонцев… Короче, Латвия — хоть и небольшое, но многонациональное государство, со своими проблемами и спецификой.

Белорусскую речь в Риге вы не услышите. Здешние белорусы, как, впрочем, и белорусы в самой Беларуси, говорят в основном на русском. Как сказали мне в Союзе белорусов в Латвии, на родной мове общаются старожилы нескольких деревень в том самом бывшем Краславском районе.

Но я белорусскую речь услышал. В Риге, не в центре, правда, но и не самой окраине, а в тихом, большей частью одноэтажном районе, который когда-то местные звали «Барановичами». Здесь на улице Илукстэс расположена единственная в Латвии белорусскоязычная школа. Школа базовая, маленькая, занимает второй этаж правого крыла типовой рижской (чем-то похожей на минские) средней школы. Но очень уютная, какая-то семейная.

— Да, мы этим очень гордимся — по-домашнему теплой атмосферой, — подтверждает мои наблюдения директор школы Анна Иванэ. — В школах на тысячу-две учеников такую атмосферу создать невозможно. Были такие случаи, когда те, кто уходил от нас, тут же возвращались. А те, кто переходил из нашей школы в 10-е классы, долго не могли на новом месте привыкнуть. Они заходили к нам постоянно и чуть ли не со слезами на глазах спрашивали: ну почему наша школа не средняя?

Превратить базовую школу в среднюю — давняя и пока несбывшаяся мечта директора, учителей и небольшой группы энтузиастов, которые думают о том, как в этом бурном мире с его глобальной интеграцией и ассимиляцией сохранить островок белорусского языка и культуры на латышской земле. Надо, чтобы много звезд сошлось — помещение расширить, бюджет пробить… Как это сделать в Латвии, терзаемой куда более важными и масштабными проблемами? С другой стороны, в Риге евреи эти проблемы решили, решили их поляки, литовцы, эстонцы, украинцы — все они имеют нормальные школьные здания. Не говоря уже о русских. Все решили, кроме белорусов. И здесь мы крайние…

С Анной Владиславовной мы беседуем в ее маленьком кабинете. Повсюду книги на белорусском языке, портреты классиков. Кабинет директора эта худенькая улыбчивая женщина заняла несколько лет назад, пройдя серьезный профессиональный конкурс. Сменила в этой хлопотной должности Вячеслава Тележа, известного в Латвии педагога и художника. До этого работала учителем вместе с ним с первого дня основания школы. Как вообще оказалась в Латвии?

— Как многие женщины — нитка за иголкой, — улыбается Анна Владиславовна. — Еще в советское время вышла замуж за латыша, он вернулся домой, я — за ним. Так воспитана…

Родилась она в деревне под Мяделем, на Нарочи. По образованию филолог, учитель белорусского языка и литературы. Разумное, доброе и вечное сеяла исключительно на исторической родине мужа.

— Но дорогу домой я никогда не забывала, — упреждая мой вопрос, говорит она. — Раньше это было совсем просто: села на поезд или на автобус — и через несколько часов — здравствуй, родная деревня! Сейчас намного сложнее: граница, визы… И все равно родительский дом навещаю каждый год. С детьми, с мужем. С порога перехожу на «трасянку», с головой окунаюсь в родную мне атмосферу. За несколько недель заряжаюсь энергией на целый год, до следующей поездки.

— А дети ваши по-белорусски говорят?

— Конечно! Они и в доме его постоянно слышат, а раньше, когда были маленькими, все каникулы проводили у моих родителей, на Нарочи.

— Они себя ощущают белорусами?

— Увы… Они дети нашего бурного времени, где, к сожалению, все смешивается и нивелируется: и национальная принадлежность, и языковые барьеры… Сын и дочь у меня взрослые, оба закончили вузы в Латвии, работают. Катрин — в крупной кампании, Эдгар — юристом в полиции.

— Многие молодые латыши уезжают в Европу. Ваши не собираются?

— А зачем? У них есть хорошая работа на родине. Латвия — красивая, удобная для жизни страна.

Потихоньку переходим к школьным проблемам. Сейчас здесь учится 113 детей. Пять лет назад, когда Анна Иванэ стала директором, было 80. Но все равно набрать нужное количество детей — это проблема. Не очень-то хотят дети белорусов, которые компактно проживают в этом районе, идти в родную школу. Учителям приходится ходить по домам, встречаться с родителями и детьми, уговаривать, убеждать. Иначе нельзя: не наберет школа необходимого числа учеников — могут сократить бюджетное финансирование.

— А ведь школа у нас действительно хорошая,— рассказывает директор. — Обучение идет сразу на четырех языках — латышском, русском, белорусском и английском. Для молодых людей, граждан страны, входящей в Евросоюз, это очень важно. Не случайно к нам идут учиться не только белорусы по национальности, их, кстати, чуть больше 60%. Много русских ребят, есть дети из латышских семей. Некоторые из них ни разу не были в Беларуси. Но с удовольствием учат нашу мову, историю, приобщаются к белорусской культуре. У нас обязательное требование: все мероприятия в школе проводятся на белорусском языке. Дети в них участвуют с большой охотой.

Не удивляйтесь, но проблемы самой Беларуси аукаются и у нас. Например, потеря престижа белорусского языка в Беларуси приводит к утрате должного уважения к нему в белорусских диаспорах соседних стран, в том числе и в Латвии.

— Каков обычный путь ваших выпускников?

— После нашей школы они идут учиться чаще всего в русскоязычные классы. Потом многие находят себе вузы в Европе — во многих странах высшее образование бесплатное, наши поступают без проблем, сказывается хорошая языковая подготовка. Недавно одна девочка поступила в белорусский институт. Но таких примеров мало — обычно едут в Европу.

— Много ли неграждан среди ваших учеников?

— Не так много, но есть. Это дети родителей, которые не хотят или не могут по каким-то причинам принять латвийское гражданство. Меня лично это обстоятельство не радует. Я считаю так: живешь в Латвии, тем более не один год, даже не десять, а всю жизнь, должен быть гражданином этой страны. Иначе ты сознательно ограничиваешь в чем-то самого себя и своих детей. Я очень надеюсь, что и наше государство сделает серьезный шаг навстречу таким людям — автоматически станет считать гражданами тех, кто родился после 1991 года. Это пойдет на пользу и самому государству, и молодым людям.

Круг проблем, с которыми повседневно сталкиваются латвийские белорусы, немного расширила в беседе со мной председатель Союза белорусов Латвии Валентина Пискунова.

— Хуже всего приходится пожилым людям, пенсионерам, — говорит Валентина Александровна. — Как правило, пенсии у них низкие, других доходов нет. А цены у нас, вы сами видели… Особенно на коммунальные услуги, на продукты.

Цены видел. Ходил по магазинам, сравнивал рижские ценники с нашими. Расстроился, конечно. Свинина без кости и без сала на наши рубли выходит тысяч по 50 — 60, сыры дешевле, колбаса. О рыбе и морепродуктах и говорить не стоит, можно только посочувствовать белорусам (не латвийским), которые лишены возможности потреблять эти продукты свежими… Дороже — молочные продукты, хлеб. Заметно дороже услуги — от такси до парикмахерской. Так что представляю себе, как живется на пенсию в Латвии. Особенно с наступлением отопительного периода. Если квартира большая, то и пенсии может не хватить на оплату квартиры. Наши 200 тысяч за небольшую двухкомнатную против их 80 лат (по курсу — один миллион триста пятьдесят тысяч рублей) за такое же жилье — лучшая агитация для пансионера любой страны в пользу социально ориентированного государства, коим позиционирует себя Беларусь.

Печально, но число белорусов в Латвии стремительно падает. По итогам переписи 1989 года их было почти 120 тысяч. В начале 90-х многие уехали — не укоренились те, кто прибыл сюда в последние годы советской власти. К 2000 году белорусов осталось 97 тысяч. Они давно уже никогда не уезжают, они просто умирают и растворяются в титульной нации.

Сейчас их 68 тысяч, а тенденция такова, что естественная ежегодная убыль превышает прирост более чем на одну тысячу человек. Добавьте к этой цифре тех молодых людей, которые женятся или выходят замуж не за белорусов и сами перестают считать себя белорусами. И тех, кто выбирает национальность по одному из родителей не в пользу белорусских корней (как взрослые дети Анны Иванэ). Грустная арифметика получается. Какой будет белорусская диаспора лет через двадцать? Сохранится ли она вообще?

Эти вопросы можно адресовать и белорусскому государству. У него есть возможности, чтобы хоть как-то укрепить связи с соотечественниками в Латвии. Школу в Риге вряд ли оно построит (впрочем, а почему бы и нет?), а вот убрать визовый барьер хотя бы для белорусов-неграждан могло бы. Пусть бы один-два раза в год они приезжали в свои белорусские города и деревни, посещали бы могилы родных и близких людей, заряжались бы духом исторической родины. Россия, кстати, «своих» неграждан пропускает без виз.

А пока белорусы в Латвии — нацменьшинство, которое потихоньку растворяется в русских и в титульной нации, исчезает, теряя свою самобытность, традиции и культуру.

Василий ЗДАНЮК, Минск — Рига — Минск