ДИАЛОГ РАЗДОРА

Официальный Минск ведет активный дипломатический зондаж на европейском направлении. Конференция по Беларуси в Европарламенте 9 апреля засвидетельствовала, что и европейские политики хотели бы начать процесс потепления.

И вот здесь выяснилось, что эта новая тенденция резко обострила противоречия в среде белорусской оппозиции, грозя даже серьезным расколом по вопросу отношения к диалогу между Беларусью и ЕС. Образовались две группы с диаметрально противоположными позициями по этой проблеме.

Лидеры движения «За свободу» А. Милинкевич, кампании «Говори правду» В. Некляев и Партии БНФ А. Янукевич выступили с заявлением о необходимости восстановления диалога между Евросоюзом и Беларусью. В ответ лидер гражданской кампании «Европейская Беларусь» А. Санников и лидер Консервативно-Христианской партии БНФ З. Позняк обвинили авторов заявления в страшном грехопадении, стремлении легитимизировать режим А. Лукашенко.

Важно обратить внимание, что во время политики диалога между Беларусью и ЕС в 2008—2010 годах также наблюдались подобные разногласия. Однако теперь добавились два новых фактора, которые усугубили противоречия: незаживающая рана 19 декабря 2010 года и увеличение веса политической эмиграции.

На наш взгляд, в своей категоричности обе группы не правы, их позиции в этой дискуссии политически уязвимы. Вот, например, лидер движения «За свободу» Александр Милинкевич высказывается против санкций Евросоюза в отношении Беларуси. Выступая на конференции в Брюсселе, он заявил: «Санкции ЕС не освобождают политзаключенных, увеличивают антизападные настроения, уменьшают влияние демократов, ускоряют экономическую аннексию со стороны России». Здесь можно оспаривать каждый пункт.

Но главным в заявлении трех лидеров является следующий тезис: диалог между Беларусью и ЕС является инструментом демократизации, европеизации, модернизации страны. С одной стороны, действительно, в ходе диалога с Евросоюзом белорусские власти вынуждены сдерживать политические репрессии, ввести какую-то декоративную либерализацию. И даже сейчас ради размораживания отношений с ЕС режим сделал в этом плане определенные шаги. Прекращено уголовное дело в отношении А. Почобута, приостановлены репрессивные действия против журнала «Аrche».

Но здесь возникают две проблемы. Во-первых, обжегшись на либерализации в период последней президентской кампании, теперь А. Лукашенко будет гораздо более осторожен в этом направлении. Думаю, повторения осени 2010 года больше не будет.

Во-вторых, платой за косметическую либерализацию становится международная легитимизация режима. Белорусские власти используют диалог, дабы получить дополнительные ресурсы для консервации системы за счет кредитов от МВФ и других западных структур, вступления в ВТО и пр. И у оппонентов А. Милинкевича возникает вопрос: не слишком ли большая цена за небольшие послабления в политической сфере?

Кроме того, упомянутые выше лидеры трех организаций условием начала диалога видят лишь освобождение политических заключенных. Снято требование о реабилитации политузников, чего добивается ЕС в качестве условия размораживания политических отношений с официальным Минском. Действительно, вопрос о реабилитации, по причине его нереализуемости в условиях существующего в Беларуси режима, может быть предметом компромисса. Но авторы заявления выдвигают этот вопрос в качестве начальной переговорной позиции, что неправильно с точки зрения теории переговоров.

Следует обратить внимание на еще одну проблему, которую, возможно, упускают оппозиционные политики. Опыт диалога 2008—2010 годов показывает, что в этот период политический вес белорусской оппозиции как субъекта отношений Беларуси и ЕС значительно упал, она потеряла контрольный пакет акций в переговорах. Ведь у Европы появился новый и более влиятельный партнер диалога — официальный Минск. Вспомните, как накануне президентских выборов 2006 года кандидата в президенты А. Милинкевича принимали в европейских столицах на высшем уровне, он ездил по странам ЕС почти как глава государства. А во время диалога, накануне президентских выборов 2010 года лидеры оппозиции оказались в Европе мало кому нужны. Европейские политики прежде всего стремились встретиться с А. Лукашенко и его представителями.

У оппонентов А. Милинкевича позиции тоже слабы. Главная идея, с которой А. Санников связывает возможность перемен в Беларуси, это введение ЕС торговых санкций против Беларуси. Но такая тактика явно нереалистична, Евросоюз к полноценным экономическим санкциям не готов.

Не менее далекой от реальности является позиция А. Лебедько, который на той же конференции в Брюсселе заявил: «По-прежнему остаются три условия: освобождение политзаключенных и их реабилитация, проведение свободных и прозрачных выборов, а потом — диалог о модернизации. И только в таком порядке, никоим другим». Подобной точки зрения придерживается и один из руководителей незарегистрированной партии Белорусская христианская демократия П. Северинец.

Но неужели оппозиционные лидеры всерьез рассчитывают, что А. Лукашенко согласится на свободные выборы? Если нет, то этот тезис в переводе на обычный язык звучит так: сначала смена режима в Беларуси и только потом — диалог с ЕС. И когда это будет? И на пользу ли Беларуси (не режима) такая длительная изоляция от Европы?

Очевидно, что вопрос о диалоге Беларуси с ЕС еще более затруднит возможность выработки единой стратегии оппозиции на президентской кампании 2015 г.

Нам представляется, что оппозиция придает этому вопросу чрезмерное, гипертрофированное значение. Потому что до тех пор, пока в самой Беларуси ничего происходить не будет, то не так уж и важно, какие будут отношения с Европой.

С другой стороны, пока ЕС погружен в собственные проблемы и не может на равных бороться с Россией за контроль над регионами Восточной Европы, не готов тратить на это ресурсы, у него не будет эффективной стратегии влияния на Беларусь.

Но представим, что белорусские власти пошли на освобождение всех политзаключенных, диалог начался. И вот тут возникнет неожиданная для всех проблема: а какой порядок дня этого диалога? Ведь автоматического возвращения в 18 декабря 2010 года не произойдет. Иллюзии европейских политиков о возможности демократизировать режим А. Лукашенко с помощью диалога разбились о дубинки спецназа 19 декабря. Неизвестно, что делать с проектом «Диалог ради модернизации». А что вместо этого? Какой смысл, цель диалога?

Подобная проблема возникает и со стороны официального Минска. Что он может получить реально от ЕС взамен за освобождение политзаключенных? Субсидировать белорусскую экономику за геополитическую лояльность, как это сейчас делает Россия, Евросоюз не будет. Кредиты МВФ? Но для этого нужны экономические реформы, на которые белорусские власти не готовы. Тогда что?

Иначе говоря, преодоление конфликта, размораживание отношений между Беларусью и ЕС порождает не меньше проблем, чем решает.