ОБ АРМИИ, ОФИЦЕРСКОЙ СЛУЖБЕ, ЗАРПЛАТАХ, ПЕНСИЯХ И ЭКОНОМИКЕ

— У меня сразу провокационный вопрос: может, нам вообще армия не нужна? С одной стороны — Евросоюз, с другой — Россия, они заботятся о своем военном потенциале. А мы, может быть, отсидимся посерединке?

— Я где-то прочитал, что государство без армии — это государство без здоровья. Без рук, без ушей. Оно неполноценное, скажем так. Вести политические, экономические переговоры с неполноценной страной, мне кажется, мало кто захочет. Даже Швейцария, которая является нейтральным государством, имела четыре корпуса, когда у нас их было три. Они на порядок серьезнее относятся к защите своего государства, чем мы.

— И какая должна быть армия? Обязательная воинская повинность или служба по найму?

— Наемная армия — очень красиво звучит, но это слишком дорогая вещь, я думаю, что в обозримом будущем для Беларуси будет проблематично ее создать. В пределах экономических возможностей государства структура нашей армии именно та, которая нужна для нынешнего времени. У нас есть части, несущие боевое дежурство, которые могут реагировать на изменение ситуации, мобильные силы. Есть части, правда, их очень немного, которые могут в случае каких-то угроз выйти на нужное направление. Очень много Лукашенко говорит о территориальных войсках, это вообще-то интересная вещь, но, к сожалению, у нас развитие территориальных войск ограничилось присвоением генеральских званий.

— Требуются определенные материальные ресурсы?

— Ну конечно. В определенном объеме они существуют. Но в гораздо меньшем, чем у внутренних войск и милиции в целом. Армия ведь сильна не только личным составом, она сильна еще и той техникой, которая состоит на вооружении, и морально-психологическим духом солдат и офицеров. И вот тут у нас наибольшие проблемы.

— И с чем они связаны?

— С тем, что у нас техника осталась со времен СССР — танки, БМП. Это можно было бы как-то решить, если бы у нас была нормально функционирующая экономика.

Есть и другой аспект. В прошлом году мы на 9 Мая возлагали цветы на воинском кладбище. Я позвонил одному из старых друзей. Приехал по его поручению подполковник на «Волге».

После всех хлопот стали, курим. Я спрашиваю: сколько получаешь? Он говорит: три миллиона двести. Подполковник, офицер штаба ВВС и ПВО! Я был ошарашен, честно говоря. Ну, может, сейчас четыре двести. Вчера по Минску гулял, смотрю объявления: грузчик — четыре пятьсот, обвальщик мяса — пять миллионов… Слушайте, я не хочу сказать, что все офицеры такие уж прямо трудяги, но уровень их напряжения совершенно несоизмерим с работой грузчика… С жильем — проблемы, с зарплатой — проблемы. Какое психологическое состояние у офицера, который является основой вооруженных сил? Я пришел на службу лейтенантом, это был 1970 год — сразу стал получать 180 рублей. Тогда средняя зарплата была 120 рублей. А я, сопляк, 180 рублей. Ну так и ответственность какая!

— А как у военнослужащих с пенсионным обеспечением?

— Я сейчас получаю депутатскую пенсию, а офицер моего звания получает три шестьсот, наверное. Я вот недавно разговаривал с Мечиславом Ивановичем Грибом, он перешел на пенсию госслужащего, где-то пять миллионов получает, а как генерал-лейтенант он получал три восемьсот.

Да, я понимаю, что у гражданских людей все еще хуже. Я недавно встречался с человеком, который всю жизнь проработал на МАЗе, получает два триста шестьдесят. Это просто кошмар какой-то! Поэтому я думаю, что нужно наши усилия в первую очередь направить на то, чтобы поменялась ситуация в республике, а уже потом, зная свои экономические возможности, выстроив нормальные отношения с соседями, подумать, как мы будем строить армию.

— А что с материальным положением офицеров внутренних войск, милиции? Есть ли какая-то разница?

— Не здорово и у них, откровенно говоря. У меня сосед — подполковник милиции, недавно уволился, пенсия — два восемьсот. Мы с ним как-то зашли в отделение милиции — ну, он знает этих ребят. Я не увидел у них в глазах ощущения, что государство уважает их в полной мере. Мне очень не нравится стремление наших, скажем так, продвинутых людей сразу всех люстрировать. Мы что, будем потом создавать отряды по охране подъездов? Другое дело, что Лукашенко создал структуры, которые специально работают против тех, кто ходит с плакатами. И вот отношение к этим структурам почему-то переносится на всю милицию.

— Если человек, например, работал в разрешительной системе по обороту оружия, то какая тут люстрация? А если разгонял демонстрантов или арестовывал за расклейку листовок — то тут, я думаю, он должен нести ответственность.

— Люди гражданские, которые никогда не носили погоны, не понимают, что есть пять-шесть человек, которые отдают команды, дальше все должны выполнять приказ. И нет такого понятия — законный приказ, незаконный… Приказ должен быть выполнен точно, беспрекословно и в срок. Иначе это будет бардак.

— Такая структура, как ОДКБ, нужна нашей стране?

— Я думаю, что нужна, потому что мы не нейтральная страна, как Швейцария, в Североатлантический блок не входим, и сами по себе с точки зрения своей защиты мало что можем. Поэтому, образно говоря, чтобы чувствовать себя под этим зонтиком, мы вошли в ОДКБ, которая предусматривает защиту нашей территории, в том числе и Россией.

— Но пока мы не объединились, вы считаете, что нейтральный статус нам не подходит? Есть же, например, Финляндия, тоже рядом с Россией, рядом с Западом…

— У них может быть нейтральный статус, потому что за годы своего существования в рамках независимого государства они достигли определенного уровня, и это позволяет им жить самостоятельно. Мы самостоятельно жить, к сожалению, не можем. И эти 20 лет независимости нашей страны мы выживали. Слишком многим мы связаны с Россией ментально, исторически, культурно, в первую очередь — экономически, и вот так обозначить себя нейтральной страной — красиво это звучит, но, я думаю, это маловероятно на данном этапе.

Полностью смотрите беседу в интернете на ОГП-ТВ, ucpb.org.

Специально для «Снплюс» подготовила Анна КРАСУЛИНА