ПАВЕЛ ВИНОГРАДОВ: «ЕСЛИ ТЕБЕ НЕТ ТРИДЦАТИ, ТО ТЕБЯ НИКТО НЕ СЛУШАЕТ»

Павлу Виноградову недавно исполнилось 25 лет. Юбилейную дату лидер молодежного крыла кампании «Говори правду» «Zмена» встретил на «сутках» и оттуда же с помощью друзей обратился к лидерам старой оппозиции. Просил встретить его из изолятора на Окрестина. Из десяти приглашенных пришли только двое — Некляев и Мацкевич. Беседуем с Павлом о том, почему так произошло и что будет дальше.

— Откуда идея позвать лидеров оппозиции на Окрестина? Зачем это вообще?

— Как по мне, то все понятно. Заметил за последние два года, что у политиков мало общего — между кланами, организациями. У всех какая-то своя принципиальная позиция, и мы не можем договориться. Мало того, мы перестали даже встречать политзаключенных, «суточников». У меня сложилось мнение, что всем на них наплевать. Но раньше солидарность была. И я захотел проверить, есть ли у нас что-нибудь общее. Проверить, можем ли мы что-нибудь сделать вместе.

— Когда ты освобождался, у изолятора были только Некляев и Мацкевич…

— Да, это правда. Были они. Лебедько позвонил мне, у нас с ним личная договоренность, он раньше приходил. Карач Ольга позвонила тоже, попросила прощения, что не смогла. А другие…

Есть у меня хитрый план, раскрыть который я по понятным причинам не могу. Скажем так, сейчас вы видите первую его часть. Создание какой-то общей площадки перед воротами тюрьмы, где лидеры могут хотя бы встречаться, что-то обсуждать.

— А если не придут?

— Тогда у меня остается два варианта: забить на это … и пропустить мимо или другой — довольно жесткий. В этом случае я заставлю лидеров по-другому говорить, общаться между собой. Если не получится и это, то будет сильный удар по имиджу оппозиционеров. Но я оптимист. Думаю, что лидеры не приходят, потому что очень заняты. Но вот сейчас, когда освобождается Еременок, будет выходной (член «Молодого фронта» Владимир Еременок освобождался 9 мая. — Прим. «Еврорадио»). Посмотрим.

— Лидеры оппозиции уже очень давно на своих должностях. Некоторые почти столько же, сколько Лукашенко на посту президента. Возник ли у оппозиции конфликт поколений?

— Несомненно. В принципе, он всегда был. Но сейчас это ощущается особенно остро. Сейчас очень хорошо видно, что партийный актив, актив общественных объединений и организаций стареет. Молодые уходят из партий и движений, на их место не приходит новая молодежь. Остаются те, кого кто-то называет «старыми пер…ми». Вот так.

— Что делать, чтобы они ушли?

— Не надо, чтобы они уходили. Надо, чтобы работали. В принципе, они хорошие люди в своем большинстве. Просто вот не нравится мне, как они работают.

— Что именно не нравится? Можешь что-нибудь предложить взамен?

— Вяло как-то все. Надо смелее. Повторюсь, у меня есть идея. Скоро местные выборы. Должна быть общая позиция, что-то единое для всех. Независимо от того, участвует та или иная сила в выборах или нет. Бойкот, не бойкот — должна быть общая позиция. У меня есть что предложить лидерам.

— Вынесли ли лидеры оппозиции уроки с лета 2011-го, когда молодежь вышла протестовать без них, фактически самоорганизовалась через интернет? Оппозиционеры будут способны возглавить новые протесты молодежи или нет?

— Не знаю точно. Могу сказать, что если и сделали выводы, то не все. Да и одно дело сделать вывод, другое — начать как-то шевелиться, что-то делать. Пока этого не видно. Одни стараются, другие — нет. Я хочу работать с теми, кто старается. Посмотрим. Реакция на мои обращения будет сильным индикатором того, с кем можно говорить и работать, а с кем — нет.

— Следующие выборы президента Беларуси уже скоро. В прошлой кампании ты участвовал довольно активно. Сейчас тоже будешь?

— Я уже дважды себе обещал не участвовать в политических делах и дважды нарушал свои обещания. Но сейчас я думаю, что кампания 2015 года будет для меня последней. Если победим — молодцы. Если проиграем, я тогда, наверное, уеду из страны. Невозможно сейчас предсказать, хуже будет проходить кампания или лучше. Индикатором станут местные выборы. Если большинство оппозиционных сил будет способно работать на общую стратегию, не обращая внимания на свои собственные интересы, то у нас есть шансы на жаркий 2015 год. Если нет, то я сильно сомневаюсь, что кампания-2015 будет лучше, чем кампания 2010-го.

— Ты сказал, что в случае поражения уедешь. Так уже сделало очень много людей. Как думаешь, возможно ли из-за границы результативно действовать? Нужны ли все эти «белорусские дома»?

— Это зависит от личности. Я очень хорошо понимаю Радину, которая уехала и которая работает. «Белорусские дома» — тоже замечательная идея. Когда я приезжаю туда, имею возможность встретиться, поработать. Переночевать, в крайнем случае. Не надо называть их политическими центрами — это, скорее, центры эмиграционные.

Но бывает и так, когда уезжают люди и работают там только языком. Это, естественно, плохо. Иногда кажется, что лучше бы человек молчал. Даже если говорит правильные вещи — он делает это из эмиграции. Многие из таких людей не имели никаких причин для отъезда и для того, чтобы выставлять себя страдальцами и жертвами режима. В Беларуси все не так плохо. Здесь не 37-й год.

— Ты одним из первых начал проводить «новые» акции оппозиции, которые привлекают внимание, отличаются от традиционных шествий и митингов. Что стоило бы изменить в форматах Дня Воли, «Чернобыльского шляха»?

— Задача политиков — нравиться людям. Не себе, а людям. Я считаю, что акции тоже должны нравиться людям. Для меня важно, есть ли в акции протест. Если это просто какой-то Первомай, то это уже не интересно. Вот День Воли — его позиционируют как просто праздник, день независимости. Юмор обязательно должен быть, какое-то развлечение. Такие вещи, в которых может поучаствовать любой желающий. Вот, например, на День Воли я предлагал на Бангалоре соорудить снежный замок и штурмовать его. Воины весны захватывают царство зимы. С соответствующими флагами. Такая веселуха, чтобы людям интересно было. Чтобы журналистам было что снимать. А то на самом деле нечего показать другим — некрасивая картинка.

— Почему идею не поддержали?

— Там много факторов. Она на самом деле была очень инновационной. Была еще идея назвать акцию «Днем неволи». Идти в наручниках. Или просто идти с руками за спиной, как заключенные. Это была бы фишка, знак протеста против разнообразных запретов. Но опять же идею не поддержали. Мол, День Воли — это праздник, и мы отмечаем независимость.

— Насколько сложно продвигать свои идеи в среде старших соратников? Есть сопротивление?

— Конечно. Не то чтобы мы люди новые — я уже семь лет всем этим занимаюсь. Но иногда замечаю, что пока тебе не стукнуло 30, тебя вообще никто не слушает.

Алесь ПИЛЕЦКИЙ, «Еврорадио»