Оценка белорусской ситуации: сейчас и на перспективу

Текст написан по мотивам выступления на аналитической конференции «Рубикон-2013», Таллин, май 2013 г.

Многие эксперты справедливо считают, что экстраполировать тренды настоящего на будущее не всегда рационально. Например, в 2011 году потерпела крах гипотеза, что резкий одномоментный обвал народного благосостояния в разы способен породить массовые протесты, представляющие реальную угрозу для власти.

Авторы гипотезы проводили аналогию прежде всего с рабочими выступлениями в апреле 1991 года, когда павловская финансовая реформа буквально бросила на площадь перед Домом правительства в Минске десятки тысяч рабочих столичных заводов**.

** Реформа названа по фамилии Валентина Павлова, назначенного перед ее началом премьер-министром СССР. 22 января 1991 года президент СССР Михаил Горбачев подписал указ об изъятии из обращения 50-и 100-рублевых купюр образца 1961 года. Обмен купюр старого образца на новые осуществлялся с 23 по 25 января, граждане имели право обменять не более 1 тыс. на одного человека. Из обращения изъято 14 млрд наличных рублей. Со 2 апреля 1991 года в СССР были установлены новые цены на многие товары широкого потребления, которые были примерно в три раза выше предыдущих.

Почему в одной ситуации люди пошли открыто отстаивать свои экономические права, а в другой все свелось к глухому ропоту на рынках и в общественном транспорте? А спорадический экономический протест по конкретному поводу принял игровые формы вроде акций «Стоп-бензин»?

Представляется, что дело в различии доминанты общественных настроений того и нынешнего времени. К апрелю 1991 года страна пережила перестройку; было законодательно упразднено всемогущество КПСС. То есть из тогдашней вертикали власти вынули становой хребет, и возник дефицит контролируемости как в центре, так и на местах.

Перед мысленным взором минских заводчан был успешный опыт «табачного бунта»*** с перекрытием главного проспекта столицы. Этот прецедент убедил людей, что власть уже не та и, если что, то «нового Новочеркасска» не будет****.

*** 7 июля 1990 года на три часа было остановлено движение на Ленинском проспекте (теперь — проспект Независимости) перед зданиями МВД и КГБ. Люди протестовали против дефицита табачных изделий. Акция началась стихийно, так как, заняв очередь с 6 утра, после открытия магазина «Табаки» граждане узнали, что сигареты и папиросы отсутствуют. Когда протест принял политический характер, подвезли сигареты в магазин «Табаки». На следующий день сигареты стали продавать в кассах стадиона «Динамо». Талоны на табачные изделия ввели позже.

**** 2 июня 1962 года в Новочеркасске была жестоко подавлена демонстрация протеста рабочих против повышения цен.

Следует помнить, что в 1991 году большинство наших сограждан жили в материальном плане достаточно сложно. Так что троекратный рост цен в одночасье вызвал у многих настоящее отчаяние, порожденное тревогой за судьбы своих семей.

К 2011 году благосостояние среднестатистического белоруса выросло многократно по сравнению с началом 90-х годов. Для нашего анализа не столь важно, выросло оно благодаря общемировым последствиям глобализации для роста заработной платы, российским субсидиям или выполнению белорусской властью своей части социального контракта. Но то, что фетишизация лозунга роста достатка как сверхидеи дала свои интересные политические последствия, представляется достаточно очевидным.

Общественная энергия была канализирована в направлении укрепления, прежде всего, личного благосостояния граждан. Даже некоторые демократические кандидаты на первых президентских выборах 1994 года основной упор в агитации делали не на идейные принципиальные отличия от позиций конкурентов, а на приземленный популистский лозунг «Даешь 200 USD зарплаты к 2000 году!».

Предложенные ценностные ориентации способствовали атомизации общества, ориентации людей на самовыживание и достижение индивидуального успеха. Какие коллективные формы сознания? Какой массовый организованный протест? Да и против кого? И зачем?

Не только страх удерживает многих недовольных кризисом благосостояния последних лет от участия в массовых протестах. Самые нетерпимые к ситуации или к власти либо самые активные уехали из страны за лучшей долей временно или навсегда.

Большинство оставшихся оценивают ситуацию в стране как приемлемую и опасаются, что при ином руководителе она может ухудшиться. Это большинство в очередной раз готово предать право первородства за чечевичную похлебку, то есть отречься от своего права на выбор путей развития страны и на контроль за исполнением своей воли. Бремя ответственности сегодня кажется непосильной ношей для слишком многих.

Вспоминается карикатура из независимой газеты начала 90-х годов. На лугу, обнесенном колючей проволокой, пасутся две жирные раскормленные лошади. А за оградой валяется их товарка, издохшая от голода, кожа да кости. Глядя на нее, одна жующая траву лошадь говорит другой: «А все кричала: «Свобода! Свобода!».

Кстати, самый известный из первых советских политологов Андраник Мигранян еще во второй половине 80-х годов четко расписал, что именно через авторитаризм, автократию будут переходить от тоталитарного режима к демократии бывшие советские республики. По крайней мере, большинство из них. Так что ничего случайного в появлении такого авторитарного правителя, как Лукашенко, нет. Диагноз прост, как табуретка: персоналистский режим как одна из ипостасей авторитаризма.

В последнее время много пишут о консервации рейтинга Александра Лукашенко и сокращении его социальной базы до 30-35%. Оппоненты белорусского президента говорят о появлении «нового большинства». Они по умолчанию относят всех сограждан, кроме «ядерного» электората президента, к сторонникам перемен.

Социологам известно, что в изучении общественного мнения наибольшие трудности вызывает интерпретация полученных в ходе опросов данных. Что на самом деле означает поддержка 30-35% граждан в межвыборный период? Только то, что при проведении грамотных манипуляций общественным мнением в предвыборный год (в том числе и через прямой подкуп избирателей ростом зарплат, пенсий, пособий) власть легко добирает за счет политического «болота» 15-20% для честной победы.

Этого достаточно, поскольку подсчет голосов в процентах производится от состоявшейся явки, а не от численности всего электорального корпуса. Ну а если надо больше для демонстрации контролируемости ситуации перед внешними партнерам и своим народом, то известно, как это делается.

В начале 2004 года довелось опубликовать в московском журнале «Вестник аналитики» статью «О специфике белорусской ментальности и ее влиянии на политический выбор в Республике Беларусь». В этом материале содержалось четкое и недвусмысленные предупреждение, адресованные белорусской оппозиции, а именно: что в ближайшем будущем произойдет поворот в массовом сознании в сторону признания легитимности несменяемости первого белорусского президента, подобного генсекам ЦК КПСС или восточным деспотам.

Так что если вы путем нехитрых вычислений вычтете из 70-65% (все расчеты — от 100% голосующих) якобы разлюбивших президента «абсолютные» 25-30% тех, кто никогда не был им очарован, вы получите примерно 40% разочарованных.

Но эти 40% вовсе не готовы выходить на площадь и требовать отставки президента или правительства. На выборах данная категория сограждан демонстрирует «уклонистский» стиль поведения: либо не голосует, либо голосует против всех, что тоже является косвенным авансированием доверия власти, поскольку нет делегирования доверия альтернативным, оппозиционным кандидатам.

Приплюсуйте эти 40% к тем любящим президента 30-35% электората — и вы опять получите еще одно большинство. Как опору статус-кво. Диалектика, однако.

Рейтинг Лукашенко не растет, потому что люди от неизменного главы государства подустали. Но этот рейтинг невероятно высок после стольких лет правления. Это — базовый рейтинг, который неверно оценили россияне перед последними президентскими выборами и попытались на этом поиграть. Речь идет о сериале «Крестный батька»***** и об информационном фоне 2010 года. Перед нами — типичный прокол в интерпретации социологических данных.

***** «Крестный батька» — пятисерийный пропагандистский фильм, посвященный критике президента Беларуси, был показан с 4 июля 2010 года по 28 июня 2011 года по российскому телеканалу НТВ в программе «Чрезвычайное происшествие. Расследование». В Беларуси фильм показан не был, дирекция канала «НТВ-Беларусь» факт цензуры не комментировала.

Еще глупее поступили некоторые западные политики, поверив псевдосоциологическому «опросу», оповестившему мир о 30,5% у Лукашенко на президентских выборах 2010 года. И даже вслед и встык к оглашению «данных» подложной социологии, опубликовавших материал «Лукашенко — лузер» в ведущей американской газете за четырьмя подписями. Знаковыми подписями******.

****** 23 декабря 2010 года главы МИДов Швеции, Чехии, Польши и Германии Карл Бильдт, Карел Шварценберг, Радослав Сикорский и Гвидо Вестервелле опубликовали в The New York Times совместную статью под названием «Лукашенко — лузер».

Впрочем, удивляться ошибкам западных политиков в белорусском вопросе не приходится. В прошлые десятилетия белорусской независимости в традициях западного «белорусоведения» было переоценивать оппозицию, недооценивать власть и не понимать особенности национального самосознания, национальной психологии.

Поэтому Лукашенко всегда удается переиграть западных партнеров. Более того, вступая с ними в какой-либо политический диалог, белорусская власть всегда преследует иные цели, чем те, которые публично декларирует. Процесс как таковой оценивается выше результата. Собственно, процесс и есть искомый результат. И происходит он тогда, когда этого требует политическая конъюнктура. А потом его можно свернуть за ненадобностью. До следующего раза. От Запада белорусской стороне нужны только деньги и рынки сбыта для нашей продукции. Ну и, пожалуй, контрбалансир в отношениях с Россией.

Стратегией нынешней белорусской власти является политика выживания. Ресурсов всех видов должно хватить на политический век нынешней генерации «делателей политики».

Помимо самосохранения, генеральной целью для действующего президента является задача вписать себя и свое правление в белорусскую и всемирную историю. Для того чтобы потомки с ностальгией вспоминали время правления Лукашенко как «золотой век Беларуси», нельзя проводить модернизацию страны, начинать структурные реформы. Потому что вместе с реформами придет конец нынешней версии «белорусской стабильности». И кто тогда будет верить в миф о «золотом веке»?

Вряд ли Лукашенко даже под давлением России отречется от доморощенной модели неосоциализма. Леопард не может избавиться от своих пятен. Труднее всего человеку изменить себя и свои взгляды. Ленин со своей «новой экономической политикой» был уникален.

Столь необходимые стране реформы может провести иной новый лидер. Откуда он появится? Только из номенклатурной среды. Оппозиционного кандидата страна не примет.

При каких условиях может появиться номенклатурный кандидат? Только и исключительно при необратимом изменении позиции российской стороны в отношении действующего президента Беларуси. Для этого мало традиционного торможения процесса приватизации. Нужно, чтобы действующий президент начал публично саботировать евразийский проект. В это плановое политическое самоубийство со стороны белорусского президента поверить трудно.

Пока Лукашенко имеет прочный альянс с отечественной номенклатурой и взаимовыгодный союз с российскими властями (всегда готовыми поступиться парой миллиардов долларов ради западной витрины Евразийского союза), 30-35% рейтинга президента — не повод для беспокойства. И, судя по тональности выступления А. Лукашенко с последним посланием Национальному собранию и народу, сегодня он уверен в себе как никогда.

По логике, его должна беспокоить неблагоприятная экономическая конъюнктура. Но, похоже, белорусский лидер убежден, что «нет таких крепостей, которые не взяли бы большевики!». А вместе с ним в чудеса пока верит и обывательское большинство. Белорусы не склонны к прожективной деятельности и живут сегодняшним днем.

А что же оппозиция? Ее роль может одномоментно резко возрасти в одном-единственном случае: при внезапной смене власти. Если судить по предыдущему периоду новейшей истории, вряд ли лидеры оппозиции готовы к подобному повороту событий морально и ментально.

Есть английская пословица: «Была бы воля, а способ найдется». Одной из черт белорусского национального характера является стремление избегать поражения. Как проще всего избегнуть поражения? Не ввязываться в бой.

Для того чтобы оппозиция была готова в случае смены власти провести полноценные переговоры с правящим политическим классом об изменении правил игры на перспективу, недостаточно иметь в активе социальный капитал в виде наработанных связей с политическим миром Запада. Нужны новые лидеры, заряженные на успех, не боящиеся поражений.

Ольга АБРАМОВА, политолог, Belmarket.by