«Беларусь — опытное поле для неототалитарной политики Кремля»

По мнению Ландсбергиса, бывшего председателя Верховного Совета Литвы и Сейма Литовской Республики, действия руководства Беларуси, как и в советское время, находятся в сильной зависимости от Кремля.

— Требование об освобождении политических узников осталось практически единственным для возобновления диалога с ЕС, а с главы МИД Владимира Макея еще в июне были сняты визовые санкции на въезд в Европу. Почему Минск держит паузу, не выпускает и даже увеличивает число заключенных по политическим мотивам?

— Этот вопрос не ко мне, а к властям Беларуси. Политика Минска безнадежна, ее давно пора менять, тогда и улучшатся отношения с Евросоюзом. То, что сделано исключение и сняты санкции с одного министра — это шаг доброй воли со стороны ЕС, шаг к сотрудничеству. А если кому-то кажется, что вслед за этим можно требовать от Запада одобрения нынешних действий Минска, то его не будет.

Но дело не только в факте, что в Беларуси есть политзаключенные. Я считаю, что для вхождения в клуб хотя бы «полудемократий» существует гораздо больше критериев, чем те, которые есть на виду — просто пока выпустить политзаключенных. Важно также, какие гарантии есть у других белорусов, что и они завтра не станут заключенными за политические убеждения? Нельзя держать всех в кулаке. Может, белорусским властям так проще, но на самом деле это не перспективно.

— Как бы вы оценили мнение некоторых экспертов, что Западу стоит выстраивать отношения с белорусским режимом без всяких условий, как было в свое время с Советским Союзом, — сотрудничать и критиковать за нарушения прав человека?

— Практически сотрудничество ЕС с Беларусью есть и сейчас — в области торговли, транспорта, связи. Оно бесспорно необходимо, его нельзя прерывать. Но никакой европейской безоговорочной политики быть не может. Нельзя хвалить плохое, нельзя одобрять недоброе.

Надо понимать, что Евросоюз не будет менять своих принципиальных воззрений и никогда не скажет «хорошо» по тому поводу, как в Беларуси обходятся с прессой, со свободой информации, как там проводят выборы, да и выборы ли это вообще. Это вопросы серьезные и принципиальные.

— Насколько могут препятствовать развитию европейско-белорусского диалога разногласия, возникшие между Литвой и Беларусью из-за выбора места для строительства белорусской АЭС в Островце, неподалеку от литовской границы?

— Я подозреваю, что это самое неподходящее место для АЭС предложила Минску Москва, чтобы Беларуси было намного сложнее налаживать отношения и с Литвой, и с Евросоюзом. При этом, на мой взгляд, развитие ситуации с Островецкой АЭС — хуже, чем разногласия. Это, скорее, нежелание согласия и нарочитый поиск напряженности со стороны Минска.

Действительно, почему АЭС решили строить именно в Островце? У меня есть сведения и основания считать, что были предложения более подходящие для такого строительства в Беларуси — в Могилевской области, например. Но даже если Россия решила повиснуть на шее у Литвы такой «бомбочкой», то белорусские власти, если бы они были самостоятельными, должны были подумать, что это идет вразрез с добрососедскими отношениями.

— Может быть, поэтому Беларусь называют «советским заповедником», которым, как и раньше, руководят из Кремля?

— Я склонен видеть в Беларуси не заповедник, а опытное поле для кремлевской неототалитарной политики. По-моему, на белорусах отрабатываются приемы и изменение властного режима по принципу «давайте посмотрим, как это будет в Беларуси, а потом введем и в России». Это подтверждает, что, если какая-то страна поддается такому нажиму со стороны Кремля, то ее дело гибельное, и так будет всегда.

— Как дальше строить европейскую политику, если белорусский режим объявит бойкот вильнюсскому саммиту, как это было в отношении саммита в Варшаве во второй половине 2011 года?

— Что делать Европе? Выразить соболезнования по поводу нехватки разума у белорусского руководства. Я не вижу повода плакать, если хозяин страны Беларусь не позволит своим министрам приехать в Вильнюс и в том увидит благо для белорусов, хотя это никакое не благо. Надо понимать, что Европа — это не его куриный двор, и никогда не отступит от своих взглядов. Но вместе с тем ЕС говорит: используйте шанс для контактов, который сейчас открылся, и не отвергайте его. Другой вопрос, имеется ли на это желание самого Александра Лукашенко.

Галина ПЕТРОВСКАЯ, Deutsche Welle