Андрей Казакевич: «Нельзя сказать, что Беларусь идет своим путем»

11 — 13 октября 2013 года в Каунасе пройдет Третий Международный конгресс исследователей Беларуси. Туда съедутся около 300 специалистов из разных стран мира, которые занимаются исследованием Беларуси и региона Центральной, Восточной и Северной Европы. Одним из организаторов форума выступает институт «Политическая сфера».

— Есть ли основания говорить об уникальном белорусском пути развития? Или белорусский путь — это миф официальной пропаганды?

— Идея собственного пути развития сформулирована даже не белорусской пропагандой. В конце 1990 — начале 2000 годов независимое интеллектуальное сообщество периодически задавалось вопросом: почему Беларусь так сильно отличается от Украины, балтийских стран; тогда очень сильно отличалась от России, которая интегрировалась в мировое сообщество?

Если мы говорим про особый путь, то нужно понимать: это не просто стереотипы или мифы, которые сформулировали белорусские власти; это желание разобраться в том, почему Беларусь отличается от других стран. Иной вопрос, с каким знаком — плюсом и минусом? Здесь консенсуса нет и, наверное, никогда не будет.

Думаю, нельзя сказать, что Беларусь идет своим путем: что она очень сильно отличается от всех остальных, что практикует совершенно иную социальную, экономическую, политическую модель. Естественно, большинство из этих элементов можно найти и в других странах. Хотя набор и отдельные проявления, конечно, для Беларуси уникальны.

Вопрос, однако, не в том, насколько эта модель уникальна или нет — важнее, насколько она адекватна существующему моменту, насколько адекватно может гарантировать и экономическое развитие, и нормальную самореализацию людей, и в конце концов — некую устойчивость и стабильность. Пропаганда всегда говорила, что мы самые стабильные. Однако если анализировать 20 лет независимости, то Беларусь не является самой стабильной страной ни с экономической, ни с политической точки зрения. Это страна, которая имеет постоянные проблемы, самое будущее которой поставлено под сомнение.

Как тогда можно говорить о какой-то стабильности?

— Раз заговорили об этом, то насколько белорусская система адекватна существующему моменту?

— Нельзя оперировать штампами и схемами, но мне кажется — не адекватна. Ведь она, в частности, показала экономическую неэффективность; сохранить достижения советского времени — этого мало, нужно, чтобы в самой системе были стимулы, внутренний двигатель для развития, совершенствования. Построенная система этому не способствует.

Фактически мы имеем ситуацию, когда значительная часть белорусской экономики живет за счет дотаций, за счет продажи нефтепродуктов, калия. Очевидно, такая система не является ни устойчивой, ни эффективной. Позволить себе роскошь разбрасываться ресурсами, дотировать значительную часть экономики, населения, — это очевидный тупик.

Беларусь до сих пор остается очень изолированной, она не может нормально общаться с западными странами, с Европой (а половина белорусской границы — с Европейским Союзом), что еще раз доказывает ее неэффективность. Будь иначе, смогла бы придумать механизмы, чтобы вписаться в международный контекст и иметь неконфликтные отношения со всеми странами.

Чтобы нормально интегрироваться в мировое сообщество, следует просто соблюдать правила, которых не так и много, держать себя в определенных рамках: стремиться не нарушать прав человека, проводить демократические выборы и так далее. Однако белорусская система так не работает.

— Может ли Беларусь модернизировать свою систему без выполнения стандартного набора «западных реформ»?

— Мне кажется, что нет. По крайней мере, решить проблемы внешнеполитической изоляции и экономической эффективности без использования «западного набора», хотя бы частично, не сможет. Экономическая эффективность требует мобильности социальной, мобильности политической. Часто Беларусь сравнивают с Сингапуром — экономически эффективной, но авторитарной страной. Однако Сингапур очень отличается от нас полной прозрачностью системы, он интегрирован в мировую экономику настолько, что нам и не снилось.

Чтобы повысить экономическую эффективность, необходимо проводить определенные политические изменения, нужно, чтобы местные сообщества участвовали в политической жизни, надо продумать механизмы, которые бы позволили рекрутировать новых людей в политику. Белорусская же модель способствует появлению небольшой олигархии, и на этом все. Она может очень эффективно исключать из политики определенные социальные группы — оппозицию, людей, которые просто ей не нравятся.

Решить проблему внешней изоляции без введения элементарных демократических стандартов невозможно. Ведь в этом отношении США с Европой занимают достаточно принципиальную позицию, и чтобы улучшить с ними отношения, определенную часть стандартов следует принять.

— Есть ли альтернатива?

— Белорусские власти видят таковую в субсидиях со стороны России. Эта альтернатива позволит стабилизировать ситуацию, но никоим образом не решит ни проблему изоляции (напротив, может только усилить, и Беларусь будет превращаться в российский протекторат), ни экономической эффективности. На дотациях никогда не происходят серьезные реформы, исчезают стимулы для самосовершенствования.

— Конфликт «Уралкалия» с «Беларуськалием» показывает, что не все так просто с российской альтернативой …

— Да. За дотации придется отдать определенную часть власти и определенную часть собственности. Если Россия и будет косвенно или напрямую давать деньги белорусскому режиму, то потребует за это определенную и конкретную плату по формуле «часть власти и часть собственности».

— Опыт каких стран при реформировании белорусского модели нам наиболее подходит?

— Ориентироваться на конкретные страны, наверное, нет смысла, ведь каждая идет своим путем, имеет свой исторический опыт, свою политическую систему — скопировать это невозможно. Если мы говорим, например, о Северной Европе — тем более: там страны существуют веками. Даже самая «молодая», Норвегия, более века, имеет свои исторические традиции, там давно сформировалась нация, перед страной давно не стоит вопрос суверенитета, она самостоятельно себя содержит. И очень сильны культурные различия от Беларуси — все-таки это протестантские сообщества.

Скорее, нужно ориентироваться на опыт не стран вообще, но на опыт реформирования отдельных отраслей производства или секторов: высшего образования, сельского хозяйства, местных сообществ, развития медиарынка. Это те сферы, в которых примеры северных стран могут быть интересными для Беларуси.

Но в любом случае к чужому опыту нужно подходить творчески.

Семен Кутковец

Читайте также:

Сергей Николюк: «Модернизация закончится перестройкой»

Когда чиновники поделятся властью с народом

«Европа не будет за уши вытаскивать Минск из объятий Москвы»