Образование: начнем отставать — люди уедут

— Наконец-то мы нашли тему, в которой у Беларуси действительно есть достижения…

— Да, в современном мире как IT-страна мы котируемся очень высоко. Первой из белорусских компаний на фондовую биржу вышла фирма ЕПАМ, а не тракторный завод и не оптико-механический. Возможно, есть еще две-три какие-то области, развивающиеся столь же успешно, как IT. Но это совершенно точно не касается ни юриспруденции, ни народного хозяйства, поскольку наша страна, к сожалению, не может гордиться успехами в этих сферах.

— Это создает нам какие-то проблемы?

— Конкретно в ближайший месяц, квартал, год серьезных проблем не будет. Но думать о них нужно сейчас, потому что они неизбежно проявятся в будущем. Сейчас к нам приезжает все больше и больше иностранных студентов, платят валютой, но на самом деле они едут к нам не за дипломом. Они едут, потому что у нас дешево. Сейчас происходит повышение стоимости образования, увеличение расходов на жизнь. Я думаю, что скоро иностранные студенты начнут смотреть: может быть, ехать уже не в Беларусь, а в Украину или Россию?

В Европе в последнее время наблюдается тенденция переводить высшее образование на бесплатную основу. За пару лет мы можем потерять большинство зарубежных студентов. Да и наши студенты хотели бы поучиться в разных университетах: курс в Германии, курс во Франции, даже в Литве, которая входит в Болонскую конвенцию, в отличие от нас… В Болонской системе, в едином образовательном пространстве Европы, студенты могут по своему желанию менять вузы.

Беларусь, к сожалению, замыкается. Слава Богу, есть интернет, есть возможность посмотреть какие-то зарубежные лекции.

— А скажите, без Болонского процесса возможны межвузовские контакты или просто контакты на уровне отдельных личностей, отдельных ученых?

— Хорошим вариантом для белорусских вузов была бы возможность приглашать известных ученых, преподавателей из-за рубежа. Но это требует денег, а белорусские вузы, к сожалению, не избалованы финансированием. Тут важно смотреть на систему образования в долгосрочной перспективе. Это не торговля, где сегодня купил, завтра продал, а послезавтра прибыль поделил. В образовании нужно работать с прогнозированием, что будет через 10 лет, через 20, через 30. Очень много молодежи сейчас уезжает из Беларуси, а поколение, выросшее еще в Советском Союзе, как говорят, те, кто помнит металлические деньги, скоро начнет уходить на пенсию. Молодые люди, которые уехали и получили образование в Европе, в нынешней ситуации не горят желанием вернуться.

— А в поликлиниках и школах работают пенсионеры, которые тоже не вечны…

— Хорошо, хоть пенсионеры есть, а зачастую бывает так, что приходишь в поликлинику — врач не работает, потому что он не на один участок, а на два, а то и на три.

— Мы практически упираемся в вертикаль власти. В системе образования это тот барьер, который не пускает нас в цивилизованный мир.

— Проблема системы власти в том, что она априори не доверяет своим сотрудникам, опасается, что самостоятельно вузы будут принимать не те решения. Вместо того чтобы работать над повышением ценности диплома, все работают на увеличение показателя прибыли. Доводятся планы по часам, по привлечению иностранных студентов. Финансовая сторона вопроса, безусловно, важна. Но главной задачей государства должно быть стремление построить у себя систему образования хотя бы на уровне соседних стран. Не отставать, потому что как только мы начнем отставать, люди будут уезжать туда, где образование современное, где оно соответствует требованиям и стандартам ХХI века.

В системе образования те же проблемы, что и в других отраслях хозяйства Беларуси, когда государство пытается полностью все контролировать, вместо того чтобы задавать цели и корректировать движение к этой цели. В бизнесе есть разные типы управления: управление по элементам — это для низовых уровней персонала, как в «Макдональдсе»: взять булочку левой рукой, повернуться, намазать майонезом и т.п. И есть управление по целям, когда ставится цель, а набор и последовательность действий выбирает сам работник. Сейчас у нас управление вузами и вообще образованием — как в «Макдональдсе»: написал фиолетовыми чернилами — ты плохой преподаватель, мы тебя уволим. Это те детали, в которые государству даже неприлично влезать.

— А не кажется вам, что в этой попытке государства влезать во все до самых мелочей, помимо фактора недоверия, есть еще страх, что люди, которые не подотчетны государству, могут в какой-то момент стать опасными для этого государства?

— Сейчас вообще все поменялось. Если в начале ХХ века владелец заводов, фабрик, тот же Генри Форд, владел своим конвейером, шуруповертом, нанимал рабочих и говорил: ты будешь крутить гайки, а я тебе за это заплачу, то сейчас ценностью стал интеллект людей, их возможности, способности. Взаимоотношения перешли на другой уровень: не владелец средств производства и наемный исполнитель, а партнеры — менеджер и специалист. Если специалист видит: этот владелец плохо управляет моим временем, плохо продает мои таланты — я найду себе другого руководителя.

Потому сейчас во всех странах, не только в Беларуси, усилилась текучка кадров, люди все чаще и чаще меняют работу. В той же Японии раньше был пожизненный наем, теперь там 10 — 12 лет — ты уже старожил на фирме. Стало очень легко поменять работу.

С другой стороны, реклама содействует искусственному стимулированию потребностей, человеку всегда мало. Я хочу большую машину, я хочу новый телефон, я хочу поехать на Барбадос отдохнуть… И теперь уже специалист спрашивает с менеджера: насколько эффективно ты как руководитель сможешь распорядиться моими талантами, сможешь ли ты продать их так, чтобы я себе обеспечил и первое, и второе, и третье? Держать людей необразованными, неграмотными — убыточно.

— То же касается и системы образования. Ведь преподаватель — это такой же специалист, который может в определенный момент прийти к выводу, что где-то в другом месте его знания и способности будут оценены более высоко. И, соответственно, тоже поменять место работы.

— Так и происходит. Многие преподаватели подрабатывают платными лекциями. Сейчас расцвел институт репетиторства. С кем ни поговоришь, все водят детей к репетиторам. У меня есть двое друзей, которые уволились из хороших, премиальных гимназий. Они говорят, мы только жить начали, потому что репетиторством мы стали зарабатывать нормальные, настоящие деньги, плюс нам перестали дурить головы необходимым участием в хоккейном турнире или в приветствии кортежа какого-нибудь саудовского шейха.

Видеозапись этой беседы смотрите на канале ОГП-ТВ на сайте ucpb.org.

Специально для «СНПЛЮС» подготовила Анна КРАСУЛИНА