«Я заступался за всех, а потерял все один»

Еще десять лет назад он был преуспевающим предпринимателем, но сегодня не только ничего не имеет, но и остается должен государству 140 тысяч долларов. Своей вины он не признает. Большинство жителей Волковыска знают Автуховича как владельца такси 22222. Однако для самого бизнесмена такси было побочным делом — он успешно занимался международными перевозками. Имея собственную экспедицию, его фирма загружала и других перевозчиков.

Полувоенная дисциплина

Заняться перевозкой не грузов, а пассажиров, Николай решил по совету друга из Германии. Тем более, самому Николаю не нравилось, как работали в начале 2000-х волковысские таксисты. Начал Автухович с пяти машин — они выехали на улицы города 1 мая 2002 года.

В фирме бывшего афганца Автуховича, по его собственным словам, была полувоенная дисциплина. Лишнего он не требовал: быть вежливым, открыть дверь, во время дождя довести пассажира с зонтиком до подъезда, помочь с багажом, работать только со счетчиком и не воровать. «Если кто-то попадался, то мы с ним расставались», — объясняет политику фирмы Николай. На работу брали специалистов с хорошим стажем. График работы подгоняли так, чтобы водители могли заработать больше, ведь тот, кто мало зарабатывает, не будет открывать пассажиру двери или носить багаж.

До открытия такси Автухович публичной персоной не был, так как много времени проводил в Германии, где покупал машины и прицепы. Никто не знал, что это он возродил и содержал мотоклуб в Волковыске. Он лично вывез в 1994 году на первый чемпионат мира по мотокроссу в Швейцарию белорусского спортсмена и затем до 1998 года проводил за свои средства, спонсировал международные соревнования по мотокроссу. И лишь дефолт 1998 года заставил отказаться от этого. Однако вскоре фамилия предпринимателя стала на слуху у всех.

«Милиция выбирала в свидетели тех людей, которых я уволил»

Как говорит сам Автухович, после года работы такси у него «попросили мзду». «Я сказал, что ко мне они не смогут придраться. В фирме грузоперевозок был сильный бухгалтер, мы соблюдали каждую мелочь. В такси вообще нечего было проверять — у нас был единый налог», — вспоминает Николай.

Когда начались частые проверки, Николай обратился в Гродненское управление по борьбе с организованной преступностью и коррупцией, заявил, что волковысские налоговики превышают полномочия. Одну из сотрудниц налоговой арестовали, другая вскоре поехала в Минск на встречу с заместителем генпрокурора. Как считает Автухович, именно после той поездки картина кардинально поменялась. В деле заменили следователя, бывших подозреваемых начали оправдывать, а Автуховича — обвинять. По его мнению, вопрос был лишь в том, что ему инкриминировать.

Такси работало уже год, когда президент издал декрет № 4, согласно которому предпринимателям нельзя было иметь более трех наемных работников по договорам с физическими лицами, а Автухович заключил договор с юридическим лицом, что не запрещалось этим декретом. Через год новый указ № 285 исправил это «упущение» — теперь предпринимателям нельзя было иметь наемных работников и по договорам с юридическими лицами. Николай уверен, что это ограничение ввели после его истории.

В «пяти двойках» работали водители фирмы «Ника-транс», Автухович предоставлял машины, таксометры, кассовые аппараты, поэтому и выручку таксисты несли ему. На отношениях между предпринимателем и фирмой как раз и было построено обвинение.

Автухович считает, что с его стороны никаких нарушений не было, и ссылается на журнал «Налоговый вестник» — на его страницах бизнесмен задавал вопрос и получил ответ, что действует законно. Несмотря на это и на то, что президиум хозяйственного суда в Минске отменил решения предыдущих судов и назначил новое рассмотрение, предприниматель все же оказался в тюрьме — его арестовали в октябре 2005 года, а в июне 2006-го осудили на три с половиной года лишения свободы по обвинению в неуплате налогов.

«Когда меня судили, милиция выбирала в свидетели тех людей, которых я уволил. И никто из них не сказал плохого слова обо мне — они четко говорили, что их уволили справедливо за нарушение договора», — вспоминает Николай.

Из назначенного судом срока Автухович немного не досидел и вышел на волю в начале 2008 года, в числе шести человек, освобождения которых требовали от белорусских властей Евросоюз и США. «Я был на свободе, но был ограничен в передвижении. Мне не хватило два месяца, чтобы полностью освободиться, и меня снова забрали», — рассказывает Николай про то, как его арестовали в феврале 2009-го.

Вердикт суда: по году за патрон

На этот раз предпринимателя обвиняли в незаконном хранении оружия. Дело в том, что когда Автуховича арестовали впервые, у него изъяли официально зарегистрированное оружие — карабин, охотничье ружье и пистолет. Как объясняет Николай, в его сейфе много разных полок, и на одной из них остался незамеченным маленький кожаный подсумок с пятью патронами для карабина.

«В следующий раз ко мне пришли и забрали этот подсумок, — говорит Автухович и поясняет: — Это, вообще-то, административное правонарушение, за которое должны дать просто штраф. А мне дали по году за патрон».

Вначале в деле фигурировал еще гранатомет, с помощью которого якобы, сидя в тюрьме, Автухович организовал покушение на тогдашнего губернатора Гродненской области Савченко. На суде потом выяснилось, что это был не настоящий гранатомет, а учебное пособие. Тогда в деле и появились конфискованные патроны.

Николай, который считает себя невиновным, обращает внимание на то, что в Беларуси суд имеет право принимать решения «по внутреннему убеждению». «У нас сейчас каждое второе решение так мотивируется, без доказательств даже, — считает Автухович. — Я читаю материалы разных дел: потерпевший заявляет свидетелей-очевидцев, а судья говорит, что они ему не нужны, ему и так все понятно. Сегодня такие случаи не единичны. Я уже настоящим юристом стал, хотя ничего не заканчивал».

В общем Автухович отсидел примерно 8,5 лет, как в колонии, так и в тюрьме. В тюрьме его держали в маленьких камерах, рассчитанных на двух человек — одного держать не хотели, мотивируя тем, что он склонен к суициду. «Была какая-то причина не держать меня одного, причем незаконная, а исходя из чьих-то интересов. Меня держали со «стукачами» — все они работали на администрацию, кроме одного — тот просто был вспыльчивый и провоцировал драки».

Вся тюрьма знала, где сидит Автухович

В колонии, в отличие от тюрьмы, друзей и единомышленников найти можно, считает Николай: «Их было много, и они были готовы на такие отчаянные поступки, что меня быстро оттуда вывезли». СМИ были в курсе почти всего, что там происходило — была налажена система, при которой о любом незаконном поступке администрации сразу узнавали журналисты.

В тюрьме — совсем иначе. Николая ограничивали в общении со всеми — когда его выводили, то других даже поворачивали лицом к стене. Несмотря на это, вся тюрьма знала, в какой камере он сидит.

Заключенные знали об Автуховиче и просили у него помощи: «Парень из камеры напротив кричал мою фамилию и просил помощи, будто бы его хотят убить. Тогда проверить, не провокация ли это, было невозможно. Сейчас я проверяю, и некоторые факты подтверждаются».

«Из писем можно сделать целую главу в книге»

Каждый день в заключении Автухович вел записи, исписал шесть общих тетрадей.

За время отсидки Николаю удалось найти много друзей по переписке. Он вел тетрадь входящих и исходящих писем и каждое нумеровал. Сейчас в этом каталоге очень просто найти любое письмо. «Из писем можно сделать целую главу в книге. Люди писали от чистого сердца, от души, иногда даже при чтении слеза накатывалась», — вспоминает Николай.

Хотя Николай признает, что с системой воевать хлопотно и тяжело, по его инициативе в тюрьме прошло три выездных суда. Впервые в истории осужденный отстаивал свои права и оспаривал незаконные взыскания. Сам он считает, что независимых судов в Беларуси нет, и те процессы ему в принципе невозможно было выиграть. Хотя правда была на его стороне.

Из тюрьмы Николай вынес важный вывод — нельзя пасовать. Если спасуешь — можно вообще никогда не выйти. Все дело в статье 411 уголовного кодекса — по ней человека могут еще много раз судить прямо в тюрьме за нарушение режима содержания. «Я знал человека, который по решению суда получил два года, а отсидел пять, и ему еще раз хотели что-то повесить», — вспоминает Николай. Он пообещал рассказать об этом на воле и, как считает, этим самым спас человека от нового суда. «Его не раскрутили еще раз по 411-й статье».

Еще один срок пытались добавить и самому Автуховичу, когда он был в Ивацевичской колонии. «Там был человек из Волковыска, который уже не раз сидел за изнасилования. Его опять поймали и предложили сделку — он выступает на суде против меня, а его сажают не за попытку изнасилования, а за какую-нибудь кражу сумочки. На счастье для меня он не умел держать язык за зубами», — рассказывает свою версию событий Николай. Чуть позже стало известно, что таких лжесвидетелей готовили больше. Так он узнал, что его хотели обвинить в том, что он якобы ввозил в Беларусь большими партиями оружие.

Все происходило в конце 2010 года, и Автухович пообещал начальнику оперотдела, что в прессе появится настоящая «бомба» как раз перед выборами президента. По его словам, так он избежал еще одного уголовного дела. И сегодня можно только догадываться, что его тогда арестовали заранее, с умыслом «на выборы» или эта идея пришла в голову следователям после того, как они поняли, что их планы обвинения рушатся.

На вопрос о причинах преследования у Николая простой ответ: «Все делается из-за того, что те, кто меня незаконно посадил, сами не хотят сидеть в тюрьме».

«Я заступался за всех, а потерял все один»

Государство все еще считает Автуховича должником — из миллионного долга, который ему насчитали, осталось 140 тысяч долларов. На остальную сумму у него забрали все, что могли: имущество поделили на две части, половину оставили жене. Николай потерял бизнес со 130 рабочими местами, грузоперевозки с 24 единицами техники (это в то время, когда у конкурентов в Волковыске было грузовых машин поменьше) и собственную экспедицию, склады, кафе на вокзале, трехкомнатную квартиру.

Выплачивать оставшуюся сумму Николай даже не думает. Он твердо стоит на том, что не крал и ничего не должен: «На эту власть, которая меня посадила, я не буду работать ни минуты». Заниматься бизнесом сегодня он считает невозможным.

«Сегодня работают те же люди, которые совершили преступление, брали взятки — суд это доказал, а они еще пошли на повышение. Вот она, истинная борьба с коррупцией, о которой так часто говорит президент. Тогда в Волковыске многие предприниматели дали задний ход, побоялись идти до конца за справедливость. Если бы не их трусость, может, я бы и не сидел в тюрьме. Я же заступался за всех, а потерял все один и сидел один».

Инна СЕВЕРИН, фото автора, TUT.BY