«Я не умею работать локтями»

Но в марте 2014-го на партийном съезде попросилась в отставку. Отставку не приняли. Однако днями все же ушла: на отчетно-выборной конференции передала дела в молодые руки.

— Валентина, почему простились с политикой?

— Я — политик? Это слишком громко и высоко. Ведь политик в первую очередь человек, причастный к принятию решений, он участвует в политической жизни страны, причем не просто в оппозиционном «асяродку». В моем случае уместнее говорить про общественно-политический активизм. Он изрядно угас, сменился разочарованием где-то в 2008 году. Стала задумываться: что происходит, чего мы хотим, что делаем для декларируемых изменений… Угнетало, что в партии было много известных людей, но немало из них ушло. Не хотелось, а доводилось все же втягиваться в какие-то разборки, видела, что зачастую к серьезным вещам относимся, как к игре, разочаровывало, что в белорусских реалиях изменить ничего не можешь…

В общем, непросто было, скажу честно, особенно в последний год. Я и отказалась.

— Но бывших активистов не бывает! Это уже определенный стиль жизни…

— Стиль… Я не умею работать локтями, не выношу повышенные тона… Поэтому предпочла ту общественную работу, которая не противоречит лично моим установкам. Сегодня, например, пытаюсь зарегистрировать районное отделение Женской лиги.

— Почему в Беларуси нет громких женских имен в политике? В лучшем случае, есть немногочисленные женские общественные организации.

— У нас и в «мужских» партиях, движениях 10 — 12 «топовых» политиков не могут договориться. Создают «пятерки», «семерки», идет бессовестная конкуренция. В женских организациях это еще жестче.

Некоторые проекты сами женщины помогли загубить. Например, по раку молочной железы. Конкуренция между некоторыми структурами это и угробила. Лидеры не сошлись в каких-то позициях — устроили публичную разборку в соседнем государстве. Нельзя так!

Когда в столицу приезжают люди из регионов, нередко ощущается снобизм известных оппозиционных лидеров, которые сидят на своих местах не меньше Лукашенко. Нас, регионалов, считают «девочками на побегушках». Не надо так, ребята. Я у себя в регионе, в своем маленьком Верхнедвинске, и не только в нем, многое могу сделать…

— Как удается все-таки находить взаимопонимание с чиновниками? В каких сферах третий сектор и вертикаль могут сотрудничать, какие вопросы решать?

— Нельзя быть в конфронтации сегодня с местной властью. Если только критиковать и говорить, что «они паразиты», — ничего не добьемся.

В обобщенном представлении многих обывателей на нас висит такой ярлык — БНФовцы, оппозиция, бездельники… Но когда возникают реальные проблемы, многим, извините за каламбур, советуют идти на Советскую, 105, в наш офис, а не к бюрократам. Мы занимались и оздоровлением, и гуманитарной помощью, были известны и влиятельны. И власть местная это видела.

От региональных руководителей зависит очень многое. Когда председателем Верхнедвинского райисполкома был Иосиф Полочанин, мы участвовали в выборах, у нас с вертикалью сложился разумный компромисс. А потом все рухнуло. И многих людей просто, как говорится, «отжали» от общественной работы. Регистрация организаций тоже нас подкосила.

Я подняла свой архив — что мы только ни делали! Я избиралась депутатом. Регламент Минского горсовета, который писался демократами в начале 1990-х, был принят в 2000-х в Верхнедвинске, с изменениями, вплоть до того, что избиратели могут присутствовать на сессии! После моего ухода из райсовета регламент пересмотрели. И когда однажды захотела попасть на сессию, мне сказали, что буду мешать работе депутатов. Вот так…