У власти закончилось время на эксперименты и ошибки

— Я бы хотел верить, что будет учтен урок, который мы вынуждены вынести из довольно тяжелого 2014 года, — считает ученый. — А если не будет учтен — значит, все…

— Что значит — «все»? Мы можем потерять Украину?

— Украина-то будет в любом случае. Но в каких границах, с какой властью, в каком варианте? Будет ли хорошо людям в такой Украине или нет? Она может быть такой, как ее хочет видеть Путин — неким маргинальным ручным образованием между Россией и Западом. Маргинальность Украины — это ее худшая перспектива.

— Какие тектонические сдвиги произошли в общественном сознании после Майдана и года войны?

— Все очень неоднозначно, единый диагноз поставить очень трудно. Хорошо, что обнаружились активные слои — волонтеры, активисты. Если существует такой слой активных людей, значит, в обществе существует потенциал. Хотя, казалось, за время правления Януковича этот потенциал ушел безвозвратно. Нет, он, как видим, есть, но вот насколько потенциал неисчерпаем, покажет ближайший год.

К счастью, первый год после Майдана не привел к окончательному разочарованию. То есть в обществе еще нет атмосферы массового отрицания того, что произошло на Майдане, и ради чего это все было.

— Может быть потому, что нас еще и сплачивает война?

— Война сплачивает, да. Она способствует консолидации общества. Это наблюдалось в течение года. В Украине уже не так выразительны те различия, которые нас разделяли в региональном и политическом смысле. Но важно не допустить углубления экономического кризиса, потому что когда людям физически трудно выжить, им ни до чего другого дела нет. Вот мы и посмотрим, насколько с этой ролью справятся те, кому мы делегировали власть на выборах.

— Как вы оцениваете эффективность власти, которая пришла на победе Майдана?

— К сожалению, по степени открытости нынешняя власть ничуть не лучше предыдущей. Нет нормального разговора со своими гражданами. Не формальных заявлений по разного рода датам, а откровенных пояснений решений и поступков. В этом плане у нас и сегодня абсолютно советская по закрытости власть.

— Может быть, так происходит потому, что ко власти после Майдана пришло очень мало по-настоящему новых людей? Все же и Порошенко, и Яценюк — политики, скажем так, с богатой биографией.

— Вот тут я хочу сказать о том, что меня действительно тревожит. Я понимаю, насколько тяжело тем лидерам, которые целиком вышли из советской и постсоветской системы — им очень трудно преодолеть в себе все комсомольско-олигархические стереотипы.

Но я специально понаблюдал за молодыми политиками, которые пришли во власть после Майдана. Это люди молодые — около 30 лет, которые не были комсомольцами и даже пионерами, а также вроде как не замечены в связях с олигархами. Напротив, они всю жизнь до прихода во власть были активными борцами с этой системой. Так вот, могу откровенно вам сказать — у меня есть большое подозрение, что их появление в политике снова оказалось конвертацией символического капитала во власть, и не более. Потому что другой их роли я пока не вижу. А это ведь новые политики из числа журналистов, молодых ученых, общественных деятелей и даже комбатов.

— Порошенко — лидер?

— У нас сейчас переходное время и переходный лидер. Конечно, мне неизвестна вся ситуация и мотивы многих решений, потому судить могу лишь обобщенно. Но пока Порошенко больше похож на лидера смутного переходного времени. Если Порошенко будет способен осознать эту свою миссию — возможно, весь его президентский срок окажется успешным. Но если он будет таким, каким был в 2014-м, то, я боюсь, вспомнить будет нечего. Шанс у него есть — потому что лидеры меняются под давлением обстоятельств и веяний. Но то, что ему проходило в 2014-м, не пройдет в 2015-м, и уж тем более, не пройдет в 2016-м.

— Вы о чем?

— О попытках маневрировать без определенных успехов, без разъяснения мотивов и понятной цели. О его кадровых назначениях. Президент до сегодняшнего дня просто перебирал имеющиеся у него лично кадры. Этого попробовали — не подошел — поменяли. Явный признак переходного периода. Но время неудачных назначений для Порошенко прошло — уже пора удачных выбирать.

Для того чтобы президентство Порошенко можно было бы в будущем определить как успешное, нужно от проб и ошибок в подборе кадров переходить к четкому выбору людей, которые эффективно работают и могут достичь успеха. Далее — вести диалог с обществом — объяснять, почему принимаются те или иные решения. Особенно в это нервозное и напряженное время. Например, объяснить людям, почему Дебальцево держали-держали и ушли, да еще пытаясь преподнести как победу. Время экспериментов и работы вслепую уже закончилось.

— Какие вы видите перспективы для Украины — путь в Европу, постоянная горячая точка, распад или наоборот — возврат территорий? Какой, по-вашему, будет Украина через год?

— 2015 год покажет. Ведь всем было очевидно, что 2014—2015 годы будут очень тяжелыми. 2014-й уже прошел, и если тяжелый 2015-й закончится еще более тяжелым 2016-м, то, очевидно, мы проиграем.

— То есть нам стоит опасаться не столько путинского оружия, как собственного провала из-за действий политического руководства?

— Да, тут есть большие угрозы, и вот с какой стороны — впереди очень тяжелый в экономическом плане год. Финансовый кризис уже коснулся многих украинцев, и многих еще коснется в ближайшем будущем. Для огромного количества людей основной задачей и целью станет элементарное выживание — им будет не до социальной активности и борьбы. Средний класс будет существенно беднеть, сокращаться. Многим даже будет не до волонтерства, потому что костяк волонтеров, как я понимаю, составляют именно представители среднего класса.

Останется небольшое количество богатых людей, от которых будет все зависеть, как ни парадоксально. Если этот слой не почувствует свою социальную ответственность и определяющую роль в жизни страны … Если силы и средства богатых людей будут направлены не на личное потребление, а на создание нормальной страны и на организацию этого процесса, тогда шанс у страны будет.