ЕС хотел бы снять санкции, но не может из-за политзаключенных

— После саммита в Риге об инициативе «Восточное партнерство» начали говорить, что это «проект-зомби», что его постигла «клиническая смерть» и так далее…

— Вы о статьях в российских СМИ? Главное в этой инициативе то, что она называется не «членство» а именно «партнерство». По мнению российских и даже ряда западных СМИ, это должно быть «членство», так как нужно расширять Евросоюз. Но это политика не расширения — это политика партнерства, и Рижский саммит показал, что партнерство возможно. Конечно, Украина, Молдова и Грузия хотели бы большего, но для этого им и проводить нужно больше различных реформ, направленных на реформирование государственных структур. И это хорошо, что Евросоюз искренне сказал: «Мы пока не готовы к вашему вхождению, и вы пока к этому не готовы». А это партнерство может помогать как странам, которые хотят членства и могут его в долгосрочной перспективе достичь, так и таким, как Беларусь, которые членства не хотят, им достаточно партнерства.

— Белорусские эксперты и журналисты пишут, что из-за отказа подписывать первоначальный вариант итоговой декларации саммита наша страна понесла имиджевые потери.

— Никаких имиджевых потерь Беларусь не понесла. Европейские политики обратили внимание на то, что из той формулировки вопроса по Крыму, что сначала была в декларации, Беларусь не сделала никакого скандала, белорусская сторона еще несколько месяцев назад сказала, что не может под таким подписаться. В Евросоюзе прекрасно понимают: это не потому, что Беларусь принципиально не хочет на этом вопросе акцентировать внимание, а потому, что в Минске боятся потенциального русского ответа. С тем, что Россия сегодня — это риск, согласны все и поэтому смотрят на Беларусь с пониманием.

— ЕС признает, что к каждому из шести участников «Восточного партнерства» нужен индивидуальный подход. Как будет выглядеть индивидуальное сотрудничество Евросоюза с Беларусью?

— А он уже есть — этот индивидуальный подход. С той же Украиной уже давно сотрудничают индивидуально. Отдельно развиваются отношения с Грузией и Молдовой. Азербайджан вообще стоит в программе сам по себе. Как и Беларусь, у которой вообще нет никаких правовых взаимоотношений с ЕС — даже договор о дружбе и сотрудничестве не подписан! Я думаю, что если президентские выборы в вашей стране пройдут нормально, в рамках ожиданий, тогда Евросоюз вновь предпримет урегулирование правовых вопросов во взаимоотношениях с вашей страной.

— Подписать договор о дружбе — это одно, но возможно ли развитие диалога, пока политзаключенные за решеткой, а проблемы с правами человека не решены?

— Евросоюз будет продолжать говорить о демократии, о правах человека, о том, что президентские выборы должны пройти демократично. Один из секторальных диалогов с Беларусью, который пройдет в сентябре, будет посвящен именно правам человека. И здесь важно то, что американцы ведут только секторальный диалог с Беларусью — именно по правам человека. В общем, «тихий диалог» с официальным Минском идет. И права человека в нем остаются. Но говорить будут не только на эту тему. Вы же знаете, что в рамках такой «тихой дипломатии» прошло пять раундов «модернизационного диалога» с государственными органами. В то же время продолжается поддержка гражданского общества и независимых СМИ Беларуси.

— Но будет ли и сейчас ЕС на вопросе политзаключенных так же акцентировать внимание, как раньше?

— Все европейские делегации всегда поднимают вопрос прав человека и политзаключенных. Мы с Беларусью в течение последних двадцати лет говорили практически исключительно о правах человека, и какие результаты? Тактика сейчас такая: если будем говорить и на другие темы, на которые Беларусь хочет, тогда мы, если наладим контакты и понимание, сможем более эффективно решать вопрос прав человека. Думаю, стоит попробовать такой подход.

— Можно добиться от Европы доверия после того, как это доверие обманули в 2010 году?

— Выхода другого нет. Доверие приходит в результате контактов и диалога. Беларусь постоянно ориентировалась на Восток, у нас нет банального взаимопонимания. Сейчас мы начинаем слушать друг друга и искать это понимание. А потом будем пытаться решать проблемы конструктивно.

— Евросоюз готов к улучшению отношений с Беларусью, но какие-то технические причины нашли, по словам министра Владимира Макея, чтобы работу над договором об облегчении визового режима затормозить накануне саммита…

— Это действительно чисто технические причины — это не внешняя политика. И причина такая серьезная, что Латвия заявила, что не сможет ее решить до июля — конца своего председательства. Позиция и желания госпожи Меркель тут ни при чем.

— Я слышал, что Германия и Франция в ответ на желание белорусской стороны, чтобы владельцы дипломатических паспортов получили безвизовый режим, заявили: тогда эти паспорта должны быть биометрическими.

— Я тоже слышал. Но насколько я знаю, такое требование ЕС выдвигает только Беларуси…

— Двойные стандарты!

— Это вы говорите — не я! Но если дело действительно в этом «техническом моменте», то, к сожалению, это действительно выглядит так.

— Как должны пройти выборы в Беларуси, чтобы потепление пошло быстрее?

— Так, чтобы результат был такой, как белорусский народ проголосует.

— Хорошо: 86% в поддержку Лукашенко и без Площади?

— Я возможности Площади не вижу, ее никто не хочет. Также я не думаю, что угроза из России до такой степени велика, как об этом говорит Минск. Нет, я имею в виду только одно: чтобы результат голосования был на самом деле такой, как белорусы проголосуют. А это означает, что должны быть не только хорошие условия для голосования, они в Беларуси с технической стороны всегда на высоком уровне, но и подсчета голосов.

— И снимут с Лукашенко санкции?

— Санкции связаны не с выборами, а с политзаключенными и процессами, которые были после выборов. Думаю, что постепенные изменения в санкциях будут. У Европы есть желание снять санкции, но пока есть политзаключенные, европейцы ничего не могут сделать.

Дмитрий Лукашук, «Еврорадио»