«Мы участвуем в президентской кампании, но играем по своим правилам»

— Какой смысл вы вкладываете в девиз «Выборов нет, но выбор есть»?

— Всем очевидно, что в Беларуси нет выборов, сделать осознанный выбор кандидата и программы невозможно. Но выбор все равно остается — ничего не делать либо участвовать. Если участвовать, то играть по правилам власти или пытаться реализовать свой сценарий. Вот в этом и заключается выбор каждого из нас.

— После президентской кампании 2010 года вы активно выступали за бойкот выборов, а сейчас выдвигаетесь в качестве кандидата…

— В последних двух кампаниях — парламентской и местной — ОГП принимает участие, но играет по своим правилам, реализует свой сценарий.

На парламентской кампании мы зарегистрировали порядка 60 кандидатов в депутаты, или спикеров. В своих выступлениях мы говорили: у нас есть антикризисная программа «Миллион новых рабочих мест» — это решение экономических проблем Беларуси, у нас есть малая конституция — это решение политических проблем страны. Но мы не можем их реализовать до тех пор, пока в стране нет свободных и честных выборов. Поэтому в день голосования мы призвали людей: езжайте на рыбалку, на дачу, к теще на блины.

Мы участвовали в парламентской кампании, собрали массу доказательств, что в Беларуси нет свободных и честных выборов. Мы использовали кампанию, чтобы донести до людей: только через свободные демократические выборы мы сможем реализовать экономическую альтернативу и принести в Беларусь перемены.

То же самое мы делали и во время местной избирательной кампании. Только мы не соревновались с кандидатами от власти обещаниями залатать ямку на дороге или подправить забор в деревне — мы говорили о национальных проблемах: коррупции, управлении страной.

Мы последовательны в своих действиях и сейчас: участвуем в президентской кампании, но играем по своим правилам, мы проводим пикеты, не подавая заявок, раздаем информационную продукцию на проходных заводов.

— Насколько успешно шел процесс формирования инициативной группы? Вы сами признали, что люди апатичны…

— Процесс шел непросто, потому что мы впервые формировали инициативную группу на волонтерских началах. Сразу объявили, что не будем платить деньги. В последнее время мы перестали понимать, кто является идейным и принципиальным человеком, а где «французский легион» — заплатил человеку, и он выполнил определенную функцию, задачу. Мы уже потеряли часть людей, привыкших работать за деньги. Но компенсацией стал приток новых людей (счет идет на сотни); я думаю, по качеству нынешняя инициативная группа станет лучшей за все время участия в президентских кампаниях.

— Принципиальных активистов практически не осталось?

— Это наши реалии. У нас есть тысяча волонтеров, мы, безусловно, хотели бы собрать группу из 5 тысяч человек, еще лучше — из десяти тысяч. Но начинаем с тысячи человек, по крайней мере, для нас это тоже новый опыт.

— Вы неоднократно обвиняли оппозицию в недоговороспособности. Однако даже в рамках коалиции «Талака» вы не сумели выдвинуть единого кандидата: в президенты баллотируетесь вы и председатель Белорусской партии левых «Справедливый мир» Сергей Калякин. Почему не смогли договориться даже между собой?

— Я не прокурор и обвинения не предъявляю. Я заявляю о нашей позиции и стараюсь ее отстаивать в цивилизованной дискуссии.

Я напомню: «Талака» — коалиция одного вопроса — это свободные и честные выборы. Я и Калякин сегодня единственные оппозиционные лидеры, наверное, которые имеют хоть какое-то представление об относительно честных и свободных выборах — мы оба работали в парламенте. Неважно, представляешь ты правоцентристскую партию или левую, чтобы попасть в парламент, всем нужны свободные и честные выборы.

Если мы, допустим, вернемся в ситуацию 1995 года, когда прошли относительно честные и относительно свободные выборы, в парламенте я и Калякин будем сидеть в противоположных углах, мы будем самыми жесткими оппонентами по многим вопросам.

Что касается нынешней президентской кампании, то мы можем органично дополнять друг друга; мы не будем бороться за фан-клуб Александра Лукашенко — часть электората с левыми взглядами. Калякин может побороться за них — желаем ему успеха. А мы выполним другую работу: мобилизовать индивидуальных предпринимателей, мелкий и средний бизнес.

— Вы поддержали Николая Статкевича, выдвинули в его инициативную группу 250 человек. Статкевич призывает к бойкоту в случае нерегистрации его инициативной группы. Как в этом случае поступите вы?

— Мы можем только повторить принятое решение: мы выступаем за освобождение всех политзаключенных, в том числе и Николая Статкевича.

Я могу предположить, что большинство из тех, кто записался в инициативную группу Николая Статкевича, уедут на дачи, займутся домашними делами, они не будут заниматься политзаключенными. Если меня зарегистрируют кандидатом в президенты, мы будем продвигать тему освобождения политзаключенных, используя легальный статус. Мы готовы сделать доверенным лицом и супругу Статкевича Марину Адамович, которая и дальше может лоббировать проблему политзаключенных. Коэффициент полезного действия окажется куда выше.

Кроме того, мы думаем и о тех людях, которых не волнует тема политзаключенных и честных выборов. Что делать с ними? Оставить наедине с проблемами, не ходить на проходные МАЗа и МТЗ, не ходить на рынки? Тогда мы сделаем подарок власти. Сегодня, в условиях кризиса, программа «Миллион новых рабочих мест» — экономическая альтернатива, и мы максимально используем шанс на ее популяризацию, чтобы белорусы из пассивных сторонников перемен превращались в активные.

— А что будете делать, если Центризбирком откажет в регистрации?

— Перед собой ставим две задачи: не допустить легитимизации итогов кампании без честных и свободных выборов и продвигать экономическую альтернативу — программу «Миллион новых рабочих мест», увеличить количество участников политического процесса. Мы будем решать обе задачи.

Юрась Дубина