Запад выбирает «real politic»?

— Олег Тимофеевич, за последнее время отношение лидеров западных держав к Беларуси и ее руководству претерпело серьезные изменения. В Минск недавно приезжали лидеры Франции и Германии, и пусть не к Лукашенко непосредственно, а по поводу Украины. Но факт остается фактом… Есть еще много других сигналов о серьезных изменениях политики Запада в отношении нашей страны…

— Отношения Запада и Беларуси с 1994 года пережили разные времена. Громкие исчезновения оппозиционных политиков, грубые нарушения прав и свобод граждан, общественных организаций, независимых СМИ привели к тому, что эти отношения в середине 90-х были фактически заморожены на долгое время. Александр Лукашенко на все это реагировал по принципу: «не учите меня жить, лучше помогите материально».

Теперь, конечно, многое меняется — и в отношении Лукашенко к Западу, и в отношении Запада к «последнему диктатору Европы». На авансцену выходит такое понятие как «real politic» (реальная политика. — А.К.). Говорю это и как ученый, регулярно анализирующий результаты опросов общественного мнения, и как человек, часто встречающийся с западными экспертами.

— Теперь можно сказать, что Лукашенко стал «своим» для Запада?

— «Своим» для Запада он не стал и вряд ли когда-нибудь станет. Главная причина изменения политики Запада по отношению к Беларуси кроется в украинско-российском конфликте, конца которому пока не видно.

Ведь во внутренней политике Лукашенко мало что изменилось. Он по-прежнему избегает демократизации, рыночных реформ, воспринимая их как угрозу своей власти. Но в прошлом году он, что называется, «поймал волну» (или войну, говоря иносказательно). Александр Григорьевич стал намного гибче относиться к внешнеполитическим вызовам, не «складывая яйца в одну лишь российскую корзину». Еще немного раньше он не признал вхождение части Осетии и Абхазии в состав России. А теперь назвал Крым украинской территорией. Пригласил на переговоры исполнявшего обязанности президента Украины Александра Турчинова. Предложил Минск в качестве площадки для переговоров конфликтующих сторон.

Полагаю, он осознает открытые и скрытые вызовы, идущие от России, всему постсоветскому пространству. Вызовы, которые в свое время Запад пропустил, посчитав, что «дело сделано».

Большинство западных политиков и аналитиков понимают, что белорусский лидер по-прежнему далек от европейских ценностей и стандартов. Но Западу очень хочется, чтобы в Украину пришел мир, чтобы выполнялись минские договоренности, чтобы региональная нестабильность не переросла в глобальную.

— Значит ли это, что Запад априори уже признал результаты грядущих президентских выборов в Беларуси?

— Главный вопрос в том, будет ли Запад резко реагировать на неизбежные нарушения во время начинающейся президентской кампании. На мой взгляд, вряд ли.

Геополитика, сегодня все более определяющая действия ведущих мировых игроков, имеет свою логику. В известной книге Збигнева Бжезинского «Великая шахматная доска», написанной еще в 90-х годах, эта логика определяется главной целью — выигрыш в «шахматной партии». Давайте посмотрим на «фигуры» нашей собственной, белорусской «шахматной доски». Для этого обратимся к данным НИСЭПИ, который анализирует состояние белорусского общества уже почти четверть века.

Согласно опросам общественного мнения, в мае 2011 года на гипотетическом референдуме за вступление в Евросоюз готовы были проголосовать 48,6 процентов респондентов, т.е. почти половина белорусов, обладающих правом голоса, а 35 процентов были против. Напомню, что тогда в стране случился глубокий социально-экономический кризис, осуществлялись серьезные репрессии против оппонентов власти. И было много недовольных политикой властей.

Однако в июне 2015 года за вступление в ЕС высказалась лишь четверть опрошенных, а против — свыше половины. Проевропейские, прозападные настроения белорусов снизились почти вдвое. О причинах этого мы подробно говорили в предыдущих беседах. Главная из них — события в Украине.

Все это прекрасно видят и понимают на Западе. Многие годы они поддерживали нас — «несогласную Беларусь». Формы этой поддержки были самые разные — от информационных и технических до материальных и политических. Однако ожидания радикальных изменений в белорусском обществе, которые обещали многие деятели оппозиции, во многом не сбылись. Соответственно, значительно понизились ожидания и в отношении тех, кто эти изменения обещал.

— И оппонентов Лукашенко стало меньше, а многие из тех, что остались «в обойме», изменили свои тактики и стратегии…

— Может и так, но что в этой ситуации делать Западу? Нынешние рейтинги оппонентов власти ничтожны как никогда. Реального единого кандидата нет, и вряд ли он будет. С точки зрения многих, в оппозиции идет банальная «мышиная возня». На воображаемой «шахматной доске» позиции оппонентов власти сегодня очень слабые. А ведь серьезная политика не делается донкихотовским способом — атакой воображаемых мельниц.

Плюс агрессивное поведение России, включая и политику, и пропаганду, и настроения в самом обществе.

Плюс тревожное, если не испуганное состояние «массового белоруса».

Не думаю, что на Западе сплошь русофобы. Они понимают: донкихотовские способы могут привести к тому, что Россия значительно усилит свое влияние в Беларуси. Задействовав при этом политические, экономические и, не исключено, военные рычаги. Пример Украины у всех перед глазами.

Поэтому Запад стал более осторожно оценивать баланс сил в нашем регионе. На языке реальной политики это значит, что если в октябре президентские выборы пройдут без брутальных действий, как в декабре 2010 года (чего исключать нельзя), то их результаты, хотя и с оговорками, будут признаны в большинстве западных стран. Конечно, Барак Обама вряд ли пришлет поздравительную телеграмму белорусскому президенту в связи с очередной «элегантной» победой, но…

Поэтому Запад стал намного активнее искать точки взаимодействия с белорусской властью, не снимая с повестки свои претензии по вопросам демократии и прав человека (например, по-прежнему настаивая на освобождении политических заключенных).

Впрочем, если Россия станет вести открыто агрессивную политику продвижения своих интересов в нашей стране, и эта политика перейдет точку невозврата, Запад может пересмотреть свои подходы к лукашенковской Беларуси. Но вероятность этого сценария лично я считаю не очень высокой.

Думаю, что и сам Александр Григорьевич после Грузии, Приднестровья и Украины «намотал на ус» серьезные выводы. Вероятно, именно этим и объясняется перенос президентских выборов с ноября на октябрь: успеть переизбраться, пока Россия «не передумала».

— «Намотали ли на свои усы» выводы относительно новых симпатий-антипатий большинства избирателей в России, Беларуси, других постсоветских республиках влиятельные западные политики, эксперты, журналисты?

— В отличие от Украины, серьезного прозападного тренда ни в Беларуси, ни в России сегодня нет. Кто утверждает обратное, тот просто лукавит.

С точки зрения мировой стратегии, чего, в сущности, хочет Запад? Как минимум, чтобы тот или иной регион мира не нёс ему экономических и военных угроз. Чтобы он по возможности конструктивно сотрудничал с ним в разных взаимовыгодных проектах. И, в идеале, чтобы он стал частью западного мира, приняв его ценности и стандарты.

— Рейтинг этих ценностей в последнее время у нас падает…

— Совершенно верно. Согласно данным российского Левада-центра, в январе этого года к США негативно относился 81 процент опрошенных, а позитивно только 13 процентов.

А в 1992 году позитивно оценивали США 82 процента, а негативно только 8 процентов.

Похожая картина наблюдается и в отношении к Евросоюзу.

— Получается перевернутая пирамида.

— Сегодня, правда, в гораздо меньшей мере похожий процесс наблюдается и в геополитических симпатиях белорусов.

А теперь зададимся вопросом: зная такие настроения в обществе, какую политику следует ожидать от того же Путина?..

— Я бы задал другой вопрос по известному классику: в этой ситуации кто виноват и что следует делать?

— Про причины резко возросшего российского реваншизма мы с вами говорили ранее. Что касается Беларуси, я сам бы хотел задать вопрос нашим западным партнерам. Может, они что-то упустили в своих прежних подходах? Может, прислушивались не к тем, не на то ставили?

В последнее время акценты западной поддержки сместились в сторону гражданского общества — молодежи, негосударственных организаций, независимых профсоюзов, исследовательских центров, СМИ. Почему долгое время столько внимания уделялось политической оппозиции, не выражавшей интересы и ожидания даже той части белорусской элиты и электората, которая не согласна с нынешней властью?

Чем раньше совместными усилиями мы найдем ответы на эти вопросы и сделаем выводы, тем эффективнее станет политика Запада в Беларуси.

Беседовал Александр Коктыш