Уроки «Русского мира»
Что такое современная концепция «Русского мира», чем она грозит России и ее соседям, как себя вести в этой ситуации Беларуси.
Об этом и многом другом рассказал известный российский политолог Андрей Пионтковский в ходе своей публичной лекции «Русский мир»: уроки для России и ее соседей» 22 сентября в рамках проекта «Европейское кафе» в галерее TUT.BY.
— Есть масса интерпретаций «русского мира», я буду говорить только о том «русском мире», который был провозглашен Владимиром Путиным в его известной крымской речи 18 марта 2014 года и цикле последующих выступлений.
Любая авторитарная политическая система, считает политолог, не может существовать без некоего мифа, в который бы поверило население. Систему государственного управления в России Пионтковский назвал «клептократией» (с латыни — «власть воров»).
— В России бизнесмен и чиновник давно слились в одно: все российские руководители являются бизнесменами и миллиардерами, а бизнесмены-олигархи — те же чиновники, которым поручено на какое-то время контролировать часть доверенного им общака.
Основной задачей «российской клептократии» Пионтковский назвал обогащение и самосохранение.
— Для этого нельзя было допустить на сопредельных территориях успеха другой модели — европейского развития. Поэтому и война с Грузией, поэтому и война с Украиной. Ни одной из республик не разрешается вырваться из цепи постсоветских клептократий.
Второй движущий мотив российского руководства Пионтковский описал как «имперскую ностальгию, фантомные боли, расчесывание неких унижений, которым якобы подвергалась Россия». Это, по мнению политолога, менее прагматичный, а скорее — психологический фактор.
— Революция Достоинства превратила абстрактную угрозу движения Украины по европейскому вектору в непосредственную угрозу. С тех пор целью Путина стало уничтожение Украины. Аннексия Крыма начиналась не просто как некое насыщение имперских комплексов, а как первый удар по независимой Украине.
Дальнейшие действия России на Донбассе, считает Пионтковский, могли быть вызваны «легкостью, с которой был захвачен Крым».
— В Путине проснулся не только оборонительный прагматик, заботящийся о сохранении своей власти, а имперец и идеолог. Как диктатор он нуждается в идеологии. В крымской речи было много новаций. Впервые мы были названы разделенным народом: какие-то злые силы нас разъединили… В понятие разделенного народа входят и белорусы, и украинцы. Далее — собирание исторических российских земель… Он провозгласил свое право, и не только право, но и священную обязанность защищать не граждан России, но этнических русских и людей, говорящих на русском языке.
Следующим этапом развития концепции «русского мира» стала, по мнению политолога, попытка создать так называемую Новороссию в пределах восьми юго-восточных украинских областей. Дальше в очереди должны были следовать страны Балтии, убежден российский эксперт.
— Рассматривался конкретный сценарий. В один прекрасный день «зеленые человечки» появляются, предположим, в Эстонии и заявляют о создании «Нарвской народной республики». Эстония — член НАТО, все остальные союзники обязаны оказать ей военную поддержку… Какой был классический вопрос 30-х годов прошлого века, обращенный немецкой пропагандой к Англии и Франции? — «А вы готовы умереть за Данциг?» Путин же обращал к Западу вопрос: «А вы готовы умереть за Нарву?» И он был уверен в успехе. Отказ НАТО защищать Эстонию был бы концом НАТО, Запада и США как гаранта.
По словам российского политолога, опросы общественного мнения в европейских странах показали, что лишь граждане Польши и Великобритании в своем большинстве готовы были согласиться на военную помощь странам Балтии в случае российского нападения. В остальных странах такие взгляды были у менее чем 50% населения.
Впрочем, считает Пионтковский, уже в сентябре 2014 года идея «русского мира» потерпела поражение по трем направлениям. Первым стало решение НАТО 5 сентября разместить в странах Балтии около 200 американских солдат, чтобы вторжение в эти страны автоматически означало столкновение с армией США. Вторым — провал проекта «Новороссия» в Украине. Третьим — нежелание российского общества поддерживать войну. По оценкам политолога, большинство россиян поддерживают власть, но не хотят воевать за «русский мир».
Пионтковский считает, что теперь Путин пытается убедить Запад, что нужен ему, в частности, предлагая свою помощь в войне с «Исламским государством» в Сирии. Это, прогнозирует политолог, станет основным посылом речи российского президента на Генассамблее ООН 28 сентября.
Говоря о перспективах самой России, Пионтковский заявил, что чем дольше в стране сохраняется нынешний политический режим, тем меньше шансов сохранить страну целостной. «Но я думаю, что при любой будущей трансформации Россия не останется в существующих границах», — добавил политолог. Самым вероятным путем такой трансформации Пионтковский считает номенклатурный переворот. Он провел аналогию с развитием СССР после смерти Иосифа Сталина.
— На будущем «XX съезде Единой России» скажут, что он совершил серьезные ошибки в украинском вопросе и надо покончить с культом личности Владимира Владимировича, и вернуться к «ельцинским нормам» партийной жизни и социалистической законности.
«Но до последнего дня у власти Путин не оставит в покое Украину, он будет продолжать дестабилизацию разными средствами», — считает Пионтковский. По его словам, украинский кризис — момент истины для российской элиты.
— Или она в результате этого поражения избавится от имперского горба, который на нее давит, уродует российское общество и перекрывает путь в Европу. Или Россия действительно не выдержит и распадется. Путь Беларуси в Европу будет гораздо легче, чем для России именно потому, что у вас нет такого имперского комплекса.
Продолжая комментировать ситуацию в Беларуси, угрозах и перспективах ее отношений с Россией, Пионтковский подчеркнул, что имперские амбиции в отношении Минска начались еще при Ельцине.
— Когда Москва говорила «объединение», она надеялась на поглощение. Ельцин этого добивался даже больше, чем Путин. Он хотел показать себя державником, на нем была в российском сознании печать разрушителя державы… Но Александр Лукашенко никогда не хотел променять свое положение авторитарного руководителя европейского государства на пост секретаря минского обкома партии «Единая Россия».
По мнению политолога, за годы независимости в Беларуси «необратимо выросло национальное самосознание, и в Москве это понимают».
— Но несмотря на все разочарования, цель объединения с Беларусью в России остается. Бдительность надо сохранять и белорусскому обществу, и белорусскому руководству. Но возможности Путина сокращаются. Украина сейчас сражается за всех нас: и за государственность Беларуси, и за будущее России.