Малая Арнаутская: старый дух в новом времени

Нынешним летом с жильем в Одессе мне повезло. Благодаря огромному рынку самого разного арендного жилья, невостребованного малочисленными туристами, удалось без всяких проблем в самый разгар курортного сезона поселиться в доме № 12 на легендарной Малой Арнаутской улице. Отдельная комната, собственный санузел, вполне приличная кухня с холодильником обошлись мне в 123 доллара с середины июля до конца августа.

— Ну и где бы ты еще смогла поиметь такую радость? — периодически спрашивала квартирная хозяйка, коренная жительница, 82-летняя Таня, велевшая называть ее именно так, не признавая «теть» и «отчеств».

Постоянного удивления и хорошего настроения, действительно, хватило с избытком.

Большая и Малая

Кто только не жил в Одессе, какие только национальности не вплетались в ее историю! Кстати, сегодня, несмотря на все политические катаклизмы, в Южной Пальмире проживают представители ста тридцати трех национальностей. Начало этому этнографическому узору положил Платон Зубов, предписавший в 1791 году после окончания войны с турками Иосифу де Рибасу построить для греков и арнаутов «на первый случай домов каменных с небольшими лавками по обычаю азиатскому двух сортов. Первого — 3, ценою каждый в 1500 рублей, а второго — 50, ценою по 350 рублей». Так и зародилась в Одессе Арнаутская слобода. Сами арнауты, а именно так турки называли албанцев, не могли вернуться на родину к сожженным османскими солдатами жилищам и вырезанным семьям, поэтому они и оседали в Одессе. Часть албанцев служили в русских войсках, а остальные занимались ремеслом и коммерцией. Кстати, именно тогда зародилось разделение улиц. На месте Большой Арнаутской стояли дома флотских команд из рослых арнаутов. Аналогично, на будущей Малой Арнаутской обитали низкорослые пехотинцы и кавалеристы.

Окраинное расположение, близость черты порто-франко, моря, вокзала, Привоза формировали нравы, обычаи, традиции до сих пор не страдающих чопорностью коренных обитателей улиц и ее инфраструктуру, ориентированную на торговлю.

«Там все делают по заказу, даже детей»

Зная нравы жителей Малой Арнаутской, авторы «Двенадцати стульев» вложили в уста Остапа Бендера знаменитую фразу: «…всю контрабанду делают в Одессе на Малой Арнаутской».

Надо отметить, что еще в начале прошлого века дом № 9 на Малой Арнаутской слыл в Одессе «литературным». Первым обосновался тут писатель, редактор, издатель Иегошуа Равницкий, коему обязан дебютом в печати великий еврейский поэт Хаим Бялик. Позже Бялик стал соседом Равницкого, поселившись в квартире № 12. Но Илюшу Файнзильберга из квартиры № 25, который еще не стал Ильей Ильфом и занимался литературой исключительно «в режиме пользователя», именитые соседи интересовали не более, чем проживающие в этом же доме акушерка, инженер, приказчик, ротмистр, штабс-капитан, юрист… Все они сообразно профессии занимались своим делом, и только доктор Дмитрий Ульянов усердно трудился над разрушением собственной страны, за что впоследствии и удостоился мемориальной доски — единственный из жильцов дома.

В доме № 11 была мясная лавка Бендера, и фамилия, хорошо известная в Одессе, наверняка запомнилась Ильфу и «дожидалась» своего часа…

Сегодня на Малой Арнаутской, как и во времена небезызвестного сына турецкоподданного, легко отыщутся умельцы, способные выкрасить шубку из кроличьего меха так, чтобы она выглядела, как норковая. Те, кто работает сейчас на легендарной одесской улице — мастера-часовщики, производители дамских шляпок, владельцы маленьких мастерских разнообразных «пошивов», «заказов» и «ремонтов», — к утверждению Остапа Бендера о контрабанде относятся по-разному.

— Да что вы, контрабанды — куча! Сейчас самая популярная контрабанда в Одессе — это текстиль. Точно знаю, что где-то в начале улицы есть подвал, в котором шьют одежду для дорогих одесских бутиков,— отвечает на мой вопрос продавщица популярного магазина «Все по 10» Ольга.

— Времена уже не те! — уверяет продавец газетного киоска тетя Фира. — Теперь Малая Арнаутская зарабатывает другими, более честными способами — продажей конфиската, например.

— Нет! Какая контрабанда? Это все Бендер придумал! Вот вы пройдите чуть выше, а там сверните во двор налево, вот там спросите, а тут ничего такого нет,— говорит мастер по ремонту зонтов и обуви Леонид. — Там, куда я вам показал, все могут сделать по заказу, даже детей!

— Шо было, то было! — говорит местная достопримечательность дядя Гриша Щеребяка, который родился на Малой Арнаутской и живет в доме № 77 «пятнадцать лет до ста».— Разгар подпольного производства пришелся на дореволюционное время. За дом № 74 в городе знали все. Под домом был огромный длинный подвал с лабиринтами, где работали артели, считай малая местная промышленность. Там делали стаканы из бутылок, отрезая им горлышко, выдавая за модное тогда темное венецианское стекло, фабриковали слабительные таблетки с гарантией «патентованных заграничных», виртуозно выделывали отходы кожи со скотобойни, которые превращались в дамские перчатки и шляпки «по последней французской моде», чеканили фальшивые монеты. Там даже печь стояла, и два брата штамповали в ней «зингеровские» гвозди. Отец и трое сыновей из дома № 13 специализировались на квартирных кражах и вместе со своим «коллегой» из дома № 77 организовали подпольный магазин по распродаже «почти за так». В эту компанию вполне бы вписался подпольный миллионер Корейко, которого Ильф и Петров «поселили» в доме № 16. У нас была не просто улица, а «улица-кормилица»!

В том, что «дело контрабанды на Малой Арнаутской живет и побеждает», мне довелось убедиться лично.

…Захожу в салон строительных материалов по соседству с нашим домом и спрашиваю у миловидной девушки, которая, судя по табличке на ее рабочем столе, занимает должность старшего администратора, где можно укоротить шлейки на пляжной майке. Девушка велела мне надеть ее, критически оценила «фронт работ» и сказала:

— Так уже давайте мне 10 гривень и заходите за двадцать минут: маечка получится фирменная. Какую желаете?

— Любую…

— Так любая у них и есть!

Девушка закрыла салон на технический перерыв и уверенной походкой направилась туда, где «они», по всей вероятности, без устали строчили на швейных машинках.

Через полчаса я щеголяла в новом наряде. Кроме усовершенствованной марки фирмы «адидас» на мне красовались вполне приличные шорты той же «фирмы» стоимостью 30 гривень.

ЧП дворового масштаба

Двор нашего дома № 12 по Малой Арнаутской — один из немногих, «доживших» до преклонного возраста (дом построен в 1874 году) в своем почти первозданном виде. Периметр свободного пространства окружен плотно «прилепившимися» друг к другу двухэтажными строениями немыслимой архитектуры. Все квартиры были когда-то коммунальными, но лет десять назад соседи решили коллективно заняться гостиничным бизнесом и переоборудовали свои комнаты, объединив их в гостиницу со странным названием «Колумба». Получилось несколько десятков двух- и трехместных номеров, а моя хозяйка Таня и тетя Гала умудрились еще оставить по две комнаты для себя и по одной — для «приежжих». До прошлого года бизнес приносил внушительный доход. Номера сдавались только с высокой посуточной оплатой, но желающих поселиться на легендарной улице было предостаточно в течение всего курортного сезона. Нынешним летом в «Колумбе» было куда меньше постояльцев — десятка три, не больше, хотя цены за проживание снизились втрое.

В один из дней на стене нашего дома, которая выходит фасадом на улицу, появились ядовито-фиолетовые строчки: «Мир — хатам! Война — палацам!». Подпись — «УКРОП».

В тот же вечер во двор пожаловал участковый полицейский Витя — молодой парень со строгим выражением лица. Прогуливаясь по двору, он ждал, пока мы выполним его распоряжение: всем собраться и предъявить паспорта.

— Хто видел, чьи дети написали на стене?

— А шо, уже надо видеть?!— возмутилась тетя Гала.

Десятилетний Славик из Винницы, отдыхающий вместе с папой, пулей метнулся на улицу и через минуту четко доложил:

— Это не матом!

Он с выражением воспроизвел написанное. Папа, глядя на полицейского, развел руками:

— Причем тут наши дети? Это еще Ленин говорил, что надо дать мир хижинам и объявить войну дворцам, победить богатых. Такая была у большевиков установка….

— Витя, шо ты застыл, как Дюк на Приморском? Иди уже до шестнадцатого дома. Там у Миши Ленина кагалом сидят родственники и читают газеты прямо в палисаднике, не стесняясь. Вот ты ему и рассказывай свои вопросы, — тетя Гала открыла участковому входные ворота.

— Наши жильцы, если как и напишут, так на Канатной (улице. — Авт.) обзавидуются! — уверила его моя Таня…

«На поговорить»

Часто мы собирались во дворе на коллективные «посиделки». Наши разговоры, которые длились порой до самой темноты, то и дело прерывались взрывами хохота: выражать свои мысли так, как это умеют делать одесситы, уверена, не дано больше никому в мире.

Тетя Гала и Таня с большим удовольствием находились в центре внимания и рассказывали нам «за жизнь».

Новому областному губернатору Михаилу Саакашвили больше сочувствовали, чем верили его обещаниям:

— Переловить всех жуликов в Одессе никто не сможет: такой здесь для них воздух, што они им не надышутся,— философствовала Таня.— Все начальство, какое в Одессе есть, по своим правилам все равно жить будет…

Кстати, во время командировки мне пришлось несколько раз быть в здании ОГА, где устанавливаются новые порядки. Поделюсь своими наблюдениями. Огромная служебная стоянка теперь стала общей: губернатор предложил ставить собственные авто жителям соседних домов. Круглые сутки территория забита машинами «под завязку». В некогда ухоженном густом сквере под окнами здания разрешено выгуливать собак и «тусоваться» молодежи. Это горожанами, конечно, приветствуется, как, впрочем, и сокращение количества чиновников, ремонт, после которого «новые начальники» будут сидеть в прозрачных кабинетах. Центральный вход больше не охраняет полиция, убрали турникеты, а всем потоком посетителей «рулят» женщины в темных форменных рубашках. На стене висит бесплатный телефон, по которому можно получить любую информацию. Если нужен конкретный чиновник, то, согласно губернаторскому распоряжению, он должен встретиться с посетителем лично или сообщить ему номер своего мобильного телефона. Волонтеры шумной толпой каждый вечер кого-то куда-то записывают за большим столом у начала центральной лестницы. Здесь же появляются транспаранты, отражающие отношение граждан к тому или иному поступку Саакашвили, типа: «Михо! Маша Гайдар — твоя ошибка!». Транспаранты спокойно красуются несколько часов, а высказать свое мнение публично на стихийном «разговоре» может каждый желающий, и ничего ему за это не будет…

Что касается мэра Одессы Геннадия Труханова, коренного одессита, который пробыл на этом посту полтора года и собирается принять участие в очередных выборах, которые состоятся в октябре, то его работой тетя Гала и Таня а, по их словам, и все жители двух Арнаутских довольны, будут голосовать только за него: в городе стало гораздо чище после того, как с тротуаров переместились в более неприметные места мусорные альфатеры. Цены на хлеб и все продукты местного производства, как и обещал, не поднимает. Впервые за много лет городские школьники получили бесплатные учебники, стала решаться проблема общественного транспорта, которая в Одессе давно считается одной из самых главных. Проезд в маршрутке сейчас для одесситов «кусается» — 5 гривень за одну поездку. Трамваев, где стоимость проезда 2 гривны, явно недостаточно для города с миллионным населением. Этим летом маршрут № 5 стал почти вдвое длиннее, на нем можно добраться до «Привоза», железнодорожного вокзала и дальше через почти центр города — сразу до нескольких пляжей, включая Аркадию.

— Вот Гена нам радость сообразил! — светится от счастья моя Таня.

Мэрия Одессы уже закупила десять подержанных трамваев из Европы, а в перспективе будет введен единый электронный билет, который будет действовать на всех видах городского транспорта. В такой ситуации одесситы искренне сочувствуют кондукторам, у которых брать билет после оплаты для «пляжников», к примеру, вообще считается дурным тоном.

— И как им теперь так грустно жить? — вздыхает тетя Гала.

Война «вымывает» у людей последние деньги, будущее пугает своей неопределенностью, но и в этой ситуации на Малой Арнаутской могут рассказать какой-нибудь новый анекдот, типа:

— Так вот она какая, шенгенская виза,— произнес украинец, глядя на повестку из военкомата.

Несколько лет подряд бывая летом в Одессе, не перестаю удивляться умению одесситов с юмором, любопытством и удовольствием жить при любых обстоятельствах. Такой особенный дух у этого вольного города, который позволяет каждому найти в жизни то, чего нельзя потерять…

Светлана Балашова, Минск—Одесса—Минск

Читайте также:

«Синдром АТО» свинцом выжигает душу

Дети войны