«Никакого договора нет. Эта власть не способна на такие действия»

— Официальные итоги кампании известны: по версии Центризбиркома Татьяна Короткевич получила символические 4%. Почему вы вообще вдруг решили, что на этот раз все должно быть не так, как обычно?

—У нас есть цифры, которые озвучил ЦИК, и есть цифры, о которых мы сейчас можем говорить как о своем достижении.

Что касается данных Центризбиркома — для меня это является только подтверждением того, что власть не гибка. На что я рассчитывал не как политик, а как гражданин? Что Лукашенко понимает: экономика не справляется с задачами, которые перед ней ставятся, соответственно, нужно на кого-то свалить необходимость реформ. Это была очень хорошая возможность, например, отдав Короткевич те голоса, которые она действительно набрала — а по нашим оценкам, это 20—25%, сказать: у нас есть не такое уж меньшинство, с которым мы должны считаться.

Но власть сделала все как всегда. Для чего нужны эти 80%, которые «нарисовали» Лукашенко? Это способ подтверждения лояльности административного аппарата.

Лукашенко выбрал путь по-человечески понятный, но политически ошибочный — путь игры со своим тщеславием.

В то же время на участке для голосования было сказано: вы хотите реформ — я дам вам реформы. То есть он нас услышал. А если Лукашенко еще и принесут реальные цифры — если кто-то осмелится, то он увидит, как много людей хотят перемен.

Просто у власти был какой-то выбор ходов, но она пока знает только е2—е4. И постоянно пытается им пользоваться.

— Вы говорите, что у Короткевич высокий уровень поддержки — 20—25%. Но ведь на любых выборах, где шел демократический кандидат, он получал примерно столько же.

— Я не про математику, а про качество цифры. Во-первых, даже Александр Милинкевич, согласно опросу, набирал примерно 18%. Во-вторых, очень важно, кто там внутри этих процентов. У Милинкевича это был четкий продемократический электорат, в то время как у Короткевич присутствуют люди с разной геополитической ориентацией, с разными ценностными взглядами касательно развития государства. И это является успехом.

— Одних приобрели, других потеряли. В чем разница?

— Мы пока никого не потеряли на этом этапе. Мы пока только приобрели. А потеряем или нет, будет видно через пять лет.

—То есть реальный итог можно будет оценить, когда Дмитриев и Короткевич окажутся в Палате представителей?

— Мы никогда не говорили, что нашей целью является Палата представителей. Часто люди слышат только то, что хотят слышать. Мы, конечно, будем участвовать в парламентских выборах. Но окажемся мы в Палате представителей или нет — для меня непринципиально.

Куда важнее задача за следующие 5 лет получить поддержку большинства общества. Короткевич 12 октября сказала: «Сегодня первый день моей предвыборной кампании». И это она не про парламентские выборы.

Меня, кстати, в «Белгазете» проверяли на детекторе лжи и спросили, предлагал ли нам кто-то места в парламенте. Я сказал «нет» — и детектор зафиксировал, что я говорю правду.

— Ну вот, а мы рассчитывали на историю типа «позвал меня как-то Лукашенко и спрашивает: хочешь в парламент?..»

— Все эти разговоры про парламент, про списки оппозиционеров мы слышим каждый раз. Уже и про Милинкевича говорили, что он в 2008 году возглавит проевропейскую лояльную фракцию в Палате представителей. И в 2012-м уже кто-то где-то «видел» такие списки. Сейчас мы слышим про Короткевич и Дмитриева. Называется: «эта песня хороша…»

Я не рвусь в 94-й год, где не было Лукашенко. Я не считаю, что мы можем ластиком стереть эти 20 лет. Сегодня наша задача — как не сгубить следующие 20 лет.

— И как?

— Если мы не говорим о революции, не собираемся покупать пушки и гранаты, есть только одна тактика — получить большинство в обществе.

Мы идем этим путем. Вот говорят: он не быстрый. Так уже 20 лет прошло, но что-то путь изменений за одну ночь тоже как-то не сложился. Не срабатывает у нас этот one night change. Это мечта тех политиков, которые хотят вернуться во времена, когда они были сильны и молоды, люди готовы были к протесту, и только позови — на улицы выходили десятки тысяч…

— В чем вы видите свою главную ошибку в этой кампании?

— В том, что мы до последнего ждали, пока лидеры оппозиции найдут себе единого кандидата. Надо было еще в ноябре, когда Анатолий Лебедько и Сергей Калякин не подписали протокол по единому кандидату, сказать: все, до свидания. И просто начинать кампанию. Другое дело, что хорошо быть умным задним числом. Больше мы в эти игры не полезем.

— То есть разговор о «едином» закрыт?

— В 2020 году мы готовы говорить о едином, но единым должен быть самый сильный. И мы сделаем все, чтобы этим человеком была Короткевич.

Если часть оппозиции с нами не согласна, пусть выбирает своего кандидата. А дальше будем обсуждать: возможно с этим человеком сотрудничество или нет.

— Не секрет, что в 2010 году инициативная группа Некляева была сформирована за счет людей, взятых «напрокат» у ОГП и ПКБ с благословения Лебедько и Калякина. Совершенно очевидно, что в 2015-м их позиция была иная. Откуда теперь взялись люди для инициативной группы Короткевич?

— Во-первых, в 2010-м «Говори правду» еще не сложилась как команда. А к 2015 году мы подошли уже со своим активом. Доказательства того, что это настоящая команда, мы получили, когда Некляев ушел из кампании. Тогда с ним не ушел ни один человек. Во-вторых, около 300 человек к нам пришли через интернет, за что людям огромное спасибо. И, в-третьих, в команду Короткевич, невзирая иногда на позиции лидеров, пришли люди, в том числе из ОГП, «Справедливого мира» и других организаций. Искренне благодарю каждого из партии БНФ, кто принес подписи за Короткевич и дал ей возможность стать кандидатом в президенты.

— А как вообще можно понимать эту историю с БНФ?

— Вообще, то, что сделала Татьяна Короткевич для бело-красно-белого флага в эту кампанию, сложно переоценить. В любой региональной поездке десятки людей говорили: Татьяна, уберите этот флаг, вас будут больше поддерживать. Нам вспомнили всё, что пропаганда придумала про этот флаг.

Но это была наша принципиальная позиция. И Татьяна смогла сделать так, чтобы бело-красно-белый флаг ассоциировался не с опасными протестами, а с идеей мирных изменений в обществе.

Мало того, Таня в последний день кампании отнесла и подарила бело-красно-белый флаг в Музей государственности, расположенный в здании Администрации президента.

То же самое касается и белорусского языка. Все предложения ТБМ по развитию белорусской культуры мы включили в нашу программу.

— В интервью после «выборов-2010» вы говорили, что качественная президентская кампания в Беларуси должна стоить не менее 10 миллионов долларов…

— Эта кампания обошлась дешевле. Примерно в 250 раз.

— Ну и каково проводить кампанию с такими ресурсами?

— С 10 миллионами было бы гораздо легче. Но для меня нынешняя кампания дала намного больше опыта, практики и правильных решений, чем 2010 год. Тогда был своего рода рок-н-ролл. Но он был совершенно необдуманным. Здесь же в силу того, что ресурсов очень мало, приходилось постоянно думать о том, куда направить их с наибольшей эффективностью.

Кампанию 2015 года вытащили волонтеры и штаб. А ведь подходила «Говори правду» к этим выборам в очень тяжелом состоянии. За 4 месяца до старта выборов уходит лидер. 21 февраля все региональные руководители голосуют, чтобы Некляев был кандидатом в президенты, а он сразу после этого встает и говорит: а я не хочу, у меня нет драйва. Мне представляется, каковы бы ни были причины такого поведения, оно не оправдано по отношению к людям.

С чем мы выходили на старт? Новый человек в политике, которому еще было много чему учиться. Оппозиция, которая объединилась против нас, отсутствие поддержки тех, кого мы еще недавно считали союзниками, отсутствие ресурсов…

Но команда смогла сплотиться, внутренне мобилизоваться. И волонтеры стали нашим лечением, средством для зализывания ран. Когда мы объявили подписную кампанию и стали записываться простые люди, тогда и пришло чувство, что мы всё правильно делаем.

— За все это время были ли сомнения в правильности ставки на Татьяну Короткевич?

— Я волновался только об одном — и здесь я недооценил Татьяну — выдержит ли она эту гонку? Она молодец, справилась. И я теперь могу сказать, что из тех личностей, среди которых мы выбирали и кому предлагали, мы попали в точку. Поэтому я совершенно уверен, что 2015 год с точки зрения демократического кандидата уже предопределил 2020-й.

Анастасия Зеленкова, Александр Старикевич, Gazetaby.com