Конец рентной экономики

Между тем, на наших глазах развертывается великая технологическая революция, которая ведет к крупным переменам в мировой геополитике, серьезному перераспределению международных центров силы.

Уже давно стали банальными рассуждения, что мир переходит к постиндустриальному, информационному обществу, перспективы имеет только инновационная экономика, прогресс определяют новые технологии и пр. О необходимости активно использовать инновации много говорится и в официальных документах, разрабатываемых белорусским правительством.

Однако, несмотря на такие современно звучащие тезисы, Беларусь застряла в индустриальной эпохе. Основу белорусской экономики составляет оставшаяся от СССР промышленность и колхозно-совхозное сельское хозяйство. Долгие годы именно «Дожинки» были главным символом Беларуси. Для обеспечения потребностей этой экономики была ориентирована и система образования. Школьная «антиреформа» 2008 года, переход от 12-летки к 11-летке исходил из того, что стране нужны не столько люди с высшим образованием, сколько рабочие руки.

Как известно, главным богатством индустриальной эпохи является сырье. Не случайно важнейшими экспортными товарами Беларуси являются калийные удобрения и нефтепродукты. От продажи последних страна получала 30-40% экспортных доходов. Основой существования белорусской социальной модели были дешевые российские энергоресурсы. Это была своеобразная рентная экономика, когда основной доход получали от использования природной ренты, как своей, так и российской.

А. Лукашенко, который называет интернет не иначе, как «помойкой», главным ресурсом, источником богатства страны видел нефть и газ. Он не раз говорил российским журналистам, что, дескать, мы не такие богатые, как вы, у нас нет так много энергоресурсов. Его заветной хрустальной мечтой было желание получить право на разработку нефтяной скважины в РФ. Он обещал построить в Беларуси «эмираты», если не нужно будет перечислять пошлины на экспорт нефтепродуктов в российский бюджет. Президент несколько раз с тайной надеждой восклицал: не может быть, чтобы в наших недрах не было нефти и газа, дескать, лучше ищите. И, обратите внимание, лучшими друзьями во внешнем мире у официального Минска были страны, богатые нефтью. Кроме России, это Венесуэла, Иран. И там тоже белорусские власти настойчиво стремились получить доступ к нефтяной скважине (С Уго Чавесом это получилось).

И должно было случиться нынешнее резкое падение цен на нефть, чтобы пришло осознание: эпоха доминирования энергетических держав заканчивается.

В ноябре прошлого года премьер-министр Беларуси А. Кобяков, выступая на международном банковском форуме, констатировал, что «экономики стран СНГ столкнулись с беспрецедентными вызовами», и по прогнозам мировых аналитиков в ближайшие пять лет здесь будет один из самых низких темпов роста. Это факт, что за четверть века после распада СССР ни одно из постсоветских государств (страны Балтии вынесем за скобки) не смогло сформировать эффективную модель экономического развития. Имели относительный успех лишь те из них, которые добывали нефть и газ: Россия, Казахстан, Туркменистан, Азербайджан. Другие государства зарабатывали на транзите энергоресурсов, такие, как Украина, имеющая, кстати, шесть НПЗ. Или Беларусь, превратившаяся в оффшор российских нефтяных компаний. Шальные нефтедоллары спасли белорусскую социальную модель, позволили ей продлить свое существование на полтора десятилетия.

И вот теперь весь этот становой хребет постсоветской экономики рухнул. И выяснилось, что никаких иных прорывных отраслей за эти 25 лет так и не было создано. В итоге все начинает валиться. По уровню средней зарплаты Китай уже обогнал Россию. Падает казахстанская денежная единица тенге. Азербайджан, который дважды выручал Беларусь в трудную минуту, предоставляя срочный кредит, сам оказался в кризисе. Азербайджанская валюта в 2015 году возглавила список самых девальвировавшихся в мире, там возникли проблемы с покупкой валюты, начались социальные волнения. И экономический кризис в Беларуси тоже в значительной степени обусловлен тем, что выпали доходы от продажи нефтепродуктов.

Хочу напомнить, что крах СССР произошел в момент, когда мировые цены на нефть резко пошли вниз.

Итак, меняется прежний геополитический и исторический ландшафт, рушится привычный миропорядок. Беларусь встала перед острой необходимостью адаптации к новой реальности. Расчет на российскую халяву заканчивается. Прежняя социально-экономическая модель исчерпала свой ресурс. Нужна новая парадигма развития. Об этом говорят не только эксперты, но и мировые лидеры.

Необходимость новой модели социально-экономического развития требует и смены геополитической ориентации. Евразийская интеграция с треском провалилась. Рынок России и ее партнеров по ЕАЭС стал не драйвером роста, как обещали, а источником проблем. Причем, как констатировал А. Кобяков, эта ситуация, по прогнозам, растянется на целых пять лет. Нужно искать новые точки опоры.

Однако пока ни белорусское общество, ни правящая элита не осознали эти новые вызовы. Они продолжают жить вчерашним днем. Например, сегодня все усилия белорусских властей направлены на то, чтобы спасти советскую промышленность. Однако, судя по всему, это уже безнадежное дело. Все гиганты индустрии — МАЗ, «Гомсельмаш», «Горизонт» и другие аналогичные предприятия вряд ли удастся сохранить.

Причем, решить проблему государственного сектора экономики с помощью приватизации уже не получится. Ибо безнадежно опоздали. Надо было продавать лет 15 назад, когда на наши предприятия еще был спрос. А теперь они никому не нужны. Даже если и всучить какому-нибудь инвестору за бесценок наш завод, эффекта не будет. Яркий пример — история с «Мотовело».

Не лучше ситуация и с сельским хозяйством. За январь-сентябрь 2015 года экспорт продуктов питания сократился на 30,2%. Это с учетом контрабанды на российский рынок запрещенных товаров из ЕС. Обещанного Клондайка не получилось.

Но кто не вписывается в глобальные тренды, тот остается на обочине мирового развития. Что и происходит.

Валерий Карбалевич

Читайте также в рубрике «Диагноз»:

Победа на фоне обвала

Благодарим за выживание

Год парадоксов

Союзный детектив