Чиновникам нечего терять, кроме цепей

На самом деле все выглядит еще более печально — если смотреть с точки зрения чиновника. Попробуем если не сесть в его кабинет, то влезть в его шкуру.

В сентябре тот же Юрий Витольдович Шулейко уверял лидских обувщиков в том, что жить станет лучше. Как человек с достаточно серьезным производственным опытом, Шулейко не мог не понимать, что улучшение жизни, по крайней мере, не от него зависит. Но впереди были президентские выборы, и сказать что-нибудь другое он попросту не мог: 500 работающих на фабрике — это, как минимум, тысяча полноценных избирателей (если учитывать членов их семей). А если учесть включенность «сарафанного радио», то каждый из этой тысячи оповестил бы о том, что лучше не станет, еще примерно человек пять. Вот вам пять тысяч тех, кто или не пришел бы на выборы, или проголосовал против действующей власти.

Но лично на себя Шулейко при этом никакой ответственности не возлагал. Вице-губернатор — он, конечно, и в Африке вице-губернатор, а не только на Гродненщине. То есть он кое-что может, но макроэкономические процессы не находятся в его ведении. И за улучшение жизни конкретных пятисот человек, выпускающих вовсе не «саламандру», он отвечать никак не может.

Приходит январь 2016 года — со всеми прелестями изменения валютного курса, налогообложения, падения цен на нефтепродукты и т.п. Уровень жизни населения резко снижается. То, что жить лучше не станет, понимает не только Юрий Шулейко. Мало того, на рынках жить становится и просто веселее, причем намного веселее. Конкуренцию продукции Лидской обувной фабрики мелкие белорусские торговцы, привозящие товар из России, уже не составят. Но это не означает, что у лидчан появится перспектива.

И Шулейко их не обнадеживает.

Значит ли это, что он врал в сентябре 2015 года? Не думаю. Будем считать, что он выражал общую надежду белорусского чиновничества на то, что за Лукашенко по-прежнему молятся черти и что он как-то вывернется.

И тот факт, что в январе 2016 года он перестал выражать публично эту надежду, означает только одно: оснований надеяться на лучшую жизнь — нет. Нет и в ближайшее время — пока, во всяком случае, не начнется кампания по выборам в не слишком обремененный полномочиями белорусский парламент — не будет.

Шулейко можно, конечно, уволить за профнепригодность. Но, во-первых, вся эта ситуация вовсе не доказывает профнепригодность гродненского зампредоблисполкома. Во-вторых, ситуация от этого увольнения никак не изменится. Преемник Юрия Витольдовича будет выглядеть на встречах с трудовыми коллективами еще менее убедительно, поскольку единственной его отговоркой будет: я не успел войти в курс дела, так что не бейте меня ногами и не ругайте меня в письмах на имя президента!

Но ведь весь государственный аппарат Беларуси состоит сегодня из шулеек. Имя им — не легион даже. В римском легионе было в разное время от четырех до шести тысяч легионеров, а в Беларуси раз в десять больше (а с учетом силовиков — так и в тридцать). И все они находятся в столь же идиотской ситуации: или обещать манну небесную, или говорить правду избирателям. В первом случае народ, не имея возможности выключить телевизор, будет на чиновников же перекладывать ответственность за все происходящее, во втором — возлагать ответственность как раз на телевизор.

Телевизор в данном конкретном случае — это не Давыдько, не в приличном обществе будь помянут. Это — лицо в телевизоре, я бы даже сказал — первое лицо государства в телевизоре. И все десять легионов шулеек, разумеется, понимают, что кризис даже от слова первого лица не рассосется. Дождь еще как-то можно спустить по циркуляру на отдельно взятую область (кто не верит — спросите экс-губернатора Брестчины Константина Сумара), но благоденствие никаким декретом не водворишь. Но и на себя ответственность за отсутствие благоденствия шулейки брать не хотят. И я их в этом вопросе очень хорошо понимаю. Не их уровень компетенции.

Проблема в том, что с момента переизбрания первое лицо в телевизоре даже риторику не сменило. Заявления о том, что нужно работать еще лучше и еще эффективнее, продолжаются — а вот рекомендаций, как именно добиться этой самой эффективности, первое лицо не дает.

И другая проблема — в том, что и смена этого самого лица — как и одномоментная смена политического и экономического курса, проводимого нашим властным механизмом, — вовсе не обеспечит немедленное улучшение жизни лидских обувщиков.

Даже если Александр Лукашенко завтра прислушается к здравым советам Национального банка и правительства и введет рыночные механизмы, то продукция Лидской обувной фабрики конкурентоспособнее от этого не станет. По крайней мере, прямо завтра. И даже послезавтра. Польша выкарабкивалась из той задницы, в которой оказалась к моменту гибели в ней социалистической системы, лет пять. А мы находимся гораздо глубже, и выбираться нам придется значительно дольше.

И это чиновники тоже понимают. Они, быть может, и не кристально честные, но точно не идиоты.

Что же им может предложить сегодня власть? Ничего, кроме наручников — за неисполнение очередных бессмысленных указаний.

Что им может предложить сегодня оппозиция? Ничего, кроме череды отставок в верхних эшелонах власти и неуверенности в завтрашнем дне — в нижних.

Что они сами могут предложить и избирателям, и власти? Ничего. То есть вообще ничего. Они бы ушли, но уходить не хочется, некуда и незачем: все равно свято место пусто не бывает, и проблемы останутся преемникам.

Тупик. Государство как тупик. А скоро и деньги от газового транзита уменьшатся, причем весьма и весьма серьезно. Останется один калий, но, боюсь, выбирая между финансированием социальных программ и силовых структур Лукашенко, как и обещал недавно, выберет безопасность. Собственную. И эта часть бюджетных поступлений будет потрачена именно на эту статью расходов.

Поэтому не бросайте камнями в чиновников. Лучше — не будет. В любом случае.

Александр Федута, naviny.by

Читайте также:

Бунт непустых кастрюль

Опущенная орденская планка: о девальвации знаковой награды