Владимир Мацкевич: Я пытался объединить Некляева и Милинкевича

На эти и другие вопросы отвечает философ и методолог Владимир Мацкевич.

— Что вы думаете о встречах лидеров кампании «Говори правду» с белорусскими парламентариями?

— Как только поддавшаяся на втягивание манипулятивным путем в сети режима кампания «Говори правду» попробует настоять на своем, ее тотчас же выкинут. Будет так, как было со мной, когда я работал на белорусском телевидении.

— А как было в вашем случае?

—В 2002-м я уже два года как отошел от какой бы то ни было публичной оппозиционной деятельности, работал в бизнесе, который никак не касается политики. И вдруг мне звонит Андрей Остроух, тогдашний генеральный продюсер созданного телеканала ОНТ, говорит: «Мы тут затеяли новый канал, новости уже сделали и теперь нужно ток-шоу. Не мог бы ты нам помочь?» И вот я взялся помогать делать ток-шоу для ОНТ. А потом мне предложили: давай, мол, ты будешь еще и ведущим новой передачи.

Тогда у меня состоялся разговор с многолетним телевизионным начальником Григорием Киселем. В 1997 году он меня выгнал с БТ за «оппозиционную» передачу, а в 2002-м сказал: времена изменились — ты же понимаешь, ты же вменяемый человек. И я согласился.

И если поначалу действительно была некоторая свобода, то затем начал устанавливаться гиперконтроль за содержанием передачи. В результате, стоило мне сохранить свою позицию, настоять на своем — при всем при том, что передача имела успех, но после того как Лукашенко посмотрел ее, он приказал Киселю выгнать меня и больше не пускать на телевидение.

— А зачем вы согласились тогда работать на ОНТ? У вас были какие-то надежды или иллюзии?

— Иллюзий у меня никаких не было. Я знаю свою позицию, знаю, что я ее не изменю ни при каких условиях. К тому же, у меня нет категорического неприятия властей, когда совсем не можешь работать с ее представителями — если делается хорошее дело, то почему бы в нем не поучаствовать? Я хочу заниматься профессиональной работой, у меня есть какие-то амбиции. Я знал, что я могу сделать лучшую передачу на телевидении — то почему бы мне ее не сделать? Я могу и сейчас это сделать. Я еще в 1990-е годы имел план реформы образования Беларуси, которого не было ни у кого — ни тогда, ни сейчас нет ничего подобного.

— Вечные какие-то интрижки, грызня и склоки, игры с властью, ложь, популизм — зачем лично вам копаться во всем этом политическом барахле?

— Я этим занимаюсь не как главным делом, я, скорее, просто комментирую происходящее в стране как философ, аналитик, как небезразличный гражданин. В 1990-е годы я предпринял серьезные усилия, чтобы аналитика существовала в стране как институт.

Да, я не могу провести реформу образования, не могу сделать большое шоу на главных телеканалах. Но я делаю «ЕвроБеларусь» как некий консорциум, который помогает белорусским структурам гражданского общества выживать и решать их проблемы. Я участвовал в создании центра европейской трансформации, который продолжает сейчас мониторинг политических процессов в Беларуси, я делаю Летучий университет, в котором я готовлю достойную замену себе и своим активным коллегам.

Я знаю лично всех наших общественно-политических лидеров, со всеми провел много встреч и бесед.

— Создается впечатление, что вы знаете о политике все. Оппозиционным деятелям постоянно от вас достается: тут ошиблись, там недоработали, здесь соврали, в этом не разбираются и т.д. Почему бы вам самому не заняться политикой?

— Во-первых, политика требует призвания. Я, видите ли, человек призвания, т.е. призванный в этот мир для чего-то. Каждое из призваний завязано на одну из фундаментальных ценностей: религия — на Бога, наука — на истину. А политика завязана на власть. Имея призвание, человек не может не любить ту ценность, на которую это призвание завязано, для реализации которой он призван в этот мир.

Так вот, я не люблю власть, я люблю истину. Это мое призвание, поэтому я — методолог, ну или, чтобы понятнее было, философ. Поэтому о политике я сужу как методолог, разбираясь с тем, как и что нужно делать. Отсюда и мои суждения, высказывания и аналитика.

— А во-вторых?

— Во-вторых, я несколько раз делал заходы непосредственно в политику. Иногда сотрудничая с теми, кто думал, что политика — его призвание. А иногда и прямо, занимая политическую позицию. И тогда я получал отпор со всех сторон: и со стороны режима, и со стороны оппозиции, и со стороны НГО. Я оказывался один против всех. Оно мне надо? Я не хочу воевать со своими актуальными и потенциальными сторонниками. Но они со мной сразу начинают воевать.

И понятно почему. Мой выход в политику не оставляет другим шансов. Вот, например, когда я пытался объединить Некляева и Милинкевича, то они очень хорошо понимали, что, пойдя на союз со мной, пусть даже это единственный путь к успеху, им придется довольствоваться вторыми ролями. Они были вынуждены делать вид, что сотрудничают со мной, но реально сразу же начали интриговать против меня. Это убогое понимание политики — интриги в борьбе за первенство. И пока такое убогое представление будет сохраняться, мы будем иметь в нашей стране то, что имеем, и мне в такой «политике» точно нет места.

Евгений Балинский, EuroBelarus.Info