Кувыркающееся лицо

Собственно, назвать этот документ программой трудно. Это набор добрых пожеланий, привычных штампов, типа «повысить эффективность работы промышленных предприятий». Создается впечатление, что документ написан по известному и хорошо опробованному здесь принципу, недавно образно сформулированному Александром Григорьевичем: «от балды». Все эти программы давно перестали иметь какой-то реальный смысл. За их невыполнение все равно никто не отвечает. Это просто ритуал, и ничего больше. И он свидетельствует о том, что реальной программы выхода из кризиса у белорусского правительства сегодня просто нет.

Этот грустный факт лишний раз подтвердил визит А. Лукашенко на МАЗ. Раньше он ездил на процветающие предприятия, дабы можно было показать публике благолепную картинку. Однако теперь таких становится все меньше. Потому что флагманы белорусской промышленности, по меткому замечанию президента, «кувыркаются». Действительно, МАЗ — это бренд, лицо Беларуси. И его деградация — это хороший и точный индикатор деградации белорусской промышленности. В этом проявляется своя зловещая символика.

Немного цифр. В 1993 году МАЗ произвел и продал 40 тысяч автомобилей. В 2005 г. их выпускалось уже 20 тыс., в 2014 г. — около 12 тыс., в 2015 г. — примерно 6 тыс. грузовиков. Два года назад МАЗ стал самым убыточным предприятием в стране. И сегодня выживает только благодаря бюджетной финансовой поддержке.

Хочу напомнить, что МАЗ был не только брендом Беларуси, но и символом белорусско-российской интеграции. Программа «Союзный дизель» много лет финансировалась из бюджета Союзного государства. Но ее судьба такая же мрачная, как и программа «Союзный телевизор».

А. Лукашенко не был бы самим собой, если бы не демонстрировал публичный оптимизм: «Если мы переживем эти трудные времена — а они рано или поздно закончатся, — нам тогда никто не страшен», — заявил он на МАЗе. Но этот оптимизм ничем не подкреплен. Как ни печально констатировать, но на горизонте у завода не просматривается никаких перспектив. По оценкам специалистов, чтобы производство автомобилей было рентабельным, нужно, чтобы их выпускалось не менее 100 тыс. в год. И даже если мировые цены на нефть вырастут, это вряд ли спасет ситуацию. Ведь российский рынок уже занят, доля МАЗа там сейчас составляет 6%.

Руководство завода просит у А. Лукашенко $427,1 млн. Дело даже не в том, где взять такие деньги. Наученный горьким опытом субсидий других отраслей и предприятий (деревообработка, цементные заводы и др.), глава государства задает вопрос: под какие рынки сбыта вы просите такие ресурсы? Ответа нет. Много разговоров о китайском кредите, который якобы может получить МАЗ. Но кроме того, что кредиты КНР связанные, важно помнить, что китайцы дают деньги только под окупаемые проекты. А это не тот случай.

Экзистенциальная ценность ситуации с МАЗом в том и состоит, что она является иллюстрацией, маркером, дозиметром положения в нашей экономике. Минский автомобильный завод, как в зеркале, отражает ту трагическую реальность, о которой боятся говорить вслух. Правда в том, что белорусская промышленность медленно умирает. По официальной статистике, на 1 марта 2016 г. 48% промпредприятий страны — убыточны. А если считать и низкорентабельные субъекты хозяйствования промышленности, то в сумме 60% — не жильцы.

Крах промышленности означает шаг Беларуси в новую историческую реальность. Только сейчас, спустя четверть века после исчезновения СССР, здесь заканчивается советская эпоха. Все это время Беларусь как только ни называли: «советский заповедник», «парк советского периода», «осколок Советского Союза» и др. И были правы. Слишком велика была зависимость нашего молодого государства от траектории предшествующего развития.

Беларусь была не только одной из самых экономически развитых, но и самой советской республикой в составе СССР, витриной социализма. Так вот эта «советскость» базировалась в значительной степени на экономическом фундаменте, на созданной во время СССР промышленности. Индустриальная революция в БССР проходила после войны в короткие сроки, практически в течение жизни 1—2 поколений (1950—1970-е гг.). Причем, если индустриализации СССР в 1920—1940-е годы сопутствовали огромные тяготы для населения (экспроприация крестьянства, массовые репрессии, падение уровня жизни), то индустриальная революция в Беларуси, напротив, привела к заметному повышению уровня благосостояния белорусов. Это был период кардинальной смены социальной структуры, массового переселения сельских жителей в города, приобщения их к городской культуре, к более высоким потребительским стандартам. Поэтому период 50—80-х годов ХХ века в жизни белорусского социума воспринимается сегодняшним средним и старшим поколением как лучший в их судьбе. Эту эпоху очень значительная часть белорусов считает своим «золотым веком», а вовсе не периодом тоталитаризма и застоя.

Не случайно Беларусь оказалась во время горбачевских реформ «антиперестроечной Вандеей». Крах социализма большинство белорусов восприняло с сожалением. И этим эффективно воспользовался А. Лукашенко. Созданная им белорусская социальная модель базировалась на той советской промышленности. И одна из важных функций патерналистского государства, авторитарного режима заключалась в обслуживании, обеспечении работы государственного сектора промышленности и колхозного строя. 20 лет это удавалось. И вот теперь разрушается грунт, основа, фундамент этого советского заповедника, его якорь, несущая ось белорусской социальной модели, а вместе с ними и существующего политического режима.

Пока не понятно, что идет на смену им, какой будет новая экономика. Еще есть шанс запустить процесс развития на основе малого и среднего бизнеса или IT-технологий.

Однако поскольку власти пытаются затормозить естественный процесс, затянуть агонию, то наиболее вероятный сценарий будет другим. Вместо перехода от индустриальной к постиндустриальной эпохе, в стране начинается процесс деиндустриализации, выпадение в архаику, в ловушку бедности. Белорусская социальная модель переходит в режим мутации, медленного гниения, которое постепенно отравляет весь общественный организм, все социальные сферы. Скорее всего, что этот процесс растянется на много лет, во время которых Беларусь будет существовать в виде депрессивного региона, из которого убегает молодежь, останется страной силовиков и пенсионеров. Очень удачно о перспективах страны выразился А. Лукашенко, выступая на МАЗе: «Если мы потеряем такие производства — ну, тогда возьмем лопаты и будем копать землю, когда нас в сельское хозяйство возьмут». Умный человек, все знает наперед.

Валерий Карбалевич

Читайте также в рубрике «Диагноз»:

Кредитом по рейтингу

Диалог после санкций

Не граждане, а лошади

Грешник в чистилище