Скандал в благородном семействе

Хозяин саммита Н. Назарбаев бодро рапортовал: «Деятельность ЕАЭС набирает обороты… Объединенный рынок ЕАЭС обязан стать связующим звеном между Востоком и Западом».

Но вот взял слово А. Лукашенко. Как истинный правдоруб, он одним мазком заретушировал эту пасторальную картинку, сказав истинную правду-матку: «Равные экономические условия для государств—участников ЕАЭС и безбарьерная среда до сих пор не созданы. Более того, после подписания договора об ЕАЭС внутренний торговый оборот союза только падает. В 2012 и 2013 годах он был на уровне $65 млрд, в 2015 году — всего $45 млрд. Видимо, не все позиции договора соответствуют современной ситуации в экономике и нашим ожиданиям».

А как хорошо все начиналось! ЕАЭС начал функционировать с 1 января 2015 года. Его старт сопровождался пропагандистскими песнями и плясками. Президенты обещали огромный рывок в развитии всех стран-участниц. Государственные СМИ захлебывались от радости, вещая о создании огромного единого рынка от Бреста до Владивостока, теперь, дескать, мы заживем счастливо и богато.

Однако, как это часто бывает, в действительности получилось все с точностью до наоборот. Вступление в силу договора об ЕАЭС сопровождалось падением взаимного товарооборота стран-членов союза на треть. Можно констатировать, что евразийская интеграция с треском провалилась. Для экономики Беларуси рынок России и других партнеров по ЕАЭС стал не драйвером роста, как обещали, а источником проблем. Что и констатировал А. Лукашенко на саммите.

Следует обратить внимание еще на один очень знаменательный сюжет из выступления президента Беларуси. «Следует избавиться от внутренних изъятий и ограничений во взаимной торговле. Как бы наше объединение ни эволюционировало (сначала Таможенный союз, затем Единое экономическое пространство и, наконец, Евразийский экономический союз), количество этих изъятий и ограничений не изменилось. Так и осталось на уровне шести сотен», — заявил белорусский лидер.

Иначе говоря, из этой реплики следует, что в рамках ЕАЭС нет не только экономического союза, но и единого экономического пространства, зоны свободной торговли. Не существует свободного, безбарьерного движения капиталов, товаров, рабочей силы. То есть союз застрял на уровне Таможенного союза, и дальше процесс интеграции не двигается. Причем, как констатировал А. Лукашенко, в этом вопросе нет прогресса, проблема никак не решается.

На этом фоне достаточно любопытным выглядит решение саммита утвердить соглашение о свободной торговле между ЕАЭС и Вьетнамом. Как может существовать свободная торговля между этим союзом и третьей страной, если ее нет в рамках самого интеграционного объединения? Как можно присоединяться к тому, чего нет?

Причины провала проекта ЕАЭС на поверхности. Разные масштабы государств (огромное доминирование России), различные типы экономик (РФ и Казахстан — сырьевые страны, другие — потребители энергоресурсов). Их экономические системы функционируют по разным правилам. Ибо в союз входят страны с не совсем рыночной экономикой (или совсем нерыночной, как в случае Беларуси).

В большинстве государств-членов ЕАЭС правят авторитарные режимы. А история не знает примеров успешной интеграции стран с такой формой правления. Ибо авторитарные лидеры слишком любят власть и очень неохотно соглашаются делегировать полномочия наднациональным органам.

Главным двигателем евразийской интеграции является Россия. Для ее руководства проект ЕАЭС больше геополитический, чем экономический. Поэтому по политическим мотивам Москва всячески подстегивала, подталкивала процесс объединения. Не завершив один этап интеграции (таможенный союз), В. Путин побуждал союзников переходить ко второму, более высокому этапу (единое экономическое пространство). Затем без перерыва объявили о создании третьего уровня объединения — экономического союза. Но если строить дом, не заложив надежный фундамент, то рассчитывать на прочность такого сооружения не приходится.

Все довершил экономический кризис, частично вызванный падением мировых цен на нефть, что в свою очередь стимулировало волну девальваций в странах—членах ЕАЭС. На этом фоне все разговоры о диалоге, подписании каких-то соглашений с ЕС, Китаем повисают в воздухе.

Но здесь интересен другой вопрос: с чего это вдруг А. Лукашенко так решительно «наехал» на В. Путина. Ибо понятно: кто является главным конструктором и двигателем этого проекта, тот и несет основную ответственность за провал. Президент Беларуси особо и не скрывал, кому адресованы его упреки. Именно Россия тормозит создание единого рынка энергоресурсов.

А. Лукашенко высказал претензию, что не выработан механизм функционирования ЕАЭС в условиях применения одним из государств-членов односторонних мер защиты рынка в отношении третьих стран. Это прозрачный упрек в адрес России, которая сепаратно ввела эмбарго в торговле с ЕС, Украиной и Турцией. Как результат, российские власти постоянно упрекают Беларусь в контрабанде товаров из этих стран.

И, кстати, В. Путин был вынужден оправдываться. Дескать, все немного лучше, чем утверждает А. Лукашенко, на момент рождения союза в нем фигурировало 422, а вовсе не 600 исключений и ограничений свободной торговли. К настоящему моменту уже ликвидировано 80, 30 находятся в процессе согласования, уточнил он.

Иначе говоря, в Астане президент Беларуси действовал с позиции силы. Напомню, что точно так же официальный Минск ведет себя и в конфликте вокруг газовой цены. Т. е. белорусские власти явочным порядком установили свою, «справедливую», по мнению Минска, стоимость газа, и платят столько, сколько считают нужным. Таким образом Беларусь оказывает давление на Москву, чтобы в этом вопросе она пошла на уступки.

Ибо белорусская сторона понимает, что сейчас Москва явно не расположена конфликтовать, ссориться с ближайшим союзником. Россия теперь находится в сложном экономическом и международном положении. Затяжной конфликт с Западом связывает ей руки. Кремлю не до Беларуси.

А. Лукашенко за долгие годы коммуникаций с руководством России достаточно тонко чувствует ситуацию, состояние партнера, четко понимает границы возможного и допустимого в конфликте с Москвой. Сейчас он, видя уязвимость Кремля, переходит в наступление, надеясь получить дополнительные дивиденды, выторговать новые уступки. Вполне возможно, что расчет правильный и окупится сторицей.

Валерий Карбалевич

Читайте также в рубрике «Диагноз»:

С черного хода

Праздник как вызов

Башенный кран как знак беды