Период полураспада

Но кризис-то никуда не делся. Выйти из него с помощью манипулирования выборами невозможно. Все острые социально-экономические проблемы остались, никакого плана их системного решения у властей нет. На экономические и политические реформы Александр Лукашенко не готов, ибо есть опасность дестабилизации системы с угрозой потери власти. Но и сохранение прежней модели в неприкосновенном виде тоже невозможно, ибо заканчиваются ресурсы, необходимые для сохранения статус-кво.

В итоге за дискуссиями о необходимости реформ мы, возможно, упускаем из виду, что запускается трудноуловимый процесс, которого, кажется, никто не ожидал. Происходит то, что обычно бывает, когда политическое руководство не готово сделать осознанный выбор, а пытается удержать систему от распада. Появились первые признаки естественной эрозии белорусской социальной модели и политического режима. Т.е. начался процесс медленного гниения, саморазрушения, разложения, отмирания отдельных частей социального организма.

Поскольку это не сознательный ход изменений и преобразований в соответствии с определенным планом, а в значительной мере стихийный, самопроизвольный процесс, то он слабо управляем сверху, часто происходит в неконтролируемом режиме. Нельзя сказать, что это движение пущено на самотек. Просто у властей нет никакой стратегии, управленческие решения принимаются в качестве реакции на очередной вызов. Правительство выступает как команда пожарников, гасящих вспыхивающее в разных местах пламя.

Например, долгое время важнейшим элементом белорусской модели был концепт «социального государства». Он был больше похож на патерналистскую советскую систему, в рамках которой государство стремилось поддерживать всех. Но поскольку ресурсы закончились, то происходит медленное отмирание его основных структур и частей.

Так, по требованию внешних кредиторов происходит рост коммунальных тарифов. В итоге появился президентский указ «О предоставлении безналичных жилищных субсидий», который предусматривает государственную компенсацию бедным гражданам части оплаты коммунальных услуг. Переход к адресной поддержке отдельных слоев населения означает переход от советской к западной модели социального государства.

Проблемы с наполнением Фонда социальной защиты населения стали причиной повышения пенсионного возраста. Дефицит бюджета обусловил сворачивание льготного кредитования жилищного строительства.

По той же причине недостатка финансовых ресурсов резко сократилась помощь нерентабельным госпредприятиям. В результате началась волна банкротств. Часть госпромышленности просто медленно умирает, слабо реагируя на административное давление и все более редкие денежные инъекции со стороны банков. В июльском указе президента даже прописана процедура банкротства (святая святых!) сельскохозяйственных кооперативов. В итоге, согласно исследованию CASE Belarus, за первое полугодие количество занятых в экономике сократилось на 80 тыс. человек. Массовая безработица — это новое явление для белорусской модели.

То же самое происходит и в общественно-политической жизни. Косметическая либерализация стала реакцией на насущное стремление нормализовать отношения с Западом. Возможно, Александру Лукашенко объяснили, что для реального получения западных инвестиций и технологий, кредитов от международных финансовых организаций нужно продемонстрировать прогресс в проведении выборов. Но не те символически-карикатурные шаги, которые предлагала председатель ЦИК Лидия Ермошина (раньше наблюдателей отодвигали от стола, где считаются бюллетени, на 10 метров, а теперь — только на 3 метра), а нечто более реальное, осязаемое. Вот и появились в Палате представителей два демократических депутата.

Тем самым разрушается концепция монополии действующего режима на представительство интересов народа, а оппозиция легитимизируется как политическая сила. Но усложнение политической системы требует от властей более тонкой игры. Раньше всем государственным органам было ясно и понятно, что делать с оппозицией. Бей дубинкой по голове всех несогласных, и все дела. А теперь у нас либерализация. Где ее границы, никто пока не объяснил. Что теперь можно, а что нельзя, тоже непонятно.

Выбор на роль оппонентов режима Елены Анисим и Анны Канопацкой тоже очень показателен. Хоть А. Лукашенко много раз заявлял, что нам нужна конструктивная оппозиция, а не «пятая колонна», на самом деле это не так. Если бы президент действительно хотел сделать политических оппонентов частью системы, взять их некоторые идеи, разделить с ними политическую ответственность, то он пропустил бы в Палату представителей лидеров кампании «Говори правду» Татьяну Короткевич и Андрея Дмитриева. Они уже больше года всячески демонстрируют свое стремление занять нишу конструктивной оппозиции. Но главе государства оппозиционеры в парламенте нужны в основном для игры с Западом. Этим обусловлен и выбор претендентов на статус депутатов.

Таким образом, власть не столько управляет социальными процессами, сколько реагирует, часто с большим опозданием, на внешние раздражители, неохотно соглашаясь с неизбежным. Но самопроизвольное разложение системы может вести только к ее деградации. Для экономического развития нужны целенаправленные действия власти по созданию благоприятных условий для субъектов хозяйствования. Или для начала необходимо хотя бы убрать механизм торможения, снять оковы, дать свободу бизнесу.

Но проблема в том, что этот механизм торможения встроен в белорусскую социальную модель, политический режим, стал его неотъемлемой частью. И чтобы его убрать, нужно демонтировать саму модель вместе с политическим режимом. Перед такой проблемой когда-то встал Михаил Горбачев, пытаясь осуществить перестройку советской системы.

Однако стихийные процессы эрозии системы тоже имеют свою инерцию, что хорошо иллюстрирует та же горбачевская перестройка. Опасность спонтанного саморазрушения нельзя исключать. Беларусь пока находится в самом начале этого непредсказуемого процесса полураспада. Добро пожаловать в новую реальность!

Валерий Карбалевич

Читайте также в рубрике «Диагноз»:

Тараканьи бега

Сюрреалистическая трагедия

Дефектная государственность

Парадокс истории