«Электоральная контрреволюция»
Ну что, дорогая власть, вот ты и дождалась. Нам уже мало, чтобы не было войны. Это — просто нормально, когда войны нет. Мы хотим жить завтра лучше, чем вчера. И чтобы ты нас уважала. И спрашивала нас, чего хотим мы, граждане Беларуси.
Первоначально эта статья называлась «Политический карнавал». Эту версию я предложила главному редактору газеты «Снплюс» за два дня до дня голосования. Если я говорю «день голосования», то имею в виду основной день голосования, когда реальные люди добровольно приходят (или не приходят) сделать свой реальный выбор. Остальные варианты — от лукавого.
Но на второй день после беседы с главным редактором заглянула на сайт Радио Свобода и огорчилась: меня опередили. Трое штатных аналитиков уже вовсю используют сравнение с карнавалом при характеристике одной из предвыборных тактик оппозиции в этой избирательной кампании.
А потом развернулись такие события!.. Они и продиктовали совсем другие смыслы этого материала.
11 сентября случилась «электоральная контрреволюция». Почти тотальная демобилизация с избирательного фронта горожан. Самовольная, вроде дезертирства. Зеркальная той мобилизации, той электоральной, подлинно народной революции, которая случилась на первых президентских выборах в 1994 году. Причем в то лето отличная погода не помешала белорусским избирателям дважды прийти на выборы, чтобы отдать свой гражданский долг.
Прошу простить за невольное использование полувоенной лексики. Ничего удивительного: недавно вернулась с юга Украины и впечатления еще не выветрились.
Лирическое отступление: только в Украине поняла, что такое жить в состоянии войны. Поняла стариков, которые повторяют: «Лишь бы не было войны!» В южном городке — множество гробов. Из зоны АТО. Эту аббревиатуру там расшифровывать не надо. «Поехал в АТО», «вернулся из АТО»… Только это и слышишь.
Парикмахер, которая меня обслуживала, похоронила жениха накануне свадьбы. В торговой палатке возле пляжа — объявление: «Куплю $». Когда беседую с хозяйкой, узнаю, что деньги нужны старшему сыну для поездки в Америку. Недавно вернулся из АТО без руки и ноги. Украинские протезы развалились, пока доехал из Херсона до Очакова. В Америке обещали сделать хорошие протезы. А у хозяйки есть еще двое сыновей-погодков двенадцати и тринадцати лет. Старшего не видела, но эти дети удивительно красивы. Надеюсь, война закончится до их призыва в армию.
Идейный раскол прошел по семьям. Одни члены семьи — за «новую Украину», без России и против России. Другие больше тяготеют к традиционным связям. Но и те, и другие едины в неприятии нынешнего украинского руководства. И через одного, независимо от взглядов, поминают Лукашенко, узнав, что я — из Беларуси. Уверены, что уж он-то навел бы в Украине порядок. Возражений, хотя бы о том, что и у нас есть коррупция, даже слышать не хотят: «Ну и что, что и у вас воруют? У вас воруют, но и с народом делятся. А наши — только себе, себе! Работы, говорите, для молодежи нет? Зажралась ваша молодежь! Наверняка ищет квалифицированную работу с высокой зарплатой! А у нас здесь зарплата в 2 тысячи гривен — хорошая (эквивалент 80 долларов США. — О.А.)! А на зиму в домах газовые котлы отключаем и переселяемся жить к детям, у кого они есть. Потому что за месяц за газ надо платить больше, чем средняя пенсия». Многие завидуют, что я вернусь в нормальную страну, а они останутся здесь. На вопрос, что собеседники понимают под «нормальной страной», вздыхают: «У вас войны нет!»
Наверное, именно последнее имела в виду глава Центризбиркома, когда говорила о разбалованных минчанах, которые не ценят то, что имеют. И не спешат к избирательным урнам. Несмотря на агитмашины, ездившие по минским улицам накануне выборов с громкоговорителями. Через которые неслись призывы прийти голосовать (почему-то возникала неприятная ассоциация как раз-таки с войной, известной моему поколению по фильмам). Несмотря на обещанные на день выборов деликатесы и популярные у народа яства по смешным ценам в буфетах при участках для голосования. И, конечно, невзирая на приглашение бесплатно посетить три минских бассейна или за полцены — теннисные корты. И так далее, и тому подобное. Аттракцион невиданной щедрости! Лукулл обедает у Лукулла!
И подумалось тогда, что это «ж-ж-ж» — неспроста. Видно, власти боятся, что народ массово предпочтет в основной день выборов выезд на загородные шашлыки посещению избирательного участка. Предпочтет настолько массово, что концы не сойдутся с концами даже с помощью традиционной «палочки-выручалочки» — досрочного голосования.
Опять — лирическое отступление. Ужас, до чего я старая! Были бы внуки, так рассказала бы им, что помню еще те времена, когда досрочного голосования длиной в пять дней (экий марафон!) вовсе не было. А людям просто давали открепительные талоны, если они не могли по уважительным причинам проголосовать в день выборов по месту жительства. Но это еще надо было доказать. Как кому? Избирательной комиссии, конечно. И нечего было рассчитывать получить бюллетень по студенческому или охотничьему билету. Исключительно по паспорту.
А еще рассказала бы внукам, что, когда избиралась в депутаты в первый раз, было в комиссиях такое правило — прилюдно считать голоса. Все наблюдатели видели, как и за кого из кандидатов «складируются» заполненные бюллетени на столах. Каждый бюллетень поднимали и показывали всем.
И младшая внучка бы спросила, что давали за эти талоны в день выборов — что-то вкусное? А зачем тогда люди ходили за этими талонами? Что, им было больше делать нечего? А я тогда рассказала бы внукам про особое чувство гражданственности и о праве выбора. А старший внук удивился бы и сказал: «И зачем время тратить на такую ерунду? Еще и бюллетени всем показывать! Нам в универе давно выдают заранее бюллетени на весь курс! А потом староста курса садится и заполняет вместе с председателем комиссии. И никакой головной боли, а нам два свободных дня!»
Пусть читатель не удивляется: логично дойти и до такого. Ходили же мы в СССР на выборы без конкуренции. Голосовали, не глядя, за единственного кандидата. И не заморачивались по этому поводу. Так что нынешний парламент можно было бы вообще упразднить. Никто и не заметит. Есть на форумах такие предложения.
…Нет, так нельзя, какой-то «сюр» получается. Попробую зайти с другого конца. Ну и что, что нет войны? Нормальному человеку этого мало. Хочется, чтобы было что сказать внукам про достойно прожитую жизнь. И что успел ты заложить основы для достойной во всех смыслах жизни не только для своих внуков, но и для внуков чужих. А для этого иногда надо проявить гражданственность по-особому: предпочесть дачный участок избирательному.
Спросите, когда? Отвечу: когда власть не слышит тебя. И не пытается услышать, погруженная в созерцание собственного величия и совершенства. И, похоже, что 11 сентября большинство жителей в крупных городах спонтанно сделало именно такой формально антигражданский выбор. Не пошло на выборы, и — точка. А кто пришел, увидел пустые залы для голосования.
И вот этот сигнал власть не сможет проигнорировать. Долгие годы многие надеялись, что, голосуя «против всех», получат сверху ответ на внятный месседж: «Власть, мне не нравится многое из того, что ты делаешь. Но я авансирую тебя, не голосуя за твоих оппонентов. Исправляй свои ошибки — или потеряешь мое уважение и мой голос навсегда!»
Власть не реагировала на эти сигналы снизу и продолжала упрямо гнуть свою линию, не желая ничего менять и откликаться на вызовы времени. И от выборов к выборам, начиная с 2008 года — года отмены социальных льгот и гарантий, — на парламентские выборы приходило все меньше и меньше людей. Потому что зачем жертвовать полчаса своего личного времени на участие в «проигрышной лотерее», куда хитрецы не положили ни одного выигрышного билетика? А призы давно поделили между своими?
Ну что, дорогая власть, вот ты и дождалась. Нам уже мало, чтобы не было войны. Это — просто нормально, когда войны нет. И мы хотим жить завтра лучше, чем вчера. И чтобы ты нас уважала. И спрашивала нас, чего хотим мы, граждане Беларуси. Мы хотим перемен. Перемен к лучшему. И в экономике, и в политике. И не хотим застоя. Это мы уже проходили.
И во имя этого мы, граждане Беларуси, сегодня не пойдем голосовать. А не услышишь нас — не пойдем и завтра. И послезавтра. А потом вообще откажемся от этой национальной традиции — ходить по определенным датам на какие-то ставшие непонятными и чуждыми мероприятия. Потому что они ничего не меняют в нашей жизни.
Нет, власть, это не запрещенный тобой бойкот. Бойкот — это форма политической и экономической борьбы, предполагающая полное или частичное прекращение отношений с отдельным лицом, организацией, предприятием.
Это — абсентеизм. Что для тебя, власть, гораздо хуже. Абсентеизм — уклонение избирателей от участия в голосовании на выборах. И пусть тебя не радует, что мы в большинстве своем уклоняемся и от партийной деятельности, и от участия в митингах и демонстрациях. Это — также абсентеизм. И, в отличие от бойкота, абсентеизм — штука линейная и устойчивая. Тоже может стать народной традицией. Начнем «партизанить» на дачном участке или на диване. И ты нас из нашего «партизанского леса» не выманишь ничем.
Так вот, 11 сентября массовый отказ горожан в стране от участия в выборах обнажил начавшийся кризис доверия власти.
Имеющий уши — да услышит.
Ольга Абрамова
Читайте также:
«Десять заповедей» для наших черлидеров
«Конгрессмены» как уходящая натура