Не верь глазам своим!

Хочу поделиться с читателями своими наблюдениями, ранее я уже поделилась ими с окружной и Центральной избирательной комиссиями — в виде жалоб. И как одна из многих наблюдателей, уличивших участковые комиссии в фальсификациях, получила стандартные отписки. Правда, довольно забавные…

Нововведение на досрочном голосовании

Во время досрочного голосования опечатанный ящик для бюллетеней хранится в помещении избирательного участка, к которому в ночное и обеденное время имеет прямой доступ сотрудник милиции, круглосуточно охраняющий участок. Этот факт всегда был основанием для жалоб наблюдателей.

И вот решение найдено! Опечатанный ящик для голосования решено ставить в большой шкаф или в сейф (у кого что в наличии), дверцы шкафа опечатываются печатью комиссии. Ура! Все надежно! Теперь милиционера отделяет от бюллетеней опечатанная дверца шкафа.

Когда я в первый день голосования увидела, как два члена комиссии перед закрытием на обед хватают ящик и тащат в шкаф, не на шутку испугалась: «Для чего вы это делаете?» — «Ну, чтобы милиционер не имел доступа. Чтобы вы не жаловались»… Все так. Формально — причин для жалоб больше нет. А фактически? Фактически та же лазейка. Хозяин печати — все тот же председатель комиссии. Захочет — опечатает, захочет — «распечатает» и снова опечатает. Фотографировать печать на некоторых участках разрешали, на других — нет. Но в любом случае, пластилин и даже три печати не могут быть препятствием для вброса бюллетеней. Было бы желание!

Фото опечатанного прозрачного ящика с аккуратной стопкой бюллетеней внутри обошло соцсети и независимые сайты, обозревающие выборы, и стало основанием для удаления наблюдателя с участка, но не для наказания членов комиссии за явную фальсификацию досрочного голосования.

Досрочное голосование — результат

Все пять дней я честно считала каждого досрочно проголосовавшего избирателя. Рисовала в журнале черточки и крестики. За пять дней всего раз была вынуждена отлучиться на 3 часа, но в это время меня подменял на участке Николай Козлов — доверенное лицо нашего кандидата. Он тоже отмечал каждого избирателя. И, пользуясь случаем, объяснил членам комиссии, что манипуляции с голосами избирателей влекут уголовную ответственность по ст. 192 УК РБ до 5 лет лишения свободы. Данная статья не имеет срока давности.

Результат: по данным комиссии досрочно проголосовало 23% избирателей, по данным наблюдения — 9%.

Пишу жалобу в окружную избирательную комиссию…

Особенности голосования на дому

Речь идет о т.н. голосовании по месту пребывания. Люди, желающие проголосовать, но не имеющие возможности по уважительной причине прийти на избирательный участок, могут устно или письменно обратиться к комиссии с просьбой организовать голосование по месту нахождения в день выборов. Документального подтверждения уважительной причины не требуется.

В основной день голосования председатель комиссии сам предложил мне понаблюдать за работой членов комиссии с выносным ящиком для голосования. Я была польщена. (На предыдущих выборах — президентских 2015 года члены комиссии буквально сбежали с выносным ящиком и неизвестным количеством бюллетеней и вернулись только перед закрытием участка, собрав немалый «урожай» подписей.)

Отправляемся по списку из двенадцати адресов. Открыли дверь и проголосовали только два человека. Еще по одному адресу открыла соседка и сообщила, что бабушка, к которой мы пришли, на даче. Я удивилась: «Как это, на дачу поехать у бабули силы есть, а прийти проголосовать — нет? И зачем вызывать членов комиссии, если собираешься на дачу?» Эх, наивность!..

Еще по одному адресу дверь не открыли, но сообщили в домофон, что никого они не вызывали, а если захотят проголосовать, сами придут на участок. Реакция членов комиссии открыла мне глаза: «Зачем вам идти, если мы уже к вам пришли?» А дверь все равно не открыли…

Как оказалось, никто их не зовет. Они сами ходят! По адресам, на которые вызывали раньше, на предыдущих выборах. Собирают информацию о пожилых людях, проживающих в подъезде. По еще каким-то спискам, известным только членам комиссии.

В конце концов, я встретила двух членов комиссии с переносным ящиком и милиционером далеко от домов нашего участка. «Что это вы с урной кругами ходите?» — «Да вот, в аптеку заходили». И что у них так заболело?!

Два молодых симпатичных члена комиссии с переносным ящиком напомнили мне коробейников. Только песен не хватало! До конца голосования в переносных урнах собралось сто с лишним голосов. Уж каким образом — пусть останется на совести собиравших. На итог выборов по нашему участку это не повлияло. С учетом голосования по месту пребывания и с тем, что приплюсовали на досрочном, явка в основной день была настолько низкой, что не набиралось в сумме 50%. Никак не набиралось. Выборы не состоялись? Не спешите делать выводы…

Подсчет

Этот подсчет голосов отличался от предыдущих выборов тем, что стол с бюллетенями нельзя было заслонить от наблюдателей широкой спиной кого-нибудь из членов комиссии.

Мы, однако, находились настолько далеко от стола, что не могли видеть отметок в бюллетенях, но общее количество бюллетеней можно было обозревать.

Досрочное голосование — могучая куча бюллетеней, все, как нарисовано в протоколе комиссии. Часть бюллетеней вылетает из ящика стопкой, но члены комиссии быстро ее разгребают. За альтернативных кандидатов очень мало голосов, но отметок мы не видим, а по одному бюллетеню, естественно, никто не показывает.

Голосование на дому — все, что собрали трудолюбивые члены комиссии, тоже на столе. Перед озвучиванием результатов небольшая заминка: голоса поделены между двумя кандидатами от власти, за альтернативных — по нулям.

Основное голосование: на столе жалкая кучка бюллетеней — визуально понятно, что их намного меньше, чем было в ящике для досрочного. На какое-то время комиссия в коме. Что с этим делать? У некоторых членов комиссии опустились руки, кто-то отошел от стола и сел в сторонке. Руководство что-то решает между собой шепотом. И тут приносят спасительный калькулятор. Через несколько минут голоса подсчитаны. Результаты оглашены. Протокол вывешен. Выборы состоялись. Победил кто надо. Занавес!

Ответ на жалобу

Результаты выборов по участку, на котором велось наблюдение, я обжаловала в окружную и Центральную избирательную комиссии и получила своевременный и исчерпывающий ответ за подписью самой Лидии Ермошиной. Сохраню его на память!

«Сообщаем, что избирательное законодательство не предусматривает визуального подсчета избирателей, получивших бюллетени для голосования и проголосовавших. Законным документом, подтверждающим эти данные, является протокол участковой комиссии, составленный на основании списка избирателей. Правовых оснований считать достоверными результаты визуального подсчета избирателей не имеется».

Вот так, наблюдатель, не верь глазам своим! Верь данным комиссии! Хотя сама комиссия, похоже, уже давно не верит в то, что делает, и не понимает — зачем!

Кстати, комиссия все-таки считает не подписи в списках, а бюллетени в ящиках. Зачем они это делают, когда все и так ясно?

Оксана Алексеева

Читайте также:

За чтение стихов гонорар не платят… Платят штраф

Ответы чиновников: худшие – идеологи, лучшие – ГАИ

Мингорсуд отказал Ульяне Захаренко