Как Сталина вынесли из мавзолея

В последний день

9 марта 1953 года товарищ Сталин спустился в мавзолей навсегда, но через восемь лет, в ночь с 31 октября на 1 ноября 1961 года, покинул его. Благодаря наглядности и публичности это событие стало еще более знаковым, чем прочитанный пятью годами ранее закрытый доклад Хрущева XX съезду КПСС «О культе личности и его последствиях». Спроси простых людей, чем запомнился Никита Сергеевич, большинство скажет: сажал кукурузу и вынес Сталина из мавзолея.

Решение было принято днем ранее, 30 октября, в последний день работы XXII съезда КПСС, в только что отстроенном Кремлевском дворце. Длившийся необычно долго, целых две недели, съезд в основном обсуждал давно анонсированную Третью программу КПСС и планы построения коммунизма к 1980 году.

30 октября первый секретарь Ленинградского обкома Иван Спиридонов внес предложение «переместить прах Сталина из мавзолея». Его поддержал московский коллега Петр Демичев. Следом за партийными боссами столиц по сценарию должен был выступить первый секретарь ЦК компартии Грузии Василий Мжаванадзе. Но на малой родине Сталина, хоть и пострадавшей от террора наравне с другими, многие гордились тем, что их земляк правил Россией и едва ли не половиной мира в придачу, и видели в развенчивании Сталина антигрузинский выпад. В марте 1956 года, после доклада Хрущева на XX съезде, в Тбилиси имели место беспорядки с человеческими жертвами.

Мжаванадзе накануне был проинструктирован секретарем ЦК КПСС Фролом Козловым, но сумел отбояриться от выступления: явился на заседание с шарфом на шее и прошептал, что потерял голос.

Выйти на трибуну пришлось главе правительства республики Гиви Джавахишвили, который, по воспоминаниям присутствовавших, явно чувствовал себя не в своей тарелке.

Проголосовали единогласно: «Признать нецелесообразным дальнейшее сохранение в мавзолее саркофага с гробом И. В. Сталина, так как серьезные нарушения Сталиным ленинских заветов, злоупотребления властью, массовые репрессии против честных советских людей и другие действия в период культа личности делают невозможным оставление гроба с его телом в мавзолее В. И. Ленина».

Фото с сайта kp.by

В перерыве Хрущев пригласил в комнату президиума начальника 9-го управления КГБ Николая Захарова и коменданта Кремля Андрея Веденина.

«Сегодня, вероятно, состоится решение о перезахоронении Сталина. Место обозначено. Комендант мавзолея знает, как и где рыть могилу. Инструкции получите от товарища Шверника. Необходимо, чтобы перезахоронение прошло без шума», — сказал Хрущев.

Утром 31 октября граждане прочитали о решении в «Правде», но дата предстоящего события не сообщалась.

«Вчерашний день — решение съезда о Мавзолее, — записал в дневнике Александр Твардовский. — Да, нехорошо, нужно исправить ошибку 1953 года, но как было бы благопристойнее, если бы не было этой ошибки».

Быстро и без церемоний

В ночной операции участвовали около 30 человек. Распоряжался председатель комитета партийного контроля при ЦК КПСС Николай Шверник. Мжаванадзе, включенный в комиссию по организации похорон, опять прислал вместо себя Джавахишвили. Ни дочери Сталина Светланы, ни сына Василия, проживавшего в Казани без права посещать Москву, на перезахоронении не было.

Мавзолей предварительно обнесли фанерными щитами. Восемь офицеров Кремлевского полка во главе с его командиром Федором Коневым переложили тело из саркофага в деревянный гроб, изготовленный за сутки в полковой мастерской.

Затем перенесли в лабораторию при мавзолее, где со сталинского мундира сняли звезду Героя Социалистического Труда (звезду Героя Советского Союза, присвоенную за войну, вождь по труднообъяснимой прихоти практически никогда не надевал), срезали маршальские погоны и литые из золота пуговицы, заменив их латунными, а после того понесли гроб к Кремлевской стене. Солдаты к этому времени выкопали могилу и выложили ее дно и стенки бетонными плитами.

Есть легенда, будто члены президиума ЦК КПСС разобрали золотые пуговицы на сувениры, но на самом деле они хранятся в специальной Охранной комнате Кремля вместе с наградами всех захороненных у стены.

Гроб опустили на веревках. Никаких церемоний и речей не было, только старшие по рангу из присутствующих кинули по горсти земли. Все заняло не больше часа.

В мавзолее имеется особая комната, куда члены Политбюро во время демонстраций трудящихся спускались погреться, выпить и закусить. Генерал Веденин распорядился накрыть там поминальный стол, однако Шверник и подошедший к концу мероприятия Микоян его предложение отклонили.

Надпись над входом в мавзолей: «Ленин Сталин» закрыли белой материей, но гранитный брус с именем одного Ленина сохранился, так что замена не потребовала много времени.

Одновременно с перезахоронением на Красной площади шла репетиция военного парада 7 ноября. Многие авторы уверены, что это было сделано специально, дабы закрыть для публики Красную площадь.

В 1970 году на могиле Сталина установили бюст работы скульптора Николая Томского. Есть версия, что это было сделано в целях примирения с Китаем.

Но, скорее всего, власти просто решили соблюсти стандартный порядок, а трепетная любовь Мао к «вождю и учителю всех народов», по оценкам осведомленных экспертов, существовала лишь в воображении советских сталинистов.

По некоторым данным, Хрущев намеревался похоронить Сталина на Новодевичьем кладбище, якобы лично съездил туда и выбрал место, рядом с которым через 10 лет упокоился сам.

«Хрущев преследовал цель — покончить со Сталиным, и этого он добивался всеми способами. Другое дело, сам того не желая, он сделал для Сталина благое дело, а именно предал того земле. Ленин-то по-прежнему в мавзолее», — заявил в интервью в 2010 году участник перезахоронения, бывший рядовой Кремлевского полка Николай Берлев.

Зачем Хрущев это сделал?

В разговоре со своим биографом Феликсом Чуевым в середине 1970-х годов опальный Молотов назвал Хрущева «противником марксизма-ленинизма, скрытым и хитрым врагом коммунистической революции» и тут же добавил: «Нет, он не дурак. А чего же за дураком шли? Он отразил настроение подавляющего большинства».

«Реформы, начавшиеся после смерти Сталина, были и вынуждены, и неизбежны», — утверждает бывший начальник историко-архивного управления при президенте РФ Рудольф Пихоя.

«Такой вождь, как Сталин, был номенклатуре уже совершенно не нужен. Он мешал, поскольку заставлял постоянно задумываться о личной безопасности, ограничивая аппетиты и держа почти круглые сутки на рабочих местах», — писал историк Игорь Бунич.

Можно было отойти от сталинского курса потихоньку, де-факто, чтобы не расшатывать вертикаль власти и не пробуждать в обществе критические настроения. Именно такую линию изберут преемники Хрущева.

Историк Леонид Млечин полагает, что даже политикам человеческое не чуждо, и видит в действиях Никиты Сергеевича не прагматический расчет, а движение души.

По мнению исследователя, ближайшие соратники Сталина при нем не в полной мере были осведомлены о ситуации в экономике и обществе. Каждый занимался порученным ему участком работы, читал лишь те документы, которые распишет ему вождь, старался лишнего на себя не брать, а госбезопасность вообще вершила свои дела под покровом тайны.

В ходе «реабилитанса» второй половины 1950-х годов начали возвращаться из лагерей и рассказывать шокирующую правду люди не рядовые, а лично знакомые Хрущеву и членам президиума ЦК. Скажем, вдова украинского поэта Сосюры продемонстрировала Никите Сергеевичу скрюченные пальцы, которые переломал ей на допросе глава МГБ Виктор Абакумов.

«При том, что они жили при Сталине, они внутреннюю кухню уничтожения, унижения людей не знали. А тут стали освобождать людей, которых они знали хорошо, с которыми вместе работали. Те приходили и рассказывали, что с ними делали. Когда человек тебе рассказывает, как его посадили, как следователь над ним измывался, как выбивали показания и на что похожа жизнь в лагере — это производило впечатление даже на них», — говорит Млечин.

Вероятно, избавившись от многолетнего гнета, Хрущев просто не смог молчать, будучи человеком искренним и эмоциональным.

«Он мстил за свою распластанность, за свои страхи, за все, в чем был не согласен со Сталиным и не мог произнести вслух, за народное горе, которое видел своими глазами и к которому сам приложил руку», — считает историк и писатель Лариса Васильева.

Евгений Евтушенко откликнулся на решение съезда стихотворением «Наследники Сталина»: «И я обращаюсь к правительству нашему с просьбою: удвоить, утроить у этой плиты караул, чтоб Сталин не встал, и со Сталиным — прошлое».

Несомненно, хватало и не согласных с Евтушенко. Но видимой реакции не последовало. Сталин за гробом пожал плоды воспитанной им в народе бессловесной покорности.

Артем Кречетников, Русская служба ВВС