Наверное, главной отличительной особенностью 2016 года было зримое ощущение, что мир быстро меняется просто на наших глазах. Вместо однополярного порядка под эгидой США устанавливается мировой беспорядок. Его наиболее наглядным проявлением стал конфликт в Сирии, который можно выразить формулой: война всех против всех.
Вместо уничтожения Исламского государства все стороны конфликта стремятся, скорее, застолбить свои интересы в этой стране и регионе. Война в Сирии лишь обострила противоречия между Россией и Западом, создала новый конфликтный узел в их отношениях в дополнение к украинскому. И все это на фоне роста исламского терроризма в США, Европе, Турции.
В западных странах 2016 год прошел под знаком «восстания масс». Президентские выборы в США, Брексит, рост влияния внесистемных правых партий в странах ЕС продемонстрировали растущее недовольство и протест общества против политики правящих элит. Вмешательство (неважно, реальное или мнимое) в эти процессы России привело к дъяволизации В. Путина и Кремля в глазах западной общественности. Это программирует долговременную конфронтацию между Россией и Западом.
На фоне этих мировых катаклизмов белорусское руководство маневрировало между различными центрами силы достаточно удачно. Официальный Минск сумел сохранить нейтралитет в конфликтах России с Украиной, Западом, Турцией. Достаточно интенсивно проходил процесс нормализации отношений Беларуси с Западом. ЕС отменил санкции в отношении белорусских чиновников. Развитие отношений с Польшей зашло так далеко, что польские власти официально встали на путь поддержки существующего здесь политического режима и резко сократили помощь белорусской демократии, закрывают «Белсат». Успешно развивалось сотрудничество нашей страны с Китаем, Турцией, другими странами Азии.
В то же время в заканчивающемся году были и внешнеполитические провалы. Разразился самый острый с 2010 г. конфликт с Россией. Начавшись как газовый, он перерос в нефтяной, финансовый, продовольственный, информационный и даже дипломатический.
Но самое главное, относительные дипломатические успехи никак не конвертировались в экономические дивиденды. Несмотря на грозные указания, призывы и обещания президента и правительства, не удалось диверсифицировать внешнюю торговлю, прежде всего, экспорт. Наоборот, набирает темп противоположная тенденция. Доля ЕС (с которым у нас политический роман) в товарном экспорте Беларуси сократилась с 32,2% в 2015 г. до 25,3% за январь—октябрь нынешнего года. А на Россию, с которой у нас острый конфликт, на этот период пришлось 45,6% экспортного потока, хотя в прошлом году ее удельный вес составлял 39%. Как подсчитал Я. Романчук, такой высокой товарной зависимости от России не было за последние 20 лет.
Также успешное развитие отношений с другими странами не привело ни к увеличению притока инвестиций в страну, ни даже к новым источникам получения кредитов. Переговоры с МВФ застопорились, несмотря на оптимистические прогнозы наших официальных лиц.
И здесь вся проблема упирается в неэффективность белорусской экономики. Второй год мы наблюдаем падение всех экономических показателей. ВВП сократился на 2,7%, экспорт товаров и услуг упал на 11,4%, денежные доходы снизились на 7,3%. Зато госдолг вырос на 8%. Все больше становится понятным, что это не циклический кризис, не просто временный спад, вызванный неблагоприятной внешней конъюнктурой, а что главные причины проблем — внутренние. Это кризис самой белорусской социальной модели.
Даже правительство не оспаривает тот факт, что главным источником проблем стал сектор крупных госпредприятий, которыми белорусские власти последние два десятилетия всячески гордились. Теперь выяснилось: то, что считалось гордостью, лицом Беларуси, как говорил А. Лукашенко, стало главной опасностью для экономики. Страна встала перед реальной угрозой деиндустриализации.
А стабильность давно превратилась в застой, стала тормозом развития. Все больше приходит осознание, что нынешнее падение уровня жизни — это не временное явление, это надолго, а возможно, и навсегда при нынешнем президенте. 2016 год убедительно продемонстрировал всем, кто хочет видеть, что белорусская социальная модель — это не альтернатива демократической трансформации тоталитарной системы, как нас 20 лет пытались уверить, а тупиковая ветвь исторического развития. И чтобы выйти на магистральный путь, надо вернуться на два десятилетия назад и повернуть в другую сторону.
Увы, нынешняя власть показала, что адекватно отреагировать на сегодняшний исторический вызов она не в состоянии. Все дискуссии в правящей команде о реформах уперлись в негативную позицию одного человека. Президент категорически отрицает необходимость перемен, ибо существующая социальная модель является оптимальной для удержания власти.
Один из главных приверженцев трансформации в правящей элите, бывший помощник президента К. Рудый в своих публичных выступлениях пытался донести мысль, что проблема не только во власти, что в обществе нет востребованности реформ. И действительно, на политическое руководство не происходит давления снизу, побуждающего к переменам. Ибо, во-первых, в стране отсутствуют легальные механизмы для выражения недовольства, трансляции общественных настроений наверх. Потому что заблокирована обратная связь между государственными институтами и населением. А во-вторых, общество атрофировалось, парализованное кризисом, не способное к самоорганизации вне разрешенных властями форм, оно стало бесчувственным к внешним импульсам. В-третьих, население не видит приемлемой альтернативы. Демократические ценности дискредитированы украинской трагедией, российскими и белорусскими государственными СМИ, кризисами в цитаделях демократии, западных странах. Все это в определенном смысле развязывает власти руки, освобождает от необходимости реагировать на общественные настроения.
Поэтому парламентские выборы прошли по традиционному сценарию. Инфильтрация двух демократических депутатов (Е. Анисим и А. Канопацкой) прошла для власти безболезненно. Никаких угроз они не создали.
Поскольку социальные лифты заблокированы, приток новой крови в государственный организм не происходит, то естественным результатом стала кадровая деградация. Неизбежным следствием такой системы управления является отрицательная селекция, негативный отбор. На руководящие посты возносятся не самые профессиональные и талантливые, а политически лояльные и послушные. В итоге на каком-то историческом витке на вершине власти оказываются персонажи, типа Л. Брежнева, К. Черненко в позднем СССР (или Н. Дементея в БССР), где существовала подобная система.
Последние кадровые назначения на высокие должности в Беларуси показывают, что наблюдается та же тенденция. Лидер Коммунистической партии Беларуси И. Карпенко, отличившийся установлением нового памятника Ленину, назначен министром образования. Новый глава Администрации президента Н. Кочанова стала известна широкой публике, благодаря своим скандальным высказываниям о медиках (дескать, как работают, так и получают), зарплатах молодых спортивных тренеров в 60 долларов («вы же государевы люди»). Что лишний раз доказывает, что белорусское общество и власть живут в разных, параллельных мирах. И это еще один итог заканчивающегося года.
Валерий Карбалевич
Читайте также в рубрике «Диагноз»:
Список Всемирного наследия UNESCO в последнее время пополняется неохотно (особенно если речь идет о материальных…
«Начальство делает вид, что нам платит, мы делаем вид, что работаем» — таков был ответ…
«Мы абсолютно не прячем то, что мы кого-то будем поддерживать. Это естественно. Если бы мы…
Наша национальная особенность согласования частных и коллективных (далее, государственных) интересов заключается в том, что при…
В прошлом году получили от экспорта продовольствия 8,3 миллиарда долларов, а для обеспечения этого показателя…
Суть рыночной экономики — в реализации личных интересов граждан, побочным результатом чего является рост общественного…