Белорусские власти прорабатывают варианты замены российской нефти азербайджанской и иранской. Независимые эксперты считают, что это только навредит белорусской экономике.
Несмотря на все усилия, официальному Минску до сих пор не удалось убедить Москву поставить в Беларусь 23 миллиона тонн нефти вместо 18. Накануне очередного раунда белорусско-российских нефтегазовых переговоров Александр Лукашенко потребовал найти российской нефти замену. «Катастрофы нет, но сокращение поставок нефти от Российской Федерации должно быть замещено альтернативными вариантами», — заявил Лукашенко, принимая с докладом вице-премьера Владимира Семашко.
Не катастрофа, но очень больно
«От сокращения поставок нефти на 20% катастрофы не случится. Несколько лет назад, во время очередного обострения белорусско-российских отношений, поставки российской нефти были и того ниже. Одно время белорусские НПЗ перерабатывали всего 14 млн тонн нефти, и ничего страшного в общем-то не произошло. В то же время это, конечно, сильно ударит по объему экспортной выручки и по доходам бюджета», — рассказала обозреватель сайта «Белрынок» Татьяна Маненок.
Руководитель аналитического центра «Стратегия» экономист Леонид Заико также считает, что последствия от сокращения поставок нефти будут тяжелыми, но не катастрофическими.
«В прошлые годы каждый миллион тонн российской нефти приносил белорусскому государству примерно $500 млн доходов. Таким образом, сокращение поставок нефти на 5 млн тонн означает сокращение доходов где-то на $2,5 млрд. Не катастрофа, но очень больно, конечно», — рассказывает Заико.
В то же время, переговоры еще не завершены и вполне возможно сторонам все же удастся достигнуть какого- то компромисса, считают эксперты.
«Сегодня рано говорить, что поставки нефти в 2017 году составят именно 18 млн тонн. Переговоры продолжаются. Так, в конце прошлой недели белорусская сторона подписала поправки в прежнее постановление, касающееся стоимости транспортировки российской нефти через Беларусь. Это тоже может сыграть свою роль. В результате, скорей всего, сторонам удастся достигнуть какого- то компромисса. Вряд ли это будет 23 миллиона тонн нефти, но вполне возможно 20 или 21 млн тонн», — считает Татьяна Маненок.
Альтернативные варианты не имеют экономического смысла
По словам Александра Лукашенко, вопросы замещения российской нефти альтернативными вариантами прорабатывались еще в конце прошлого года.
«Мы эти альтернативные варианты не просто прорабатывали. Мы некоторые испробовали, испытали уже на практике, доставляя нефть с Черного и Средиземного морей на наши нефтеперерабатывающие заводы, чтобы на практике посмотреть, как это будет выглядеть экономически», — заявил Лукашенко.
Действительно, в октябре прошлого года партия азербайджанской нефти объемом 84,7 тыс. тонн была доставлена из порта Супса в порт Одесса, а затем перегружена в железнодорожные цистерны и через Украину доставлена на Мозырский НПЗ. Однако, по мнению экспертов, этот вариант не имеет экономического смысла.
«Везти нефть через порты, затем по железной дороге это очень дорого и Беларуси абсолютно невыгодно. Если речь идет о солидных объемах в 4—5 млн тонн в год, то, конечно, нужно включать трубопровод «Одесса—Броды», но, учитывая падение конъюнктуры, и этот вариант сегодня для нас не будет иметь экономического смысла», — уверена Маненок.
По мнению экспертов, заявления Лукашенко о проработке альтернативных вариантов является элементом торга.
«Лукашенко делает такие заявления, чтобы показать Путину, что кроме российской нефти у нас есть и другие варианты. Ведь тот же Семашко признал, что Беларусь в свое время покупала нефть у Венесуэлы для того, чтобы договориться о покупке российской нефти на более выгодных условиях. То же самое происходит и сейчас. Но Россия ведь прекрасно осведомлена, что тут и как, поэтому вряд ли этот аргумент сработает», — считает Леонид Заико.
Беларуси надо избавляться от нефтегазовой зависимости
Сокращение поставок российской нефти к лучшему для Беларуси, уверен Леонид Заико.
«Сегодня держать НПЗ в качестве источника прибыли крайне опасно для экономики. Для внутреннего потребления нам достаточно и 7 млн тонн. Все остальное нам не нужно. У нас, страны, которая почти не добывает нефть, продажа нефтепродуктов составляет уже 40% экспорта. Мы сели на эту нефтяную трубу и стали углеводородными наркоманами. Мы практически перестали работать. Мы перестали делать машины, телевизоры, холодильники. Еще немного, и мы разучимся делать табуретки и станем совсем уж пропащими нефтяными наркоманами. А это очень плохо не только потому, что нами можно будет манипулировать, угрожая сократить поставки нефти, но и потому, что нефтяная эра заканчивается. Она уже закончилась. Поэтому наркомана надо срочно отрывать от наркотиков, пока не стало слишком поздно», — считает экономист.
Список Всемирного наследия UNESCO в последнее время пополняется неохотно (особенно если речь идет о материальных…
«Начальство делает вид, что нам платит, мы делаем вид, что работаем» — таков был ответ…
«Мы абсолютно не прячем то, что мы кого-то будем поддерживать. Это естественно. Если бы мы…
Наша национальная особенность согласования частных и коллективных (далее, государственных) интересов заключается в том, что при…
В прошлом году получили от экспорта продовольствия 8,3 миллиарда долларов, а для обеспечения этого показателя…
Суть рыночной экономики — в реализации личных интересов граждан, побочным результатом чего является рост общественного…