Центр на Окрестина

Что это за центр?

В интернете не удалось найти подробной информации об этом заведении. Известно только, что Центр изоляции правонарушителей находится в подчинении Главного управления внутренних дел Мингорисполкома и располагается по адресу — переулок Окрестина, 36.

Первоначально центр предназначался для временной изоляции бомжей, мелких хулиганов и других правонарушителей. Позднее он стал, по сути, арестным домом (тюрьмой) для участников несанкционированных акций, которых отправляли на «сутки».

По свидетельству побывавших там, конечно, не на экскурсии, условия пребывания вместе с отношением администрации следовало бы расценить как длящуюся изо дня в день пытку. К такому выводу пришел Олег Волчек, оказавшийся в центре в январе 2012 г. Он многое поведал общественности о тамошних условиях: в камерах холодно, свет «коптит» круглые сутки, тухлый запах, грязно, отдельных постелей нет, все вынуждены лежать на деревянных щитах, средств гигиены (мыла, туалетной бумаги) не выдают, жалобы не рассматриваются. Выйдя на волю, он потребовал от властей прикрыть этот «бомжатник». Когда его жалобы были отклонены, он обратился к спецдокладчику ООН по пыткам и рассказал об условиях и порядках, которые царят на Окрестина. К сожалению, в ООН жалобы лежат долго и часто без реагирования.

Некоторые сидельцы центра обращались с исками в суд на условия содержания и требовали выплаты компенсации за унижение чести и достоинства. Это, на мой взгляд, вполне обоснованно. Однако, как догадались читатели «Снплюс», суды такие иски рассматривать не желают, ссылаясь на их неподсудность. А в довершение ко всему предлагают заплатить за «ресторанное» питание из расчета 11,5 рубля за сутки.

Правовой статус центра должен определяться отдельным положением, найти которое мне не удалось. В то же время имеются Правила внутреннего распорядка изоляторов временного содержания органов внутренних дел Республики Беларусь, утвержденные постановлением МВД от 20 октября 2003 г. № 234 (подписаны бывшим главой министерства В.Наумовым и согласованы с тогдашним генеральным прокурором В.Шейманом). Условия пребывания в этих закрытых учреждениях строгие. Единственная льгота сделана для беременных женщин: они могут претендовать на наиболее светлые и сухие камеры (п.26).

Порядки — те же

В конце 2012 г. центр реконструировали и несколько улучшили «начинку» камер и бытовые условия. Однако рассказы арестантов, оказавшихся на Окрестина после 25 марта с.г., неутешительные.

Ольга Николайчик, кинорежиссер, общественная активистка. С ее слов, арестантам стали выдавать постельные принадлежности, но остались антисанитарные условия приема пищи и плохо вымытая посуда. В результате многие женщины в их камере страдали диареей. Кроме того, у всех забрали ручки и бумагу, поэтому не было возможности написать ни писем, ни жалоб. Отношение персонала к арестантам она расценила как «хамское и враждебное».

Николай Козлов, бывший офицер милиции, а ныне заместитель председателя ОГП. Провел в центре 5 суток. Его оценка условий содержания: «Сплошное хамство, попытки оскорбить, унизить. На все мои замечания — ноль внимания. В знак протеста пришлось отказаться от еды…».

Виктор Марков, временно безработный. Свои претензии он оформил в письменном виде. Самые существенные из них: 1) грязь и антисанитария в камерах; 2) вентиляция почти не работает, вонючий и спертый воздух; 3) вода только из крана, ее пить опасно; 4) странный режим питания: завтрак — в 8—9, обед — в 16—17, ужин — в 18; 5) посуда моется самими арестантами без каких-либо средств; 6) на прогулки выводят редко; 7) плохое медицинское обслуживание; 8) передачи принимаются от родственников до 13 часов, а передаются после отбоя, частично разворовываются; 9) не хватает постельного белья; 10) у арестантов изымают письменные принадлежности.

Как можно назвать такие условия пребывания в небольшом каменном пространстве? По отзывам сидельцев, это — тюрьма. Многие из них отказывались принимать пищу по причине низкого качества, некоторые, в том числе Виктор Марков, Максим Винярский, Александр Борозенко, голодали. Все они негодуют по поводу бесчеловечного и унижающего человеческое достоинство обращения.

Как должно быть?

Прежде всего, следует обратить внимание на расхождение порядков в центре с европейскими пенитенциарными правилами, рекомендованными комитетом министров Совета Европы государствам-членам в феврале 1987 г. И хотя мы — пока «не Европа», но должны же придерживаться европейских стандартов.

Главное, что требуется от администрации, соблюдать права человека и уважать человеческое достоинство. При этом содержание заключенных в условиях, ущемляющих их права, не должно быть оправдано нехваткой ресурсов.

Еще одно важное требование — все пенитенциарные учреждения должны регулярно инспектироваться государственными органами и проверяться независимыми структурами (п.9). Это еще одно слабое место наших «мест»: никаких посторонних туда не допускают. А было бы неплохо дать разрешение правозащитникам, депутатам, студентам посещать центр, следственные изоляторы, колонии, тюрьмы. Ситуация в них могла бы улучшиться, во всяком случае, рацион питания изменился бы.

Европейские пенитенциарные правила устанавливают высокие требования к гигиене в местах содержания заключенных, к питанию, обеспечению контактов с внешним миром, в том числе по телефону, к досугу и физическим упражнениям, медицинскому обслуживанию. Пока на Окрестина до этого далеко. В этой связи я разделяю предложение Олега Волчека о закрытии этого центра как самого позорного места нынешней Беларуси. Не надо ждать того момента, когда возмущенные люди выйдут на улицы и разнесут по кирпичику это, с позволения сказать, учреждение, как когда-то французы разнесли Бастилию.

Кроме того, необходимо исключить из административных наказаний такой вид, как арест. Ведь это реальное лишение свободы на 5, 10, 15, а то и 25 суток. На это время человека превращают в раба, над ним издеваются, его унижают. Его лишают доступа к интернету, возможности поговорить по телефону. А в довершение ко всему предлагают заплатить по 23 рубля за каждые сутки пребывания в заведении.

Справедливое возмущение людей вызывают и штрафы, которые «выписывают» суды в отношении участников акций. Понятное дело, их надо уменьшить хотя бы до 10 базовых величин. А лучше — создать специальные суды по рассмотрению дел по административным делам в составе судьи и двух заседателей. Причем заседателей должны выделять правозащитные организации. Кроме того, надо исключить из судебной практики показания свидетелей-милиционеров.

А самое главное — каждый гражданин должен иметь право требовать пересмотра решения в свой адрес независимо от сроков давности, а также поставить вопрос об ответственности судьи, лжесвидетелей, других причастных лиц, о взыскании компенсации материального и морального вреда за незаконные действия.

Михаил Пастухов, доктор юридических наук, профессор

Читайте также:

Судебные процессы как зеркало правосудия

Ребята из ОМОНа

С позицией Конституционного суда не согласен!

Как успокоить «тунеядцев»?