Все мы вышли из сталинской шинели

Определяя альтернативную историю в качестве занятия, не имеющего ничего общего с аналитикой, автор тем не менее все свои усилия направляет на разбор возможных исторических альтернатив. Чтобы не быть голословным, приведу заключительное предложение статьи: «Советский вариант развития событий был далеко не единственно возможным для существования независимого белорусского государства в ХХІ веке».

Оказавшись между двумя взаимоисключающими версиями истоков белорусской государственности (советской и полоцко-витебской IX—XVIII веков), эксперт «Либерального клуба», естественно, отказал СССР в праве на отцовство. А напрасно. Любое современное государство, как правило, начиналось с чьего-либо поражения: СССР — с поражения Российской империи, Республика Беларусь — с поражения СССР в «холодной войне». И нет ничего удивительного в том, что практически все мы вышли из сталинской шинели, как великая русская литература вышла из «Шинели» Гоголя. К сожалению, не я это придумал.

Не зря же в Беларуси базовым социокультурным типом человека сегодня, как и в год распада СССР, остается «человек советский». Это благодаря его усилиям в 1994 г. был выбран путь, которым все мы вынуждены следовать. И неважно, что кто-то делает это с удовольствием, кто-то в вынужденном режиме, а кто-то, уйдя во внутреннюю эмиграцию, пытается минимизировать свои контакты с «государством для народа».

На фоне земного шара

Начало XX века в Европе — время активного строительства национальных государств. Даже если согласиться с Бенедиктом Андерсоном и признать нации лишь воображаемыми (виртуальными — в современной терминологии) политическими сообществами, это не мешало им претендовать на конкретные территории. Нет ничего удивительного в том, что у каждой нации были свои представления об исторически справедливых границах, далеко не всегда совпадающие с представлениями соседей. Отсюда череда конфликтов, часто кровавых, сопровождающихся этническими чистками.

Из общего правила, на первый взгляд, выпадало государство рабочих и крестьян. Оно не идентифицировало себя с конкретной территорией, т.к. строилось как союз советских республик, в которые, в соответствии с марксистской идеологией, со временем должны были оформиться все национальные государства.

Уже в первоначальной редакции Конституции СССР (1924) декларировалось, что новое союзное государство «послужит верным оплотом против мирового капитализма и новым решительным шагом по пути объединения трудящихся всех стран в Мировую Социалистическую Советскую Республику».

Претензия на всемирность закреплялась и в государственном гербе, центральным элементом которого стал серп и молот на фоне земного шара.

Однако «жить в обществе и быть свободным от общества нельзя». Справедливость этого ленинского афоризма с индивидуального уровня можно смело распространить на уровень социально-политический.

Столкнувшись с проблемой административно-территориального устройства государства, большевики были вынуждены действовать в рамках, господствующих на тот момент мировых тенденций. Поэтому они построили союз республик социалистических по содержанию и национальных по форме. Построили, естественно, «из того, что было». Где-то (Финляндия, Прибалтика) процесс формирования наций зашел так далеко, что навязать «аборигенам» социалистическое содержание не удалось, а где-то, напротив, пришлось прилагать дополнительные усилия по довоображению национальных особенностей.

Азбучная истина

Все живое стремится выжить. Этот базовый принцип справедлив и для социальных структур любого масштаба. Однажды возникнув, пусть и в результате случайного стечения исторических обстоятельств, они будут сопротивляться любым попыткам их ликвидировать.

Распад «союза нерушимого республик свободных» эту азбучную истину подтвердил. При этом степень искусственности границ, проведенных в свое время большевиками между республиками, оказалась второстепенной. Да, без конфликтов не обошлось. Но, во-первых, они были скорее исключением, чем правилом. Во-вторых, корни конфликтов уходили в добольшевистскую историю. В качестве примера сошлюсь на карабахский конфликт между Арменией и Азербайджаном.

Да и для понимания войны на востоке Украины без исторического экскурса не обойтись. Приведу соответствующую цитату из книги историка Александра Пыжикова «Корни сталинского большевизма»: «В 80—90-х годах XIX века здесь возник мощнейший индустриальный центр благодаря усилиям иностранного капитала, привлекшего значительные инвестиции и современные технологии. Однако на этих территориях полностью отсутствовали необходимые кадры: коренное украинское население не проявляло интереса к рабочим вакансиям. Предприниматели обратились за помощью к правительству, ходатайствуя о переселении на Юг рабочих из промышленных губерний России и Урала, где имелась необходимая рабочая сила. Так сформировался основной канал пополнения трудовых ресурсов для Донецкого бассейна».

Белорусский путь

Немецкий философ Юрген Хабермас различал два пути формирования государств в Европе: от государства к нации и от нации к государству. Выбор пути зависел от того, что успело сформироваться раньше.

В первом случае в качестве основного субъекта выступали юристы, дипломаты и военные, «входившие в штаб короля и создававшие рациональные государственные институты». Во втором — интеллектуалы, своей пропагандой способствовавшие формированию «воображаемого единства культурной нации».

Путь, которым сегодня идет Беларусь, пролегает где-то посередине. Основные инициативы, безусловно, исходят от государства. Оно взяло на себя роль интеллектуалов в вопросах реанимации старых этнонациональных призывов, «чтобы мобилизовать население на достижение независимости».

Пианисты играют как умеют. Это универсальное правило распространяется и на государственных «пианистов», специализирующихся на исполнении национальных мелодий. У них свое представление об историческом времени. И нет ничего удивительного в том, что за точку отсчета они взяли «нашу Победу».

«Люди, споря о прошлом, в действительности воюют за настоящее и будущее», — утверждает философ Александр Рубцов. И если прошлое безальтернативно, то будущее наперед не задано, и доверять его строительство государству — «это хуже, чем преступление. Это ошибка».

Сергей Николюк