В средние века в доктора верили, как в Бога — больным было непонятно его искусство исцеления. Но плохого лечения не прощали.
В Древней Греции за халатность, злоупотребления и неисполнение врачебного долга врачей подвергали суровому наказанию бесчестием — адоксии. В результате доктор терял доверие общества, автоматически лишаясь практики и всех благ.
Земский доктор и писатель Викентий Вересаев еще в начале XX века с горечью говорил о том, что «…рынок лишает отношения врача и пациента доверительности: каждый твой шаг осложняется рублем, звон его стоит непрерывно между тобой и страждущим пациентом». Как будто про нашу нынешнюю национальную медицину. Как раз доверие к врачу мы теряем со стремительной скоростью…
Медицинская карта трагедий
Сорокалетний житель Речицы Анатолий Ковалевич заболел 20 мая 2016 года. У него и раньше имелись проблемы с горлом, перенес операцию, поэтому немедленно обратился в поликлинику. Оттуда с диагнозом «фолликулярная ангина» его госпитализировали в инфекционное отделение районной больницы.Пациенту было плохо, он жаловался медикам на невыносимую боль в горле. Дежурная врач осмотрела больного, но «ничего такого» не нашла. Анатолий обращался на пост к медсестре, сам ходил искать медиков в приемный покой, просил вызвать отоларинголога или хирурга, но к нему, «чтобы отцепился», вызвали…психиатра. Тем временем у мужчины начались осложнения тонзиллита, затем стеноз — сужение гортани. Смерть наступила через несколько минут от легочно-сердечной недостаточности.
Речицкую ЦРБ проверяли прокуратура, следственный комитет, региональное управление здравоохранения, которое, естественно, не выявило нарушений в действиях врачей. СК трижды возбуждал и прекращал уголовное дело «за отсутствием состава преступления». Короче, «ничего такого» не нашли. Однако стали совершенно неожиданными результаты проверки Министерства здравоохранения. Были выявлены серьезные нарушения при оказании медицинской помощи Ковалевичу : врачи неправильно оценили тяжесть состояния пациента, не назначили осмотр врачом-отоларингологом, не обеспечили надлежащего динамического наблюдения за больным.
В конце 2017 года было возбуждено уголовное дело, которое, хоть это и звучит в белорусских реалиях почти фантастично, дошло-таки до суда в конце апреля нынешнего года. Истцом выступила вдова Анатолия, Анна Ковалевич, а гражданским ответчиком — Речицкая районная больница. Представительница медицинского учреждения считала требование потерпевшей компенсировать моральный ущерб необоснованным: «Грубых нарушений в организации медицинской помощи и лечении не установлено. Заявитель неправомерно называет действия медиков преступными», — высказалась она в суде. Представитель просила суд учесть, что районная больница — бюджетная организация, которая получает деньги от государства, и просила отказать в удовлетворении иска. Обвиняемые врачи Татьяна Кравченко (кардиолог) и Екатерина Шабетник (терапевт) виновными себя не признали. Их адвокаты отмечали, что «врачи не Боги», «подзащитная не могла предусмотреть смерть», «подзащитная не могла изменить диагноз, который поставил в поликлинике отоларинголог», в своей смерти Анатолий сам виноват, потому что «стеноз может развиваться весьма быстро, а пациент имел низкий иммунный статус».
Представитель обвинения Николай Белоусов считает, что суд доказал вину врачей. Вызов же психиатра в целом свидетельствует об отношении врача к состоянию больного. Анатолий вел себя неспокойно, но действия врачей были направлены не на выяснение причин такого его состояния. Психиатр не осмотрел больного: на момент его прихода Анатолий уже потерял сознание, его начинали реанимировать.
Прокурор просил признать медиков виновными и наказать ограничением свободы на 4 года, лишить права заниматься медицинской практикой на 5 лет, наказать штрафом по 50 базовых. Адвокат потерпевшей Павел Шимко обратил внимание на слова молодых врачей, мол, экспертиза не выявила грубых нарушений в их действиях:
— Но если смерть — не грубое нарушение, то что тогда грубое? — задал он вопрос в суде. — Врачи могли принять меры, причем несложные, чтобы человек остался жив, но не сделали этого. Анна Ковалевич осталась одна с тремя несовершеннолетними детьми.
Суд вынес врачам обвинительный приговор. Каждая из обвиняемых приговорена к ограничению свободы на три года без направления в учреждение открытого типа, а также штрафу в 40 базовых величин. Суд взыскал с них компенсацию морального вреда в размере 60 тысяч рублей. Молодым специалистам запрещено заниматься медицинской практикой в течение 5 лет. Решение суда вдову удовлетворило. Когда умер муж, она разыскала других жителей Речицы, которые потеряли своих близких в районной больнице. Вместе они собирали подписи, «искали управу» на местных медицинских начальников. «Многие после смерти близких в больнице просто не хотят связываться, потому что это очень тяжело морально, психологически, — сказала Анна в суде. — Пишите! Добивайтесь! Стучитесь во все двери и где-то вам откроют!»
Кстати, с «профессионализмом» речицких медиков в целом и состоянием дел с оказанием медицинских услуг, похоже, совсем плохо.
…Леонид Сосновский, рабочий на ОАО «Речицадрев», на здоровье не жаловался. Летом 2017 года проходил плановый осмотр, а осенью стала болеть голова, появились проблемы с дыханием. Его положили в районную больницу, в инфекционное отделение. Полежал недолго, выписали его, по словам сестры, не вылечив, с рекомендацией «сходить к отоларингологу». Состояние быстро ухудшалось: гноем разъело кости и хрящи, мужчина стал плохо видеть, слышать и говорить. По настоянию сестры он обратился к частным врачам, которые рекомендовали хирургическое вмешательство. Но, как стало известно в ходе дополнительного обследования, операцию сделать уже невозможно: на месте острого воспаления появилось злокачественное новообразование. «В гомельском онкологическом центре, куда срочно поместили Леонида, все были в шоке от некомпетентности речицких врачей, которые несвоевременно диагностировали гайморит. Сейчас он уже прошел первый курс химиотерапии, что будет дальше — неизвестно, — написал на форуме его друг Олег.
По поводу работы больницы в Речице можно прочитать и в СМИ, и на интернет-форумах откровенные, часто шокирующие истории пациентов. Но, похоже, чиновникам от медицины разного масштаба нет до печально известной райбольницы никакого дела, не говоря уже о депутатах и других общественниках…
Учить врачей скоро будет некому
Почему у нас так много плохих врачей? На мой взгляд, заслуживает внимания мнение доктора медицинских наук, профессора Юрия Абаева:
— Общество всегда предъявляло высокие требования к здравоохранению и его основной фигуре — врачу, к профессионализму тех, кто учит и воспитывает будущих докторов. В советское время преподавать в медицинском вузе мог лишь тот, кто имел высокую квалификацию и доказал свою пригодность выполнять эту ответственную миссию. Отбор на кафедральную работу был жесточайший, конкуренция — огромной. Стать преподавателем вуза было престижно, почетно и прибыльно. Звание ассистента свидетельствовало о том, что ты на порядок выше врача — по статусу, квалификации и заработной плате.
Сотрудники кафедр участвовали в самых ответственных лечебных мероприятиях, имели определенную свободу в выборе пациентов. Сегодня положение радикально изменилось — кафедры влачат жалкое существование, былой престиж профессора, доцента, ассистента упал, а зарплата стала такой, что далеко не каждый врач стремится в преподаватели вуза. Отсюда отношение администрации больниц — ученых нам не надо, хватит врачей, а студентам вход в стационар и операционную воспрещен. Остро стоит вопрос о клинических базах. Общение с пациентами ограничено и держится исключительно на энтузиазме преподавателей старшего поколения. Руководители здравоохранения не понимают — ни видеофильмы и ситуационные задачи, ни фантомы и тренажеры не заменят главный источник клинических знаний и навыков у будущих врачей — «обучение при постелях больных».
Еще более драматичная ситуация складывается в отношении теоретических кафедр. Тревогу вызывает возраст сотрудников, часто превышающий пенсионный. Авторитет преподавателя-теоретика утерян, подготовленные кадры уходят, аспирантура пустует, смены практически нет, полноценный конкурсный отбор на кафедры и мотивация прихода молодежи в фундаментальную науку отсутствуют. Основная причина — неприлично низкая зарплата при высокой нагрузке и интенсивности работы. Если ситуация не изменится, через 10—15 лет произойдет катастрофа — преемственность поколений нарушится, учить врачей просто будет некому.
Здравствуйте, доктор!
— Медицинское образование «хромает», и на работу брать некого — приходят или «незнайки», или пьющие, или «мотыльки», которых отовсюду гонят, — сказал мне знакомый главврач одной из столичных поликлиник.
А куда идти пациентам, как ни в это вечно реформируемое первичное звено оказания медицинской помощи? А там нам совсем не рады. Молодые пациенты для врачей — все халявщики, которые хотят что-то «вырвать» — больничный, направление на бесплатные услуги, рецепт на «нужное» лекарство. Пенсионеры для врачей — кость в горле, их не любят за то, что те «ходят и ходят» в поликлиники и не дают спокойно работать. Подразумевается, что старики должны уступить место молодым и здоровым, лечить которых легче. Или пенсионеры в принципе не могут болеть, а должны умирать, никого не беспокоя. Врачи не любят пациентов за то, что те причислили их к сфере обслуживания, хотя исцеляющая миссия высока и благородна. Еще врачи не любят пациентов не только потому, что те хамят, грубят и шантажируют. Они недовольны, что больные не выполняют рекомендации и дают врачам «профессиональные» советы.
Пациентов возмущает, когда их плохо лечат. И когда их усиленно лечат — тоже не нравится. В коммерческих медучреждениях, где врачи уважают пациентов за то, что те платят, больные их все равно не любят, потому что теряют много денег, не получая того, за чем пришли. Редкий врач владеет искусством общения с пациентом. Обе стороны не хотят понимать, что отношения врача и пациента — это еще и человеческие отношения. На них влияют три важных фактора — страх человека перед болезнью, отсутствие у него специальных знаний, когда пациент не знает, что с ним происходит, какое ему нужно лечение и нужно ли оно вообще и, наконец, зависимость пациента от врача. Без слов общения не исцелить, говорил Пирогов.
Конечно, врачи допускают серьезные ошибки, но они не хотят намеренно никого «угробить», их цель — прямо противоположная. Сегодня в Беларуси ответственность врача перед пациентом регулируется только с помощью Уголовного кодекса. Дисциплинарные меры в расчет не берутся: вряд ли людей, у которых погиб или стал инвалидом родственник, удовлетворит то, что врачу, который допустил ошибку, объявили выговор, лишили премии или даже уволили с работы. Нельзя не заметить, что градус агрессивного недоверия к медикам в белорусском обществе повышен. Причина такого накала страстей в том, что врачи потеряли принципы своей профессии, главный из которых — ответственность за чужую жизнь…
Читайте также:
Дети должны жить в семьях, а не в интернатах
На каждую хитрую… голову найдется статья УК?
«Когда мне нечего делать, я иду в торговый центр»
Список Всемирного наследия UNESCO в последнее время пополняется неохотно (особенно если речь идет о материальных…
«Начальство делает вид, что нам платит, мы делаем вид, что работаем» — таков был ответ…
«Мы абсолютно не прячем то, что мы кого-то будем поддерживать. Это естественно. Если бы мы…
Наша национальная особенность согласования частных и коллективных (далее, государственных) интересов заключается в том, что при…
В прошлом году получили от экспорта продовольствия 8,3 миллиарда долларов, а для обеспечения этого показателя…
Суть рыночной экономики — в реализации личных интересов граждан, побочным результатом чего является рост общественного…