Если в казне нет денег — виноват народ
Когда Пеппи Длинныйчулок думала, не купить ли ей цирк, она рассуждала так: «Клоунов и дам я как-нибудь размещу, а вот с лошадьми дело будет хуже». А я иногда сожалею, что в магазинах не продаются наши чиновники. Клоунов и дам я тоже как-нибудь разместила бы, и без лошадей обошлись бы.
Уж во всяком случае весь штат министерства труда вместе с ФСЗН я бы точно приобрела, и пусть вещают с утра до ночи, не умолкая. И никакие развлечения больше не понадобятся, ибо что может быть прекраснее, чем этот первозданный лепет?
Причем прекрасно все, о чем бы они ни начинали говорить: о пенсиях, декретных отпусках, тунеядских комиссиях, страховых взносах. Заслушаешься — не оторваться. Вот недавно они начали рассказывать нам про больничные листы. Точнее, о том, что их скоро не будет — во всяком случае, на первые три дня болезни. Потому что министерство давно уже обеспокоено увеличившимися расходами на выплату пособий по временной нетрудоспособности. Министр Костевич еще зимой об этом говорила. И обещала «совместно с органами здравоохранения провести серьезный анализ причин роста показателей временной нетрудоспособности с разработкой соответствующих мер».
А дальше — ох, как же я люблю это «дальше»! К июню, очевидно, провели анализ причин. Выяснили, почему белорусы стали чаще болеть. И придумали чудесный выход: предложили оплачивать больничный лист только с четвертого дня, чтобы первые три дня гражданин болел за свой счет, несмотря на все свои налоги и отчисления в ФСЗН. Потому что, оказывается, оплачиваемый больничный лист мотивирует человека болеть.
Вот какая, оказывается, белорусская мечта. Вот к чему стремятся все соотечественники. Бежать в семь утра в поликлинику, чтобы отстоять очередь за талоном. Потом просидеть там полдня, не реагируя на бесконечное «я только спросить». Услышать спустя полдня суровое «больничный я вам не закрою, пока анализы не сдадите, так что завтра в восемь извольте в лабораторию». Ныть «ну закройте, пожа-а-алуйста, я больше не хочу сюда приходить». Униженно стоять в очереди к окошку, где на больничный лист ставят штамп. Ждать, пока бдительная регистраторша пролистает весь паспорт, чтобы удостовериться в наличии прописки. мы, конечно, мировая IT-столица, и граждане, если верить чиновникам, внесены в десятки баз данных, и компьютер в любом госучреждении выдаст о каждом из нас полную информацию, но тетки в окошках все равно слюнявят палец и перелистывают страницы. (Их можно сделать лицами рекламных плакатов о цифровой экономике, правда?) Потом они еще раз слюнявят палец и с интересом вчитываются в отметки о пересечении границы: вдруг гриппозный злодей успел во время болезни в Белосток на распродажу сгонять.
Да, именно на больничный рвутся белорусы. Это их мы встречаем каждую зиму, куда бы ни зашли: на почту, в магазин, в банк, — чихающих и кашляющих, кутающихся от озноба в свитера, шмыгающих красными воспаленными носами, но упорно сидящих на работе. Это их, мошенников, министерство труда вывело на чистую воду и заставило трудиться. Это они съели государственные деньги и лишили страну процветания и благосостояния. Это они виноваты в том, что «попиццот» уже два десятка лет остается таким же бессмысленным набором звуков, как «каждой советской семье — отдельную квартиру».
А если серьезно, то рассуждения чиновников о том, что белорусам при нынешней системе оплаты временной нетрудоспособности выгодно болеть, — это всего лишь еще одна, очередная, вовсе не новая формулировка государственного отношения к народу. Режим воспринимает граждан страны исключительно как мошенников. Симулянтов, которые воруют у государства больничные. Девять миллионов мошенников — как же не повезло чиновникам с народом! Их зовут по-разному: одних — вшивыми блохами, других — пятой колонной, третьих — жульем. Так в Беларуси принято. Если в казне нет денег — виноват народ. Он берет больничные, делает покупки за границей, а не дома, не хранит деньги на депозитах в белорусских банках — даже лотерейные билеты не покупает и в государственных лохотронах не участвует. С таким народом из кризиса не выбраться и дыру в ФСЗН не законопатить. Жулье, одним словом.
Нет, пожалуй, не буду я размещать клоунов и дам у себя дома, даже если их начнут распродавать с бешеными скидками, пучок за копейку. Не такое уж это и развлечение — слушать то, что они говорят. Стоит им начать фразу — мы уже знаем, чем они ее закончат. Потому что в арсенале у них — ни идей, ни инициатив, ни творчества. Одномерные и одноклеточные. Слушать их не только противно, но и скучно.
Ирина Халип, Charter97.org