Страна рождественской елки

Однако же сами они считают себя … неисправимыми романтиками и мечтателями! Генрих Гейне в «Зимней сказке» выступил вдруг с таким заявлением:

«Французам и русским досталась земля,
Британец владеет морем,
Зато в воздушном царстве грез
Мы с кем угодно поспорим».

Трудно согласиться сразу, однако же… постойте… а ведь и не согласиться нельзя. В каждом немце живет неистовый Бетховен, парящий над лесами и рыдающий от величия заката солнца в горах, преодолевающий бесчисленные удары судьбы, пытающийся выразить невыразимое. При этом с яростным романтиком соседствует «соня Михель» — беглец от реальности в сферу метафизического и искатель божественного откровения, дремлющий с леденцом за щекой или трубкой во рту.

Принимая все это во внимание, приходится поверить, что немцы подарили миру непрактичный, веселый и светлый обычай украшения рождественской елки. Вернее, один немец — да еще какой, совсем не романтичный и не сентиментальный, а весьма серьезный и даже мрачный — Мартин Лютер, великий протестант и религиозный реформатор.

Возвращаясь однажды домой накануне Рождества, великий еретик возвел взор на небо, усыпанное яркими звездами. Казалось, что звезды сияют и на крышах домов, и на ветвях деревьев. Придя домой, он решил установить у себя дома маленькую елочку и украсить ее зажженными свечами. Детям это понравилось. Елка была видна с улицы на фоне окна, соседи пришли в восторг и решили не отставать… А было это в 1513 году. Остальная Европа признает «елочку» всего только лет сто-полтораста.

Наряженная елка — далеко не единственное украшение немецкого жилища в рождественские и новогодние праздники. С началом рождественского поста в детских, спальнях и гостиных выставляются AdventKranz — венки с четырьмя красными свечками и фигурками гномиков и ангелочков. Венки помещаются на красную подставку с башенкой посередине, к шпилю которой прикреплена Рождественская звезда. По воскресеньям свечки обязательно зажигают.

На стенки вывешиваются специальные детские календари с кармашками, где в каждый карман, соответствующий оставшемуся до Рождества дню, вложен маленький подарок.

В первые числа декабря немецкие детишки во многих семьях высаживают во влажную ткань зерна злаков, чтобы к Рождеству можно было поставить игрушечные ясли на зеленую полянку. Ясли — самодельные или приобретенные в магазине, новенькие или бережно сохраняющиеся в семье с прошлого или позапрошлого века — стоят до Рождества пустыми. Детям за каждое доброе дело разрешается положить в ясли всего только одну соломинку. Чем больше соломинок наберется к Рождеству, тем мягче и теплее будет лежать младенцу Христу. Фигурку младенца в ясли положат рождественской ночью, а рядом расставят всех персонажей известной истории.

Недели за две до Рождества срезают ветки вишни, черешни, сливы и ставят их в воду в теплом помещении — к празднику они зацветут и вместе с крестообразно приколоченными ветвями омелы, остролиста, бука, тиса, можжевельника составят елке компанию.

Елочки, кстати сказать, не всегда срублены и принесены в комнаты — в небольших городках и поселках, где все живут в частных домах, елки растут возле каждого дома. И с чисто немецкой практичностью во всех семьях припасены переносные источники питания для электрических гирлянд, безотказно работающих даже на морозе.

Свои особые украшения в канун Святой ночи появляются и во многих больших немецких городах. В Эрфурте в центре города в декабре вырастает дремучий рождественский лес. В Бремене и Мюнхене проходят знаменитые рождественские ярмарки, на которые съезжается пол-Германии. Базар, организованный и декорированный на средневековый манер, раскидывается на месяц на главной площади вокруг ратуши. В ратушных часах на время праздников колокольный бой заменяется рождественскими мелодиями.

В Нюрнберге сооружается специальный рождественский рай для детей — нечто среднее между музеем, парком аттракционов и постоянно действующим театром. В Роттенбурге же «рождественский рай» действует круглый год. Это магазин-музей рождественских украшений, расположенный в старинном доме на улице Херрнгассе. Елка здесь пятиметровая, и украшена она тысячью стеклянных шаров и семью тысячами лампочек (романтика романтикой, а круглые цифры немцам все равно приятны). И самый главный немецкий Щелкунчик четырехметрового роста тоже находится здесь.

В иных же городах свято хранят обычаи традиционных процессий и представлений. В Бранденбурге в канун Рождества по главной улице скачет всадник на белом коне со своими ряжеными спутниками — не то святой Николай, не то Дикий Охотник. Христос и феи шествуют по улицам в Руппине.

И повсеместны карнавалы, где всякий персонаж одет в предписанный многовековой традицией костюм: Мария всегда предстает перед зрителями в синем плаще и золотой короне, Иосиф — в старой фетровой шляпе, Кристкинд (младенец Христос) в длинном до пят белом одеянии, с серебряными обшлагами и с крылышками.

Рядом с членами Святого семейства носятся и пытаются безобразничать рождественские духи. Лютцельфрау, завернутая в солому, гоняется за лентяями, угрожая изловить их и набить соломой, как чучела. Ходит и угрожающе бубнит что-то в адрес грешников себе под нос ШьяхтеПерхта — одетая в черное старуха с косматыми волосами, рычит и кидается на прохожих гороховый медведь. Кнехт Рупрехт — он же солдат из Франконии Ганс Муфф — ходит по улицам с розгами в руках, повергая в ужас непослушных детей и нерадивых учеников.

А еще кое-где в Германии сохранился обычай «поисков приюта» — переноса иконы Марии из церкви от дома к дому, на каждую ночь Рождественского поста. И повсеместно в честь Рождества то в том, то в другом доме всю ночь горит свеча — на тот случай, если где-то в зимней мгле мужчина ведет под уздцы ослика, на котором сидит женщина, которой приходит срок разрешиться от бремени. Они могут быть уверены — в этом доме им непременно предоставят приют…