Градус веры — на нуле

Последние четверть века он в буквальном смысле несет свой крест: отрекшись от мирской суеты, возносит молитвы в Свято-Успенском монастыре в Жировичах под Слонимом. Здесь с Божьей милостью прошел путь от смертельно больного послушника до инока Николая и монаха Иоанна.

Крайности бытия: из блуда в рай

«Это кусочек рая на Земле — по крайней мере для тех, кто понимает его библейскую сущность, — объясняет монах Иоанн статус-кво монастыря в современной жизни. — А для всех остальных — место, где люди, которые не обрели пристанища в миру, находят исцеление. Своеобразный «лазарет» для души. То есть островок спасения для всех тех мирян, которые сильно ранены, однако излечить свои раны больше нигде не способны».

Олег Бембель в 1996 году приехал сюда не в поисках душевного спасения, а умирать. Врачи признали, что земная медицина не в силах излечить его прободную язву, а отойти в мир иной в монастыре — высший божественный дар.

Кто-то посоветовал отправиться в Жировичи на могилку старца Иеронима, который завещал: «Просите, буду помогать». А уже там бывший его келейник Митрофан поставил диагноз: «Ты по натуре монах, который впадал в тяжкие искушения. Держись монастыря!». И вот уже третий десяток лет «воскресший» благодарит за продленную жизнь.

Уход в монастырь совпал с жизненным тупиком, говорит монах. В середине 1980-х Олег Бембель стал научным сотрудником сектора социальной психологии и эстетики Института философии и права Академии наук. Однако всплыла диссертация, над которой начал работать еще в аспирантуре. Исследование «Национальное и интернациональное в духовной культуре», посвященное реальному состоянию беларускай мовы в СССР, завернули как «националистическое». Рукопись попала в Лондон, где вышла книгой. Фрагменты начало транслировать Радио Свобода.

Ученый совет пытался квалифицировать труд Бембеля по печально знаменитой 58-й статье: изготовление и распространение антисоветских материалов (срок заключения и ярлык «врага народа»). Спасло лишь то, что руководство института сумело «протащить» поправку: считать работу «немарксистской и националистической». В результате исключили из партии и уволили с работы. Сектор эстетики и психологии был распущен, в учреждениях науки дружно осуждали бывшего коллегу за деятельность, антисоветскую по своей сути. Так опальный философ стал диссидентом.

Зато во весь рост предстал поэт Зьніч. Одна за одной в Нью-Йорке, Белостоке и Минске вышли книги стихов «Рэха малітвы», «Саната Ростані», «Малітвы за Беларусь». А в Лондоне увидело свет то самое крамольное исследование «Роднае слова і маральна-эстэтычны прагрэс».

Христианский коммунизм: наказание психушкой

Воспитание в семье знаменитого папы-скульптора, народного художника Андрея Бембеля априори закладывало творческий путь. Олег окончил Минское музыкальное училище и поступил в Белорусскую государственную консерваторию. Но свободолюбивая натура привела не на сцену, а в «психушку». Случилось это после того, как молодой человек отметил 25-летие распространением среди студентов своей поэмы, посвященной идеям «христианского коммунизма».

Отца, который был членом ЦК КПБ, депутатом Верховного Совета, вызвали на ковер и констатировали: тюрьма или принудительное лечение.

Мачеха Олега была профессором медицины и убедила, что второй вариант не так уж и страшен: немного подержат да и отпустят. Впрочем, просто отлежаться не удалось: начали накачивать сильными психотропами. По итогам каждого курса собирался консилиум, пациента спрашивали, по-прежнему ли он верит в Бога. Услышав положительный ответ, процедуры возобновлялись.

Только когда у Олега начались провалы в памяти, Андрей Бембель понял: сына загоняют в могилу. Через друзей отправил его в Москву, где экспериментальная лаборатория набирала добровольцев для изучения эффекта лечебного голодания. За 31 день «подопытный» потерял 14 килограммов шлаков и «очищенный» вернулся домой. Чтобы не искушать судьбу, вскоре перевелся на заочное обучение и уехал к друзьям в Калужскую область.

Устроился преподавателем пианино в музыкальной школе города Таруса, параллельно готовился к экзаменам в Белгосконсерватории. И, неизбежно возвращаясь к недавним злоключениям, все глубже погружался в философские размышления.

Поскольку советский философ не мог быть беспартийным, пришлось вступить в КПСС.

Помогло то, что его ученики были детьми местных партийных бонз: заседание комиссии оказалось формальным. Начал писать рефераты в аспирантуру Института философии Академии наук БССР и в 1971 году был зачислен. А через 15 лет изгнан за инакомыслие…

Белорусы-«маловеры»: под завалами греховности

Послушание монаха Иоанна в Жировичах весьма разноплановое. Он «дед-семинарист», вместе с третьекурсниками ходит на лекции. Занимается издательской деятельностью, своеобразным отчетом за 80 лет по обе стороны от монастырских стен стал богословско-философский трактат «Айчына зямная і нябесная». Проводит литературные встречи с паломниками, во время которых виртуозно исполняет на пианино мировую классику. Руководство соседнего аграрно-промышленного колледжа всегда радо, когда беларускамоўны монах помогает духовному воспитанию будущих аграриев.

Как он сам оценивает «градус» духовной жизни белорусского общества, где для оправдания собственного безверия даже придуман новый термин — «православный атеизм»? А во главе этого движения — сам Александр Лукашенко, главный покоритель церковных амвонов…

«Это состояние наших душ — мы все «маловеры», — соглашается бывший мирянин. — Если бы в нас было веры хотя бы с горчичное зернышко, горы могли бы двигать — не только в физическом смысле, а сокрушать горы греховности нашей.

Чтобы быть абсолютно искренним, приходится признать: да, мы все православные атеисты. Потому что «градус веры» в нас — почти на нуле. Как итог, с головой завалены горами греховности. Так что давайте от православного атеизма будем потихоньку, шаг за шагом, выкарабкиваться в настоящую веру Христову».

Что разрушает веру людей, заставляя разворачиваться перед порогом храма? Возможно, не совсем спартанский образ жизни самих священнослужителей?

Поведение высших церковных иерархов русской православной церкви давно стало мемом — золотые облачения, дорогие аксессуары, кортежи с внедорожниками и мигалками, вооруженная охрана. Все это весьма далеко от образца смиренности и скромности бытия.

«Оправдывать свои грехи тем, что и другие грешат — это не вариант, — парирует тот, кто как раз следует «христовым стандартам». — «Иди, и больше не греши», — сказал господь женщине, которую правоверные святоши собирались побить камнями. «Кто из вас безгрешен — пусть первым бросит камень», и они разошлись. Можно указать на любую столицу — везде грешат напропалую. Но это не оправдание наших собственных грехов. С чужими господь разберется сам. Если в моем сердце Христос, что мне до того, кто грешит? Я буду молиться за них».

Золотые купола: антураж против сути

В Беларуси русское православие априори считается «правильной религией»: храмы с каждым годом растут выше и выше, все больше золота на куполах-«цыбулінах», иерархи заседают в государственных президиумах. Однако, в отличие от церковной недвижимости, количество прихожан числом не прирастает. Скорее, наоборот: физический отход истинных верующих заполняется атеистическим вакуумом поколения совсем других виртуальных ценностей.

«Храмы должны быть, прежде всего, напоминанием о близости к нашему Избавителю, — высказывает свою точку зрения монах Иоанн. — Но храмы должны строить не только на земле, а и в сердцах наших, ибо царство небесное — внутри нас.

Правда, мы по сути такие, чтобы впечатлить внешне — мол, посмотрите, какое богатое убранство, какой антураж. Повторюсь: гораздо важнее, если еще лучше, красивее вы это сделаете в своем сердце. И будет тогда в каждом истинное царство небесное — еще до отделения от грешной плоти».

Убежденные атеисты после посещения православной церкви и католического костела с большой долей вероятности выйдут с симпатией в пользу «поляков»: торжественная атмосфера, а не только задача «выстоять любой ценой»; проповеди на злобу дня, а не заученные и малопонятные старославянские тексты; добровольные пожертвования, а не тарифы на услуги крещения и отпевания. Почему православие не трансформируется под потребности человека?

«Как говорят, смотреть нужно в свою миску, а не на то, что ест за трапезой твой ближний, — чувствуется несогласие монаха. — Если будем слушать себя, нас не будет тревожить, у кого лучше, а у кого хуже, не будем спешить с эмоциональными оценками. Когда минимальный порядок наведем в своем сердце, мир заиграет другими цветами. Это порочный принцип: показывать пальцем на сучки в чужом глазу, а колоды в своем не видеть. Брату белорусу всегда важно помнить его главное призвание»…

Какое? В ответ он цитирует четверостишие из своей книги «Апошняму беларусу»:

Не прад сконам з табою
мы сёння стаім,
А прад вечным вяртаннем
прадвесня.
Уваскрасі беларушчыну
ў сэрцы сваім.
І ў Сусвеце
яна ўваскрэсне!..

Игорь Карней

Читайте также в рубрике «ВЗГЛЯД И ГОЛОС»:

Петр Кузнецов. Не чапайце! А грошы? Давайце…

Виталий Цыганков. Почему и как белорусы — не русские

Александр Федута. Опоздавшие на праздник жизни

Игорь Карней. Вне игры. Конвульсии белорусского спорта

Виталий Цыганков. Объединение Беларуси и России — это как создание «вечного двигателя». Это невозможно!