Марк Солонин: «Этот «ящик Пандоры» никто даже трогать не станет»

«Памятник Сталину смотрелся бы в современной Беларуси вполне органично, — пишет историк. — Но вот пакт Молотова—Риббентропа как повод для такого мероприятия представляется мне странным. И не только потому, что пакт подписали два человека, а памятник предлагается поставить другому третьему (и почему не Гитлеру? Без его согласия Риббентроп ничего бы не подписал.).

Важнее другое: реальные нынешние границы Беларуси никакого отношения к «пакту» (т.е. к комплексу советско-германских договоров августа—сентября 1939 года) не имеют. Поскольку эта ошибка чрезвычайно распространена, в том числе и среди советских историков (Лукашенко пять раз по ходу интервью назвал себя «историком», вероятно, по факту окончания исторического факультета Могилевского пединститута в 1975 году), считаю общественно полезным провести короткий сеанс просвещения.

Советско-германские соглашения августа—сентября 1939 года о границах (да и о самом существовании) польского государства утратили силу более 78 лет назад, причем трижды. Первый раз, де-юре, договоры были аннулированы самим фактом вероломного нападения Германии на СССР. Второй раз, де-факто, они были обнулены в результате панического бегства Красной Армии с захваченных в сентябре 1939-го территорий.

В частности, то, что называлось «Западной Белоруссией» (Гродно, Белосток, Брест, Новогрудок, Барановичи, Пинск), было потеряно в течение первых пяти дней войны (согласование текстов секретных протоколов и банкет по поводу их подписания и то заняли больше времени).

Наконец, и это самое главное, 30 июля 1941 года в Лондоне был подписан договор между правительством СССР и правительством Польши в изгнании, в первой строке которого было сказано: «Правительство СССР признает советско-германские договоры 1939 года касательно территориальных перемен в Польше утратившими силу».

Еще раз для самых понятливых: 30 июля 1941 года советское правительство (тов. Сталин, как его глава) признало, что никакой «Западной Белоруссии» больше нет, а есть Белостокское, Полесское, Новогрудское (и часть Виленского) воеводства Польши — да, временно оккупированные германскими войсками. Точка.

Послевоенная советско-польская граница, превратившаяся в 1991 году в западные границы, соответственно, Литвы, Беларуси и Украины, возникла в результате разгрома гитлеровской Германии и восстановления независимого польского государства — то есть и юридически, и фактически она является ОТРИЦАНИЕМ пресловутого «пакта».

Восточная граница Польши (она же — западная граница СССР) была установлена решением держав-победительниц, главных участников антигитлеровской коалиции в ходе Ялтинской и Потсдамской конференций. И что самое (для меня) удивительное — это то, что президент Республики Беларусь не знает о том, что «реальные нынешние границы» его государства вовсе не совпадают с границами БССР образца 1939—1941 годов. Неужели в Могилевском пединституте никто не рассказал студентам про короткое, но запоминающееся существование Белостокской области советской Белоруссии, Белостокского обкома, Белостокского управления НКВД?

Мало кто видел карту боевых действий первых дней войны, когда на территории печально знаменитого «белостокского выступа» были разгромлены отборные соединения Красной Армии, включая самый большой в РККА 6-й мехкорпус, получивший до начала войны самое большое количество танков новых типов (Т-34 и КВ) и самую большую в ВВС 9-ю авиадивизию, получившую до начала войны самое большое количество истребителей новых типов (МиГ-3).

Так вот, все это (Ломжа, Белосток, Высоке-Мазовецк, Бельск-Подляский) пришлось тихой сапой, без торжественных статей в «Правде» и «Пионерской правде» вернуть назад, в Польшу.

Новая Польша, возникшая в результате свержения коммунистического режима, признала и признает сложившиеся после Второй мировой войны границы Литвы, Беларуси и Украины. Более того, еще на этапе создания подпольного КОС-КОРа и «Солидарности» польское демократическое движение сформировало абсолютно однозначную позицию — вопрос о восточных границах Польши закрыт, и закрыт навсегда.

Почему? Из уважения к Сталину и договорам между нацистами и коммунистами? Нет, вы ошибаетесь. Причин было две, и в данном случае идеалы и интересы удивительным образом совпали.

Идеалы («за вашу и нашу свободу») требовали всемерно помогать, а не мешать развитию демократического движения в Литве, Беларуси и Украине; любые же поползновения к пересмотру границ неизбежно толкнули бы народы этих стран в объятия имперского центра в Москве.

С интересами всё еще проще: Польша потеряла «кресы всходни» (отсталые аграрные восточные окраины) в пакете с получением Данцига (Гданьска), южной половины Восточной Пруссии, немецкой Померании и здоровенного куска немецкой Силезии с Бреслау (ныне Вроцлав). Любые попытки, даже любые попытки разговоров о пересмотре послевоенных границ Польши неизбежно реанимируют проблему восточных немецких земель, и что еще хуже — поднимут совсем уже страшный вопрос о судьбе 2 млн немцев, пропавших без вести на этих территориях.

Нет-нет-нет, такого сегодня никому не надо, этот «ящик Пандоры» никто даже трогать не станет. Так что за безопасность своей западной границы Александр Григорьевич может не беспокоиться.

Марк Солонин, «Эхо Москвы»