Смысла выпендриваться больше нет

В школьных прописях XVII века читаем: «Если спросят тебя, знаешь ли философию, отвечай: эллинских борзостей не текох, риторских астрономов не читах, с мудрыми философами не бывах».

Инок Филофей, если кто запамятовал, — это XV век. Но перенесемся в Россию XXI века. Недостатка в современных филофеях, причем обоего пола, она не испытывает.

Один пример: «Почитала Конституцию. Узнала очень много интересного. Это важно, потому что до этого как-то не было повода и необходимости. Очень важная книга, и читать ее нужно всем».

Кому принадлежит это замечательное высказывание? Доярке Нюре из колхоза имени XXII съезда? А вот и не угадали! Это член Рабочей группы по подготовке изменений в конституцию РФ, прыгунья с шестом, двукратная олимпийская чемпионка Елена Исинбаева.

Браво, Елена! За все в этой жизни приходится платить, в том числе и за золотые олимпийские медали. Когда ботаники-зубрилки получали свои заслуженные пятерки, будущие олимпийцы гробили свое здоровье на ежедневных изнурительных тренировках. Каждому свое.

Но при чем здесь основной закон страны?

Елена удивилась и заплакала

У каждой исторической эпохи — свои мемы. Признание Исинбаевой не осталось незамеченным. Соцсети отреагировали мгновенно: «Однажды идет Путин по Кремлю. Видит — Елена Исинбаева что-то пишет. — Елена, а что вы пишете? — спрашивает Путин. — Конституцию, — отвечает Елена. — Взамен старой? — спрашивает Путин. — А была старая? — удивилась Елена. И заплакала».

Важнейшей характеристикой развития является увеличение разнообразия. В этом смысле постсоветскому пространству есть чем похвастаться. Оно, в частности, подарило миру целый букет демократий: суверенную, управляемую, неолиберальную, плебисцитарную и т.д.

Лично я для характеристики российской демократии предпочитал бы прилагательное «имитационная». Глядишь на нее, и вроде бы все при ней. Тут тебе и Конституция с полным набором гарантий гражданских свобод, и двухпалатный парламент (Государственная Дума + Совет Федерации), и всенародные голосования. Всего не перечислишь. Главное, что все такое новенькое. Все «с иголочки». Все скроено по западным образцам. Но с учетом национальной специфики.

Однако последние конституционные инициативы главы российского государства заставили меня усомниться в адекватности выбранного мною прилагательного.

В том, что президентство Путина четырьмя сроками не ограничится, было понятно и школьникам начальных классов. Спор разгорелся вокруг технологии пролонгации полномочий. Эксперты рассматривали четыре основных варианта решения «Проблемы-2024», три из которых с различной степенью успешности уже обкатывались на постсоветском пространстве.

Далее позволю себе обширную цитату из статьи российского политолога Кирилла Рогова «Новый «Государь»: недемократический трансфер власти на постсоветском пространстве»: «Во-первых, он (Путин. — Ред.) может пойти на изменение Конституции — отмену ограничения по срокам, и вновь избираться президентом России, как это делали лидеры прочих стран с консолидированными авторитарными режимами. Во-вторых, он может вернуться к сценарию «преемник», уже опробованному в 2008—2012 годах (административно-электоральная модель). И, в-третьих, изменить конфигурацию власти таким образом, чтобы остаться человеком, принимающим решения, или даже полноценным главой государства, не будучи всенародно избранным».

Четвертый сценарий аналогов на постсоветском пространстве не имеет. Это сценарий «Новое государство: переучреждение политики». Тот самый сценарий, бодание по поводу которого белорусы имели возможность наблюдать весь прошедший год.

Реальность превзошла все ожидания, причем превзошла, прежде всего, своей простотой.

Филофей возвращается

Счастье несменяемости для немногих и беда для миллионов пришли, откуда не ждали. 10 марта депутат Госдумы от «Единой России» Валентина Терешкова поднялась на трибуну и предложила «обнулить» количество президентских сроков.

Простенько? Простенько. Со вкусом? Вопрос спорный. О вкусах, как гласит пословица, не спорят.

Обсуждая вероятность реализации каждого из четырех вариантов, эксперты постоянно к месту и не к месту употребляли слово «легитимность». Куда, мол, без нее, без легитимности. В наше, мол, время, власть только на грубую силу опираться не может, чай, не при Рюриках живем.

Конституции демократических стран, как правило, содержат норму об ограничении количества президентских сроков. Присутствовала она и в первых вариантах практически всех основных законов на постсоветском пространстве. Но как только эйфория, порожденная перестройкой, схлынула, и демократы в глазах большинства населения трансформировались в «дерьмократов», президентские сроки начали удлиняться, чтобы затем уступить место снятию ограничений на их количество.

Современная авторитарная власть, как оказалось, в легитимности в ее классическом понимании не очень-то и нуждается. В отличие от своей советской (тоталитарной) предшественницы, она не строит «планов громадье», для выполнения которых требуется держать население в состоянии мобилизации.

Ленинский лозунг «Догнать и перегнать» давно потерял свою актуальность. Все недовольные сегодня могут валить куда угодно. Образованные и чересчур умные — в первую очередь. Меньше народу — больше кислороду, точнее, больше нефтяной ренты на душу оставшегося населения. А для добычи нефти и прочих полезных ископаемых политический класс в умных не нуждается.

Век имитационной демократии в России оказался недолог. В Кремле окончательно осознали, что смысла выпендриваться больше нет. Игра в имитацию, жертвой которой становятся миллионы, — дело затратное. Тем, кто в этом сомневается, рекомендую посмотреть одноименный фильм производства Великобритании, США. Не пожалеете.

***

Время инока Филофея возвращается. Не все это заметили, но чьи это проблемы? На повестке сегодня не просто обнуление президентских сроков, на повестке обнуление элементов европейской культуры, которые накопились в культуре российской за последние 400 лет.

Сергей Николюк

Читайте также:

Чтобы не выглядеть как пропаганда

Беларусь минус экспорт нефти и нефтепродуктов

Государственное телевидение в роли информационной cенокосилки

Сладкая жизнь, или История обычной прокладки