«Вас засек снайпер»
Я очень люблю свой район. Тихий центр города, зеленый и красивый. Рядом — озеро, река и большой парк. Но беда пришла, откуда не ждали. Если в советские времена военный парад проводился на центральной площади города, то лет 15 назад он прибыл ко мне, можно сказать, с доставкой на дом…
Кто-то мудрый придумал, что значительно удобнее наблюдать парад, хоть и краем глаза, зато прямо с балкона. И теперь в праздничный день где-то в 8 утра нас начали будить настойчивым звонком в дверь два парадно одетых милиционера. Оба — в белых форменных рубашках. И вежливо, но твердо просят на балкон не выходить, окна не открывать и, по возможности, к ним не подходить вообще. По причине СПЕЦМЕРОПРИЯТИЯ. Наши робкие увещевания, что из окон квартиры кроме небольшого кусочка улицы и растущих в сквере напротив деревьев ничего не видно, милицию не убеждают: у нее строгий приказ.
А моя мама такой человек, что если бы ее не просили на балкон не ходить, то, скорее всего, и не пошла бы. Но раз попросили, то уж пойдет непременно. Ну, любопытно же, в конце концов! Выходит на балкон, открывает настежь створку, располагается основательно и неторопливо приступает к изучению обстановки.
В скверике под балконом несут дежурство трое бойцов. В штатском, но с пружинчатыми проводками, торчащими у каждого из уха. Да еще и рация постоянно что-то свое гундосит. Мама смотрит на них сверху вниз, они смотрят на маму. И начинают жалобно так просить: «Бабулечка! Дорогая вы наша! Уйдите, пожалуйста, с балкона! Начальство увидит — очень нас ругать будет!»
И ведь знают же, поросята, чем пронять бабушку. Конечно же, мама не может допустить, чтобы кого-то из-за нее ругали, и великодушно покидает обзорную позицию.
В другой раз уже я вышел на балкон покурить. Жарко ведь: лето в разгаре. А почему, собственно, если у них СПЕЦМЕРОПРИЯТИЕ, так я на своем персональном балконе и курить не могу? Ну, выкурил пару сигарет (минут 10, не особо наглея) и покинул балкон.
Через короткое время раздался звонок в дверь. Стоят те же два милиционера, которые заходили утром. «Мы же вас просили на балкон не выходить! Ну, что же вы так?». Дальше — еще интереснее: «А то снайпер вас засек и сообщил нам по рации».
Вот так неожиданный поворот! Несколько обалдевший, я попросил ребят передать снайперу респект за то, что не пристрелил сразу. И на том спасибо.
Странно, но уже года три как никакие милиционеры поутру в день парада нас своими грозными наказами не беспокоили. Даже тревожно стало. Они что там? Бдительность потеряли, что ли?
Вроде и близко, но ходить на парад как-то не стремлюсь. Да и зачем? Голосовые связки уже не те, чтобы кричать задорное «Ура». А в остальном… Весь строй военной техники каждый год наблюдаю не по одному разу, идя с работы домой. Короче, насмотрелся.
Вот и в тот раз шел с работы. Улицу пересечь все равно как-то было нужно. Остановился на перекрестке аккурат перед строем готовой к репетиции техники. Подошел юный милицейский курсант. Вежливо испросил разрешения проверить содержимое моей наплечной сумки. Я не возражал. Понимаю: раз уж человек при исполнении, не спрашивать же у него, в самом деле, санкцию на досмотр. Да и не было у меня в сумке ничего криминального. Тем более, что и домой торопился. Не хотелось бы задерживаться лишнего.
После беглого взгляда в нутро сумки курсант осведомился: «Вы, я вижу, хотите перейти улицу? Позвольте я вас провожу». Мои уверения в том, что пока справляюсь сам и даже хожу без тросточки, оставил без внимания. Так и прошествовал под охраной. Отдав честь, курсант отпустил меня с богом. Почти как в старой доброй песне: старикам везде у нас почет! А вот дорога, как выяснилось, далеко не везде и не всегда.
Как-то в аналогичной ситуации, уже у самого дома, наблюдал занятную картину. Возле большого автомобиля маскировочной раскраски с устрашающего вида летающей хреновиной на крыше толпилась группа зрителей. Главным образом маленькие детишки с папашами. Надо сказать, во время репетиций парада людей вдоль строя техники, как правило, бывало едва ли меньше, чем на самом параде. Гуляли семьями, шумно оценивали боеспособность, иногда даже щелкали на телефоны. Из любопытства, понятное дело.
Около открытой передней дверцы грозной установки стоял улыбающийся боец в погонах сержанта и поочередно подсаживал малышню в кабину. Остальные дети, аккуратно построившись, терпеливо ждали своего часа. Неподалеку нес службу молоденький лейтенант и вместо того чтобы пресечь безобразие, глядел на малышей и умильно слушал их восторженный визг, когда сержант снимал очередного с высокого сиденья кабины и бережно ставил на землю. Я еще подумал, что, возможно, так идиллически и должно выглядеть единение подрастающих защитников Отечества с действующими. Тем более, что никто на нас вроде как не нападает.
Надо отметить, что тот небывалый «разгул демократии» я наблюдал лишь единожды. Больше суровая военная бдительность таких промашек не допускала. И вот чем это было плохо?
Главная «война» начиналась ближе к полуночи, когда получившие яркие впечатления дети видели уже не первый сон. Истомленная многочасовым ожиданием техника приходила-таки в движение и с жутким ревом выдвигалась на рубеж. И это бы еще полбеды. Поскольку уже после полуночи начинался артобстрел близлежащих домов! Спасибо, что холостыми. Однако после каждого залпа стекла дребезжали нешуточно, а машины под окнами натурально сходили с ума. И кому какое дело, что утомленный город лег спать. Красота ведь, с военной точки зрения! Разумеется, лишь для тех, кто понимает. Увы, но я не отношу себя к их числу.
Игорь Резников