Лев Марголин: Кремлю в Беларуси нужен абсолютно свой человек
Предположение экономиста Льва Марголина о том, что российский кредит в полтора миллиарда долларов сведется к тому, что Россия им заплатит за наши долги сама себе и перенесет увеличенную сумму долга с одной бумаги на другую, начинает сбываться.
Этот факт был озвучен больше месяца назад, а «живых денег» белорусская власть так и не увидела. Сегодня мы продолжаем разговор с экономистом-практиком.
— Еще раз повторю свой тезис: у Кремля очень ограниченный набор механизмов влияния на белорусское руководство, — говорит Лев Федорович. — Главным образом, это деньги и стремление посадить в президентское кресло своего человека. Лояльного, на все 100% надежного.
— Неужели в России не понимают, что некоторые долги не возвращаются?
— Думаю, прекрасно понимают. Но понимают и то, что с ростом долга растет зависимость официального Минска от официальной Москвы.
А вот почему отсутствие легитимности делает ничтожными подписанные «дорожные карты», но при этом не мешает забирать белорусскую собственность? Вопрос…
В вашей газете политолог Валерий Карбалевич писал, что интеграционные вопросы сейчас решаться не будут потому, что они стали малолегитимными, а вот относительно собственности надо ждать перемен. А забирать ее разве легитимно? Не рискует ли тот, кто сейчас станет богаче, что когда-то это богатство можно потерять?
Оказывается, даже при приватизации «Белтрансгаза», который мы продали России за пять миллиардов долларов, и то был предусмотрен механизм его возврата. С соответствующими компенсациями, конечно, но предусмотрен.
А тут даже компенсаций никаких не надо…
Если власть перейдет к победившему народу, то все будет пересмотрено. Под народом я понимаю любого, кто может прийти к власти, — Бабарико, Цепкало, Латушко или Тихановский… Кто бы ни победил, он будет вынужден оглядываться на народ. И ему это будет выгодно, потому что можно объявить ничтожными все недавние сделки.
Не думаю, что Путину это сейчас нужно. Ему нужна более-менее стабильная, устойчивая власть, то есть такой вариант: поменять нынешнего правителя и поставить на его место своего человека. Для Путина это был бы оптимальный вариант.
Все названные мной люди в глазах Кремля ненадежны по определению. Хотя говорить можно, что угодно. Например, о том, что Бабарико 20 лет работал в системе «Газпрома». Во времена Советского Союза я тоже работал в системе государственных предприятий и прекрасно знаю: мои взгляды абсолютно не интересовали работников министерства.
Точно так же никто не требовал от Бабарико газпромовской лояльности:
— Баланс привез?
— Привез.
— Прибыль есть?
— Есть.
— С местной властью отношения нормальные?
— Нормальные.
— Благотворительностью занимаешься?
— Занимаюсь.
— Молодец!
Кремлю же нужен абсолютно свой человек. Им на 90% процентов может быть только тот, кто прошел через государственные органы. Например, руководитель нынешнего правительства Головченко. Или (с определенной долей сомнений) его предшественник Румас. Если Румас умел кивать головой Лукашенко, то Путину он сможет кивать тем более.
— А как же имидж либерала?
— В экономическом смысле он может быть либералом. Россия прекрасно понимает, что нужно Беларуси дать какую-то свободу экономического развития. Иначе это будет бездонная бочка типа Приднестровья или Донбасса, куда нужно постоянно вкидывать деньги.
Но в Приднестровье или в Абхазии живет 150 тысяч человек, на Донбассе осталось полтора миллиона, а в Беларуси — почти девять с половиной человек. Кормить такую ораву очень тяжело.
— Образно говоря, условный Бабарико может сделать, как Ленин когда-то: взять у кайзера денег, а потом его «кинуть»…
— Он так и сделает, потому что Бабарико-Цепкало-Латушко не самоубийца и не идиот. Сейчас прийти на место Лукашенко и сказать: «На Восток, товарищи!» — значит подписать себе приговор. Народ сметет через три месяца: лукашенковской отвязности (все крушить, стрелять) больше не будет ни у кого.
И ОМОНА этого не будет. Через неделю-другую они все, как украинский «Беркут», окажутся в России. Их там с удовольствием примут — «профессионалы», специалисты без всяких зачатков совести.
— Как-то в фейсбуке вы написали: «Ребята, вы что, надеетесь, что на свободных выборах победит Зенон Пазьняк?»…
— Не победит у нас ни Пазьняк, ни Статкевич, ни Северинец. По крайней мере, не сегодня. У них нет никаких шансов. Я прекрасно отношусь к каждому из вышеперечисленных политиков, но надо быть реалистом. Не та сейчас ситуация. Людей больше заботит свобода, демократия, уважение собственного достоинства, экономика — свой холодильник, чем все остальное.
Сегодняшний кандидат в президенты должен четко заявить всего лишь о трех вещах.
Во-первых, он не собирается полностью и без оглядки объединяться с Россией, ибо таковых желающих, по данным независимой социологии, осталось несколько процентов.
Во-вторых, что он будет проводить трезвую, разумную политику.
В-третьих, что проведет экономические реформы. И все.
Этот человек получит очень много форы по сравнению с теми, кто имеет об экономических реформах весьма абстрактное представление или не имеет его вообще.
Вы можете себе представить, что белорусский народ проголосует за человека другого?
Я — нет.
— Так вы все-таки политический оптимист?
— Оптимист, конечно.
Когда система находится в постоянно работающем состоянии, при явно небольшом соотношении этой системы ко всему народу, она непременно устает. Она говорит свои клевретам: «Потерпите еще недельку, мы со всем закончим, и вы будете отдыхать — получите премии и, если не попадете в санкционный список, поедете «на моря».
А на деле все получается по-другому. Работа-работа-работа и никого просвета. Воюешь со всеми. Давление на систему идет постоянно и повсеместно. Думаю, что в определенный момент эта система его не выдержит. Как я уже говорил, омоновцам проще всего — они свалят в Россию.
А что произойдет со всеми остальными? Например, с тем же дворником, которого каждый день направляют что-то срезать или закрашивать? В один прекрасный день он пошлет своих начальников очень далеко. И что потом?
Можно его уволить, но кто тогда будет подметать дворы?
Поэтому мой оптимизм рассчитан не на экономику, а на ограниченный ресурс тех, кто активно поддерживает правящий режим.
Читайте также:
Николай Козлов: Нельзя молча наблюдать, как тебя бьют. Но и гражданской войны не хотелось бы
«На организацию забастовке денег у оппозиции нет»
Алесь Михалевич: «Народ стал реальным игроком на политическом поле»