Чай во дворе пить или революцию делать: очевидное для «невероятных»
Признаем очевидное: протестная активность ослабла. Но это вовсе не означает, что большинство белорусов согласилось считать Александра Лукашенко законным президентом страны.
Ситуация скорее обратная: некогда народный президент видится узурпатором и, более того, политиком, не способным удержать страну от будущих противостояний. Однако самому закону, сочиненному командой Лукашенко и ею же применяемому в своих интересах, реального признания со стороны граждан не нужно. Такому закону необходимо исключительно подчинение.
Победы не случилось, хотя она могла быть
Ни один официальный (государственный) институт не принял сторону протестующих, хотя я более чем уверен: сотрудники этих институтов прекрасно понимают, что их «главный начальник» выборы с треском проиграл. И это объяснимо: система доминирует над личностью; ее служителям она по-прежнему кажется монолитной и способной обеспечивать им прежний уровень комфорта и благополучия.
Однако и сами выборы, и события после выборов показали, что даже такая вроде бы устойчивая система начинает сильно качаться, если ей противостоит значительная часть общества, пусть и не очень организованная. Противники Лукашенко сделали то, что обычно происходит при расколе элит, хотя к последним они апеллировали весьма сдержанно. Удалось бы протестующим победить, тогда бы «системное» и «личное» в душах многих вертикальщиков перемешались таким образом, что мы бы получили армию старых служителей новой власти.
Победы не случилось. Лукашенко все еще президент. Могло ли быть по-другому? Я считаю, что да. Просто неорганизованному обществу не хватило «революционной» структуры и лидеров. Не хватило тех, кто бы сказал: «С понедельника 17 августа мы протестуем каждый день. Сегодня воскресенье, 16 августа, нас в Минске 300 тысяч, еще десятки тысяч в других городах. Продолжаем с таким же энтузиазмом завтра, послезавтра, в среду, четверг, пятницу. И в следующее воскресенье, а то и раньше укравший выборы старый президент капитулирует». Недельную блокировку городов система имени Лукашенко, как мне кажется, не выдержала бы. Но вместо этого выбор был сделан в пользу воскресных маршей. И кем был сделан? Массой протестующих. А у массы нет политических решений, у нее есть только действия, способные помочь в реализации решений, которые ей сообщают из «революционного центра».
Я не утверждаю, что внутренняя недельная блокада столицы и других городов непременно «убрала» бы Лукашенко. Допускаю, что имелись и более действенные средства. Но кто в тот момент мощной протестной активности имел право и располагал возможностью предложить их? Так получилось, что никто.
Когда столь нагло воруют голоса
Новорожденные белорусские революционеры слишком поверили в то, что волю народа невозможно украсть. Внимательному наблюдателю такая наивность бросилась в глаза еще вечером 9 августа. Сейчас сами выборы уже в далеком политическом прошлом, люди раздражены не кражей их голосов (хотя и помнят о самом факте), а правовым беспределом, который устроили в стране власти после того, как сфальсифицировали итоги голосования. Можете вообразить, чтобы на ближайший протест граждане вышли под лозунгом: «Света — наш президент!»? Я не могу. Зато в ночь с 9 на 10 августа лозунг работал бы бронебойным орудием, без особого труда уничтожающим не только машину фальсификаций, но и режим в целом.
Избиратели, голосовавшие за Светлану Тихановскую, не до конца выполнили рекомендации, которые давал им ее штаб: они голосовали в основной день, фотографировали бюллетени, но не собрались возле участков для голосования в 20.00, к началу подсчета голосов (исключением был Минск, но далеко не на всех участках).
Сам я наблюдал за подсчетом голосов в г. Ивье, Школьный участок №3. Тихановская по протоколу комиссии получила 51,38% (559 голосов), Лукашенко — 37,5% (408 голосов) из 1088 пришедших голосовать избирателей (явка составила 77,66%).
В Ивье четыре участка, и Школьный, так сказать, «средневзвешенный» по электоральным предпочтениям. Тут и частные дома, и многоэтажки. Так как многоэтажки не новые, люди там живут, в основном, среднего и старшего возраста. На Молодежном участке, полагаю, за Тихановскую проголосовало еще больше, потому что там квартал, где мамы-папы с колясками, дети бегают, бабушки за внуками смотрят. Пожилых больше в частном секторе (это еще два участка), но там же есть и дома их детей и внуков.
Когда я выходил с участка, ни один избиратель, проголосовавший за Тихановскую, не спросил меня во дворе гимназии о результатах. Потому что во дворе никого не было!
А представьте, что бы было, если бы 2,2 тысячи жителей (четыре участка по 550 за Тихановскую) сопровождали членов участковых комиссий до исполкома, где находилась территориальная комиссия. Треть взрослого населения небольшого городка да улице!
Впрочем, и гораздо меньшего числа хватило бы, чтобы ни у кого в городе не осталось сомнений, что Саша украл у Светы если не победу, то десятки процентов голосов. Кстати сказать, на воскресные митинги в августе-сентябре у нас собиралось примерно по шестьсот-семьсот человек, и к возмущенным гражданам выходили и председатель исполкома, и начальник милиции, и прокурор, и глава следственного комитета. Сегодня районная власть станет играть в подобную демократию? Нет. Противники Лукашенко по всей стране упустили инициативу.
Избиратели не послушали Светлану и не пришли к участкам в 20.00 по той причине, что они в своей массе — политические младенцы и в первый или во второй раз после 1994 года участвовали в реальной политической кампании. Винить их в том, что они не сделали все как надо, нельзя. Чего ждать от людей, которые в 21 веке считают политическим актом и методом борьбы с режимом чаепитие во дворе?! Режим считает так же. Вот такое государство, как говорил Чебурашка, мы строили-строили и, наконец, построили.
И партизанам нужен центральный штаб
Итак, два промежутка, когда революция могла победить. Лукашенко и его команда теряют власть уже в ночь с 9 на 10 августа, если сторонники Тихановской и других альтернативных кандидатов приходят к избирательным участкам в 20.00 и обеспечивают сопровождение пакетов с бюллетенями в территориальные комиссии, тем самым не допуская фальсификаций. Миллионы людей на ночных улицах и площадях! Но Лукашенко и его команда переживают эту ночь (так как никаких миллионов не было) и устраивают трехдневный террор. В воскресенье, 16 августа сотни тысяч протестующих, реагируя на бесчинства властей, выходят на улицы. И, увы, вместо призыва начать блокаду городов с 17 августа они получили приглашение на марш в следующее воскресенье.
Лукашенко, что называется, усидел. И теперь, приободрившись, как бы спрашивает у оппонентов: «Так можно или нельзя украсть волю народа?» Не голоса (их даже воровать не надо, не считай — и все дела), а именно волю. Переводим этот «философский» вопрос в практическую плоскость и получаем огорчающую одних и радующую других формулировку: «Все, сдулся протест?!»
Как по мне, после упущенных возможностей «завалить» режим его оппонентам нет смысла рефлексировать по этому поводу; надо думать над тем, как поддерживать пусть не пламя, так хоть огонек революционности в душах «ушедших с площадей», как снова «возбудить» их в нужный момент. А еще следует помнить, что Лукашенко, его команда и преданные им вертикальщики, однажды серьезно обжегшиеся, будут обильно заливать пожарной пеной даже едва тлеющие угли.
С той поры, как Светлану Тихановскую выслали из страны, членов других штабов посадили в тюрьму, было сказано много слов о самоорганизации белорусов, о децентрализованном протесте, о том, что «проснувшимся» гражданам не нужны вожди, о том, что противникам режима достаточно мирно демонстрировать свою многочисленность — и режим, если не рухнет, то пойдет на значительные уступки. Однако уже к началу октября слышалось: «А сколько еще воскресений надо выйти на марш, чтобы мы победили?» И сердечки, сложенные из пальцев, куда-то подевались, и что мы/вы «невероятные», стало то ли неудобно, то ли неуместно говорить. И зазвучало совсем уж растерянное: «Ну, а что дальше?»
Борьба с немецкими нацистами закрепила за жителями Беларуси образ партизан. Многим из нас, возможно, снова придется партизанить, но не против пришлой власти, а против той, которую мы когда-то избрали, потом терпели, сейчас искренне презираем. Но партизанское движение стало эффективным в наших краях, когда у него появилось централизованное командование. Сегодняшний Координационный совет, к сожалению, с такой ролью пока не справляется. Следующий всплеск протестной активности, боюсь, тоже завершится безрезультатно для протестующих, если не будет организации и лидеров, способных направить энергию масс в нужное для их торжества русло.
Не исключено, что новые силы и новые имена возглавят революцию, коль ей суждено продолжиться и победить. В конце концов, Светлана Тихановская еще в день регистрации ее кандидатом в президенты не была символом перемен в Беларуси. Она вообще пошла на выборы вместо мужа, и вон как дело повернулось.
Читайте также:
Рубрика «ВЗГЛЯД»:
Философская ошибка добрых людей
«Получал консультации, как разрушать страну».
Альгерд Бахаревич. Последнее слово детства