Нота протеста
Во вчерашней Беларуси, где все мы жили до 2020-го, аккурат в эти дни, в конце ноября — начале декабря, телеканалы уже наперегонки снимали бы новогодние «голубые огоньки», а зрители и слушатели выбирали своих фаворитов на «Песне года». В Беларуси образца-2020 развлекательный контент исчез с телеэкранов за ненадобностью, улыбки шоуменов сменились суровыми ликами пропагандистов, а хит-парады, секвестированные негласно возрожденными «черными списками», четко разделились по принципу свой-чужой.
Кажется, мы всё это уже проходили — запрет одних исполнителей и усиленное, аж до тошноты, продвижение других. Но нет. Никогда раньше за последние четверть века линия демаркации между официально одобренными, идеологически верными и «оппозиционно настроенными» артистами не пролегала так глубоко. Дело не во всегдашней разновекторности протестного рока и обласканной концертами и наградами придворной эстрады. События весны, лета и особенно августа 2020-го развели по разные стороны баррикад, казалось бы, в доску своих — тех, кто не просто пел на одной сцене, а годами делил одну гримерку или работал в одной студии на расстоянии вытянутой руки.
Вот почему в теперешней Беларуси всё ещё действующая, так и не переизбранная «Мисс Беларусь» Мария Василевич заседает в парламенте, а одна из её предшественниц, «Мисс Беларусь» Ольга Хижинкова, сидит на Окрестина, отбывая 27 суток административного ареста. Вот почему заслуженная артистка Беларуси Алена Ланская участвует в провластных автопробегах и концертах «За мирную Беларусь», а не менее заслуженная артистка той же страны Анжелика Агурбаш, как на работу, ходит на пикеты к белорусскому посольству в Москве.
Обозначить свою позицию можно и не выходя на баррикады. Вот, скажем, народный артист Беларуси маэстро Михаил Финберг (да простит нас профессор за неперечисление ВСЕХ его титулов и регалий) выразил лояльность, выступив со своим оркестром на сцене разорённого Купаловского театра. Ну и что, что для полутора десятков зрителей — государев человек не спрашивает, зачем это надо, а выполняет распоряжение. А заслуженная артистка Беларуси Инна Афанасьева, от которой, предположу, многие ожидали поддержки режима, не только высказалась о ситуации в стране и обратилась к силовикам с призывом прекратить насилие, — но и не выступила. Ни на провластном женском форуме, ни в условно музыкальной агитке-клипе «Любимую не отдают», где засветилась целая плеяда отечественных и даже почему-то российских артистов. (За неучастие Инне, как и некоторым другим заслуженным и народным, отдельное человеческое спасибо). Более того, не дожидаясь ответных показательно-карательных мер, артистка уволилась из Молодежного театра эстрады, в котором числилась много лет… И в целом — удивительное дело — «благонадёжных», тем паче именитых, кого можно позвать в эфир или на полосу госСМИ, становится всё меньше, остальные либо выразительно молчат, либо выступают против — насилия, выворачивания законов наизнанку, пропаганды, манипуляций и откровенного вранья.
Большинство артистов, поддержавших протестное движение, помимо слов и поступков, выразили это в творчестве, в своей музыке и песнях. Мне кажется, спустя энное количество лет исследователи будут серьёзно изучать этот музыкальный пласт и его влияние на современную музыкальную культуру Беларуси.
В условном хит-параде не будет фальшивого сияния лысин и шелеста меховых горжеток гостей тайной инаугурации, зато будет множество других. Если бы лично я составляла плей-лист, его открывали бы не «Перемен» Цоя и даже не знаменитые «Муры» — гимн польской «Солидарности», белорусскую версию которого ещё в 2010-м написал поэт Андрей Хаданович. (Дополненный вариант «Муроў» 2020-го, на секундочку, за неполные 5 месяцев совокупно набрал более 3 миллионов просмотров на YouTube).
Нет, первые ноты задала бы трепетная поп-барышня Аня Шаркунова и её трогательная довыборная «Песня счастливых людей» и пронзительная «Живи», посвящённая памяти Романа Бондаренко.
Вообще, список бы вышел длинным и очень разным — этот невыносимый, нескончаемый год открыл нам огромное количество хорошей белорусской музыки, которую, как и самих себя, мы толком не знали до этого лета. Джазмен Павел Аракелян и олдскульный рокер Александр Помидоров, сатирический частушечный дуэт «Аристократическая бледность» и оперный баритон Илья Сильчуков, легенда медиеваля «Стары Ольса» и маршево-хитовый Tor Band, экс-актриса Купаловского, певица и сказочница Аня Хитрик, обладатели «Рок-корон» разных лет Лявон Вольский и Вероника Круглова, известный бард Александр Баль и юная Lear, так и не съездивший на «Евровидение» дуэт Val и блеснувшие на нём Naviband, рэпер Макс Корж и брутальные «Дзецюки», Naka i Nizkiz, «Molchat doma» и Катерина Водоносова, Рита Дакота и Сергей Михалок, Пит Павлов и «J:MOPC», Tor Band и Андрусь Такинданг, оперная дива Марго Левчук и неуловимый «Летучий хор», целое «Радио Перемен» и отдельные дирижеры, музыканты, коллективы и исполнители…
Их объединяют не только дворовые концерты и статья КоАП 23.34, не только «сутки», штрафы и увольнения за активную гражданскую позицию, не только отказ от государственных званий и наград и угрозы преследования, из-за которых многие артисты вынуждены были покинуть страну.
Прежде всего, между ними — обострённое чувство справедливости и любовь к Родине, которую мы наконец научились не путать с государством. В строчках их песен боль и отчаяние, страх и надежда, много чувств, эмоций, таланта, рифм и ритмов… Не случайно маститый критик Артемий Троицкий в восхищении назвал белорусский музыкальный протест уникальным феноменом в мировой истории.
Сегодня в хит-параде 2020-го уже более 400 песен, и это, пожалуй, самая грандиозная «Песня года». Правда, не в той Беларуси, которую показывают по телевизору, — а в живой, настоящей.
Виктория Телешук
Рубрика «ВЗГЛЯД»:
Чай во дворе пить или революцию делать: очевидное для «невероятных»
Философская ошибка добрых людей
«Получал консультации, как разрушать страну».