Каждому воздастся по делам его

Почему не применяется УПК?

В соответствии с нормами Уголовно-процессуального кодекса по каждому факту совершения преступления должно возбуждаться уголовное дело. При этом поводом для такого решения могут быть заявления граждан, сообщения в СМИ, непосредственное обнаружение органом расследования признаков преступления (ст.166 УПК).

Тем не менее, на практике органы следствия и прокуратуры отказываются возбуждать уголовные дела по заявлениям, связанным с причинением участникам протестов повреждений различной степени тяжести (ст.ст.147 — 153 УК), пыток или актов жестокости (ст.128 УК), а также наступлением смерти (ст.139 УК).

С позиции уголовного закона это можно расценить как бездействие должностного лица, а именно: неисполнение должностным лицом действий, которые оно должно было и могло совершить в силу возложенных на него служебных обязанностей (ст.425 УК). Наказания по первым двум частям указанной статьи не столь значительные (до пяти лет лишения свободы). Однако по части третьей, если бездействие было совершено должностным лицом, занимающим ответственное положение либо повлекло тяжкие последствия, наказание в виде лишения свободы увеличивается до 7 лет. Кроме того, если к бездействию должностные лица принуждались вышестоящими начальниками, то к квалификации добавляются статьи о совершении преступления организованной группой (ст.18 УК) и о превышении власти вышестоящим должностным лицом (ст.426 УК).

Можно предположить, что уголовные дела по фактам применения пыток или иных актов жестокости со стороны силовиков не заводятся по указаниям «сверху». При этом логика властей понятна: привлечение к ответственности людей в черных балаклавах может разрушить всю систему репрессий и тем самым подорвать основы действующей власти.

Смерть Романа Бондаренко как индикатор

Как известно, 12 ноября в больнице скончался 31-летний минчанин Роман Бондаренко. Неизвестные люди в масках избили его и увезли в микроавтобусе после конфликта из-за бело-красно-белых ленточек в одном из дворов Минска, получившим название «площадь Перемен». 20 ноября в Храме Воскресения Христова при большом скоплении жителей столицы состоялось прощание с Романом Бондаренко.

Несмотря на очевидные признаки преступления (смерть, наступившая от полученных телесных повреждений), органы расследования пока не возбудили уголовное дело. В то же время Генеральная прокуратура возбудила уголовное дело в отношении врача больницы скорой медицинской помощи Артема Сорокина по факту разглашения врачебной тайны, повлекшему тяжкие последствия (ч.3 ст.178 УК). Это, в частности, выразилось в том, что он передал в распоряжение корреспондента портала TUT.BY Катерины Борисевич электронную копию заключения об отсутствии следов алкоголя в крови Романа Бондаренко. В последствии Борисевич была привлечена в качестве подозреваемой, а потом — обвиняемой по уголовному делу. И врач, и журналистка были заключены под стражу.

Как отметил в комментарии БЕЛТА заместитель Генерального прокурора Геннадий Дыско, «…Борисевич не стала обращаться за информацией к официальным органам и организациям, а склонила врача к разглашению врачебной тайны. Такие действия привели к активному обсуждению и очередному конфликту в обществе, направленному на подрыв доверия граждан к официальной информации и в целом — к правоохранительным органам и органам государственной власти».

На фоне этих событий кто-то разместил в Интернете аудиозапись телефонных разговоров двух мужчин, которые обсуждали детали избиения Романа Бондаренко. Данная аудиозапись могла бы стать важным доказательством по делу о смерти Бондаренко.

По мнению бывшего следователя прокуратуры, известного правозащитника Олега Волчека, убийство Романа Бондаренко фактически раскрыто. Вопрос лишь в том, захотят ли власти привлекать к ответственности кого-то из причастных к убийству лиц.

Судя по всему, Генеральная прокуратура собирается перевести «стрелки» на врача и журналистку. Однако это не позволит скрыть политическую направленность убийства общественного активиста Романа Бондаренко.

Когда это закончится?

Счет жертв репрессий после 9 августа увеличивается с каждой акцией протеста. В связи с отсутствием реакции белорусских властей на заявления потерпевших граждан может быть использована универсальная уголовная юрисдикция на территории некоторых стран Европы. В частности, прокуратура Литвы приняла к рассмотрению заявление Максима Хорошина, в прошлом владельца цветочного магазина в Минске, жестоко избитого во время задержания, а также в отделении милиции. После причинения тяжких телесных повреждений Хорошин был доставлен в больницу скорой помощи. Позднее он с семьей покинул Беларусь.

Можно полагать, что в случае положительного результата практика универсальной юрисдикции получит распространение. Однако «минусом» такой практики является сложный и долгий процесс привлечения виновных лиц к ответственности. По сути, этот механизм начнет работать после смены власти в Беларуси, когда силовики, спасаясь от ответственности, побегут в другие страны.

По инициативе штаба Светланы Тихановской предлагается создать при Парламентской ассамблее Совета Европы международный орган по расследованию преступлений, совершенных в Беларуси во время и после выборов 2020 года. Но реализовать данную инициативу едва ли получится, поскольку потребуется одобрение решения со стороны большинства членов Совета Европы. Между тем, Россия, Турция, Азербайджан и ряд других стран могут выступить против учреждения такого органа.

Очевидно, что репрессии в Беларуси прекратятся после трансформации нынешней системы власти. Тогда возникнет необходимость создать специальный суд для рассмотрения заявлений граждан, пострадавших от насилия людей в черных балаклавах, других представителей власти. Кроме того, придется проводить расследование многочисленных фактов преступлений. В этой связи потребуется создать при таком суде орган расследования из числа следователей и оперативных сотрудников, а также выделить группу прокуроров для поддержания обвинения по уголовным делам. В итоге вырисовывается некий аналог народного трибунала.

Думаю, что работы у такого суда хватит на долгие годы. Он должен получить законодательное закрепление и иметь самостоятельный статус в судебной системе. Апелляционной инстанцией по отношению к нему может выступать Верховный суд.

Михаил Пастухов, доктор юридических наук, профессор