«Накал противостояния приближается к критическому уровню»
Основатель «Сильных новостей» – о главной и самой трагической ошибке белорусских властей.
— Сейчас, когда многие посыпают головы пеплом и твердят о том, что «протест сдулся, он усидел», далеко не каждый вспоминает, что зимний спад активности многие (в том числе и автор этих строк) прогнозировали еще в начале осени, равно как и углубление кризиса и коррозии действующей системы под влиянием уже совершенно иных факторов, — пишет обозреватель Петр Кузнецов. — А когда прогнозы начинают сбываться, это значит одно: события подчиняются определенной логике.
Буквально несколько дней назад белорусы активно обсуждали и радовались отмене ЧМ по хоккею. По мнению многих, это стало не только очередным следствием потери властью легитимности, но и дополнительным признаком повышенной токсичности режима с серьезными долгосрочными последствиями. Однако прошло всего несколько дней, а событий, которые наносят по властям мощнейшие удары, произошло уже столько, что и ЧМ почти не обсуждается.
«Беларуськалий» заявил, что готов восстановить на работе уволенных «за политику». Сей порыв обусловлен, конечно, не приступом гуманности, а всего лишь тем, что наступил момент для заключения 5-летнего контракта с норвежской компанией Yara. Норвежцы — крупнейшие в мире производители удобрений, в том числе и из калийного сырья, а белорусская сторона — поставщик.
И вот эти бизнесмены всерьез озаботились состоянием дел с правами человека на белорусском предприятии, с техникой безопасности, с условиями труда и с прочими «мелочами». Приезжали в Минск, ковыряли мозги, выпускают заявления.
А если контракта не будет? Иссякнет очень существенный источник поступления валюты — всего делов-то. Ровно настолько, чтобы начать крутиться и обещать.
Проблема, на самом деле, для режима крайне серьезная. Привыкли ж думать, что бизнес только деньги считает, а политика — это удел государств. Но тут буквально на днях именно частный бизнес по факту отменил ЧМ по хоккею — чувствительный урок. Если Yara забанит контракт, обвинить ее в том, что она «продалась» будет трудно: подобного никто не хочет, такое решение вызовет напряжение на рынке, которое ударит по всем.
Но и, с другой стороны, токсичность Беларуси сейчас власти зашкаливает настолько, что даже прагматичные бизнесмены вынуждены действовать уже в такой плоскости — на грани своих, собственных экономических санкций.
И, если вдруг решение о непродлении контракта будет принято, оно может открыть такой ящик Пандоры… Ибо станет колоссальной силы сигналом не только другим бизнес-структурам, но и государствам, и международным организациям не только о токсичности, но и о грядущей неплатежеспособности. Так что тут, на этом фронте, разгораются сейчас крайней важности события.
Но и это — не единственная проблема для властей. Они, возможно, еще не поняли, но и голодовка Игоря Лосика, и акт самосожжения на площади Независимости — это также серьезнейшие удары по их позициям.
Чем больше будет накапливаться подобных кейсов, чем больше будет жертв, явных примеров отчаянного сопротивления зверскому беспределу, тем меньше шансов у властей в ближайшем будущем вернуться в международную политику с привычным для них козырем — торгом политзаключенными.
Прямо сейчас мы наблюдаем, как, несмотря на «стихшие» протесты, накал противостояния общества и власти в самых различных формах приближается к критическому уровню, если еще не. И день, когда со страной, в которой за полгода происходит три самосожжения, а люди гибнут в тюрьмах от голодовок, начнут рвать отношения все и вся, что окончательно подорвет как ресурсную базу режима, так и запас лояльности к нему со стороны исполнителей, на самом деле, может наступить в любой момент.
Протесты, были ли они активными или «стихли» — это лишь один из признаков и лишь одна из форм политического кризиса, который, на самом деле, намного глубже и многограннее. И если его не решать, он способен просто разъесть эту систему, разложить ее на составляющие.
Но власти борются с протестами и идут по пути бесконечной конфронтации. Начиная с вечера 9 августа и до сегодняшнего дня — это главная и самая трагическая их ошибка.