Почему закупочные планы Минобороны вызывают сомнения

Каждый Су-30 по данным российских источников на международном рынке стоит порядка 50 млн долларов. Стоимость дивизиона С-400 начинается от 500 млн долларов. Что практически равняется всему оборонному бюджету Беларуси за год.

Итак, военные чиновники поставили в известность налогоплательщиков на что они планируют потратить общественные деньги. Но вот сколько именно денег они планируют потратить — не сообщили. А открытость финансовых условий сделки — архиважный момент.

Во-первых, это гарантия того, что техника не закупается по завышенной стоимости. Дело в том, что торговля вооружением — высоко коррупционная сфера. По оценке европейских специалистов, в государственных закупках стран ЕС коррупционная составляющая может достигать 25%, а в случае с поставками оборонной продукции — даже выше. Поэтому скандалы, связанные с нецелевым расходованием средств, завышением стоимости или выходом за первоначальные сметы — тут обычное дело. Не всегда по злому умыслу, но от этого денег не прибавляется.

Второй момент, помимо стоимости изделия, важны условия его поставки. Одно дело, когда техника закупается за счет собственных средств, которые надо оторвать от медицины, образования, культуры, дорог и прочего ЖКХ. Другое дело, когда страна-продавец выделяет под это экспортный кредит под льготный процент. После чего дает грант в размере процентов по кредиту (практикует Китай). И предлагает офсетную программу, т.е. инвестиции в экономику страны-покупателя в размере определенного процента от контракта. Или встречные закупки продукции клиента. Как правило, это от 30% и более суммы по сделке. Образцовым примером является контракт на поставку шведских истребителей «Грипен» для ВВС Бразилии: шведы прокредитовали 100% стоимости сделки на 25 лет под льготный процент и с отсрочкой погашения на 8 лет; предложили передачу ряда критических технологий и сборку части машин на бразильских предприятиях и с использованием бразильских комплектующих; вложат сумму, равную стоимости контракта, в бразильскую экономику.

В нашем случае выглядит так, что беларуские власти планируют потратить сотни миллионов долларов общественных средств на изделия неизвестной стоимости и на неизвестных условиях. Но, если что-то где-то покупается, значит это кому-то выгодно.

Дальше, до настоящего момента так и не даны аргументированные пояснения, почему именно Су-30СМ был выбран для закупки. Российская армия, похоже, отказалась от его приобретения окончательно: и в 2019, и в 2020 годах для российских ВВС было поставлено истребителей Су-30СМ ровно ноль. Наши власти обычно в этом случае парируют: «Вы же не учите хирургов как им оперировать — не учите и генералов, что им надо для войны». Это типичная демагогия: хирурги оперируют каждый день, а когда и где воевали наши генералы? Только на улицах городов Беларуси против восставшего безоружного народа в августе-ноябре 2020 года.

Нет понимания и того, насколько планы Минобороны финансово подкреплены. Проблема с современными системами вооружения — постоянный рост их стоимости. Например, для пилотируемой авиации по оценке российских специалистов после 2000 года средний рост стоимости составлял 9% в год. В 2011 году ВВП Беларуси составлял почти 61,76 млрд долларов. В 2019 — 63,08 млрд долларов. Да, дорогой читатель: за без малого десятилетие экономика Беларуси практически не выросла даже в номинале. Но ведь есть еще и инфляция: с января 2011 года по декабрь 2019 для доллара США она превысила 17% (доллара, потому что оружие закупается за твердую валюту, даже в России). А это значит, что ВВП Беларуси-2019 равняется 53,62 млрд долларов в ценах 2011 года. Т.е. за 9 лет экономика Беларуси сократилась на 13% (!). Пока цены на оружие растут, способность нашей экономики материально обеспечить оборону государства падает.

Чтобы желания чиновников соответствовали возможностям, потребностям и не влекли воровства совсем уж в неприличных размерах, все крупные сделки по закупке вооружений в нормальных странах рассматриваются и утверждаются народными представителями — парламентом. Но для этого сначала такой парламент надо иметь. Чтобы его иметь — в стране должна быть открытая конкурентная политическая система. Т.е. демократия.

А покамест приходится констатировать: Беларусь нищает и слабеет. Зато чиновники не устают «радовать» сомнительными проектами.

Андрей Поротников