«Наивный Бабарико», за которым пошел средний класс

Виктор Бабарико, который около 20 лет руководил Белгазпромбанком, в мае прошлого года заявил о намерении баллотироваться на пост президента Беларуси, но ЦИК не зарегистрировала его в качестве кандидата. Вместо этого, белорусское «правосудие» отправило его за решетку.

В таком контексте некоторые комментаторы вспомнили утверждение Бабарико, сказанное им в мае, что в Беларуси нет массовых репрессий. Он также говорил, что верит: в избирательных комиссиях есть честные люди и что вообще «волю народа сфальсифицировать невозможно». И тогда, и сейчас эти высказывания воспринимались в более традиционной оппозиционной среде как проявление наивности и непонимания белорусской реальности.

На самом деле есть бóльше оснований подозревать в дефиците реализма критиков Бабарико, чем его. И вот почему.

Низкая вероятность лучше нулевой

Само принятие решения баллотироваться на пост президента в условиях автократии может показаться странным, но история показывает, что в 25% именно в результате таких решений удавалось выбить автократии с колеи. Эффективность бойкота в 20 раз ниже.

Итак, решение принято: да, буду баллотироваться. Раз так, нужно сейчас определиться с тактикой. Важно помнить важное обстоятельство: Бабарико — это не ветеран оппозиции, который может рассчитывать только на идейных противников режима, а ветеран управления крупным системообразующим банком страны.

Вариант А. С самого начала действовать в конфронтационном ключе: «Это репрессивная система!» «Выборы фальсифицируются!» «Ермошина должна уйти в отставку!».

Вариант Б. Независимо от отношения к системе, начинать с наиболее примирительной риторики, а затем, в зависимости от ситуации и целесообразности, вносить конфронтационные акценты.

Какова вероятность того, что вариант А принесет эффект — президентский пост или хотя бы мобилизацию широких слоев общества? Вероятность близка к нулю. Идейные противники режима будут просто атаковать вопросами: А где ты был все эти 20 лет? Топ-чиновники и силовики, протерев глаза несколько раз, со словами: Что это с ним? пожмут плечами и поставят на нем крест.

А какова вероятность того, что вариант Б даст эффект? Что ж, вероятность достижения основной цели — пост президента — и в этом случае низкая, но все же выше, чем при первом варианте. При этом значительно увеличиваются шансы на мобилизацию широких слоев и подрыв мотивации номенклатуры оставаться внутри старой системы.

Надежда лучше страха

Свержение автократии бывает бескровным и кровавым. Если отбросить второй вариант, как неприемлемый в этическом и политическом плане, то встает вопрос: как это сделать бескровно и эффективно? Необходимым условием является готовность перейти на сторону перемен хотя бы половины топ-чиновников, силовиков и бизнес-элиты. До тех пор, пока это не произойдет, свергнуть сформировавшуюся автократию бескровным путем почти невозможно.

Что сделать, чтобы чиновники переходили на сторону перемен? Это, опять же, дело вероятностей. Можно пытаться пугать: Если не присоединитесь к нам, то после смены власти у вас будут большие неприятности. Слабость такой тактики в том, что, во-первых, никто не любит, когда их пугают, а во-вторых, люди всегда более чувствительны к тому, что есть здесь и сейчас, а не к тому, что «возможно» «будет» «когда-то».

У позитивного месседжа шансов больше: В случае смены режима вы ничего не потеряете, а скорее всего — приобретете. Проблема в том, что самой озвучки месседжа недостаточно. Условный чиновник будет прокручивать в голове такие вопросы: Есть ли хоть какие шансы, что этот оппозиционер получит власть? Какова вероятность, что в случае получения власти он сдержит слово? Каковы шансы, что смена власти приведет к ожидаемому результату (ведь ситуация может выйти из-под контроля)?

Доверяй и властвуй

Здесь стоит отметить, что внутри любой автократии, особенно завязанных на одной личности, как это есть в Беларуси, заложены предпосылки для дезертирства. Практически каждый чиновник вынужден функционировать в ситуации страха и неопределенности. Наличие множества неписаных правил, понятий, культура унижения, запугивания, постоянная слежка, стукачество и соперничество за внимание начальства — все это, скажем так, не красит систему в глазах чиновенства.

Неуютная атмосфера внутри системы — вот небольшой бонус, который любая автократия волей-неволей «дарит» оппозиции. Благодаря этому бонусу перетягивание чиновников на свою сторону никогда не бывает невозможным.

Но все завязано на способности вызвать доверие. Без этого, увы, ничего не получится. А самый лучший способ вызвать доверие — самому заявить о своем доверии к другим. Именно в этом ключе я воспринимаю первоначальные высказывания Бабарико о госслужащих и членах избирательных комиссий в частности (мол, верю в честность большинства из них).

Это своего рода аванс, моральная инвестиция. Ситуация, когда не знаем, каков будет результат в случае инвестиции, зато знаем, что без инвестиции вообще никакого результата не будет.

Когда ложь разрушает систему

Помню, как в июне многие подтрунивали над Бабарико, когда тот сказал, что «невозможно сфальсифицировать волю народа». Как раз в то время наш институт совместно с партнерами реализовал акцию «Выборы-2020 через призму идей Виталия Силицкого» (речь идет об известном политологе, первом директоре BISS, который преждевременно умер в 2011 году). Мы тогда среди прочего опубликовали фрагмент из книги Силицкого «Отложенная свобода», в котором он — задолго до Бабарики — утверждал практически то же самое.

Дело не в том, что все избирательные комиссии, контролируемые автократом, вдруг честно подсчитают голоса. Дело в том, что есть такая граница, после пересечения которой ложь начинает разрушать того, кто врет. Одно дело, когда в рассказе 5% лжи, а другое дело — когда 50%. Во втором случае ложь становиться слишком очевидной, чтобы ее спрятать и слишком наглой, чтобы большинство могло с ней смириться.

Вот в этом смысле — да, «сфальсифицировать волю народа невозможно». Всплеск беспрецедентно массовых протестов (а в начале года ряд экспертов предсказывали, что протестов не будет вообще) произошел именно в результате того, что «мера лжи была переполнена». Бабарико, как и Виталий Силицкий, были правы.

Лидер среднего класса

Вот последний электоральный рейтинг согласно опросу Chattham House, проведенному под конец января 2021 года (репрезентативный для городских интернет-пользователей):

1. Виктор Бабарико: 28,8%.
2. Александр Лукашенко: 27,4%.
3. Павел Латушко: 12,1%.
4. Сергей Тихановский: 5,8%.
5. Светлана Тихановская: 4%.

(Ради экономии места не включаю всех политиков, которые были охвачены рейтингом.)

Опрос нерепрезентативен для всего населения Беларуси, но он в целом адекватно отражает настроения внутри среднего класса (так как респондентами были преимущественно представители этого класса). Средний класс — это категория населения, которая менее подвержена эмоциональной манипуляции и склонна рационально осмысливать ситуацию. Это та категория людей, которая уже сыграла важную роль в формировании протестного движения и не менее важную роль будет играть в будущем.

Как видим, «наивный Бабарико» пользуется у этой категории людей наибольшим доверием. И это несмотря на его тюремное заключение, методичное очернение со стороны режима и недоверие со стороны части национально ориентированной оппозиции.

Бабарико — это успешный банкир с 20-летним опытом. За это время он провел сотни переговоров по тысячам сделок. Он хорошо понимает, как люди оценивают свои выгоды и затраты и какие тактики ведения переговоров приводят к их переосмыслению. Знает, что конфронтационный подход — это то, что можно применять только тогда, когда терять уже нечего и все другие подходы исчерпаны.

И дело здесь не в гуманитарном романтизме, а как раз наоборот: в трезвом осознании, что поведением большинства людей движет ожидание выгоды. Искусство политики — как и бизнеса — состоит в том, чтобы другие поверили в свою выгоду в результате принятия твоего предложения. Бабарико по независящим от него обстоятельствам не может (пока что) реализовать свои идеи. Но он успел преподать урок рациональной и реалистичной политики и, думаю, будет совсем не против, если кто-нибудь воспользуется его ноухау.

Петр Рудковский, BISS