Заметки дилетанта об одном из откровений, прозвучавшем в Овальном зале

И какие перспективы? И какие перспективы!!! Всех не перечислить. Список обширен, поэтому ограничусь главной: «жить впроголодь, как это было в 90-е, мы никогда не будем». Таков промежуточный итог следования единственно верным курсом на протяжении 27 лет. То ли еще будет!

Наш успех — их зависть. Отсюда непрерывные попытки навязать нам так называемые реформы, суть которых — уничтожение белорусской экономики. Но у нас есть кому бдеть, есть кому отделять зерна от плевел, а мух от котлет. Предложения реформаторов-доброхотов, способные довести страну за сутки до нищеты, не пройдут.

Обратимся к цифрам, ни на минуту на забывая при этом, что они подготовлены Международным валютным фондом. Вглядитесь в таблицу. Из нее следует, что Литва по ВВП (ППС) на душу населения почти в два раза обогнала Синеокую. Но кто, находясь в здравом уме и твердой памяти примет близко к сердцу информацию, подготовленную конторой Рокфеллеров и Ротшильдов?

Страны по ВВП по ППС (паритету покупательной способности)
на душу населения (тыс. долл.) в 2020 году

Страна	Место в мире	ВВП (ППС)
Литва	34	38,8
Эстония	37	37,7
Польша	38	34,8
Латвия	43	31,5
Беларусь	61	20,2

«Мобилизоваться по максимуму!»

26 мая не стало одним из проходных дней в новейшей истории Белорусской модели. Откровения, прозвучавшие в этот день в Овальном зале Дома Правительства, аналитики еще долго будут обсуждать. Бог им в помощь!

В центре внимания, естественно, оказалась история с ирландским лоукостером компании Ryanair. Мне к умным словам коллег добавить нечего. Поэтому ограничусь анализом одного предложения, оставшегося в тени Боинга, чудом избежавшего катастрофы: «Сегодня мы должны бежать еще быстрее, мобилизоваться по максимуму!»

Сокращу предложение до глагола «мобилизоваться», пришедшего к нам из французского языка.

В том, что советская экономика была мобилизационной, полагаю, подробно разъяснять не требуется. Но советская экономика приказала долго жить не в последнюю очередь благодаря тому, что большинство представителей якобы новой исторической общности людей стали руководствоваться принципом: «Мы делаем вид, что работаем, они делают вид, что платят». Против лома всеобщей абыяковости у государства рабочих и крестьян адекватного приема не нашлось.

На протяжении тысячелетия элиты Руси, а затем Московии, Российской империи и СССР пытались мобилизовать личностные ресурсы подданных, одновременно нейтрализуя их личностные качества. Опыт своих исторических предшественников сегодня активно осваивают архитекторы Беларусской модели. Результат освоения отражен в приведенной выше таблице.

«Мобилизоваться по максимуму!» Сказать-то легко. Времена Павки Корчагина канули в Лету. Его наследники желают потреблять. Мир вещей вытеснил мир идей.

Слово российскому политологу Эмилю Паину: «Сегодня возможна лишь виртуальная мобилизация зрителей, которые мысленно почти тотально готовы поддержать любимого вождя, но не сходя с дивана, например, в телефонном социологическом опросе. А вот уже для организации Антимайдана и для других массовых действий в поддержку властей приходится нанимать клакеров или сгонять безыдейных статистов с помощью административного ресурса. О возможности же использовать мобилизацию для модернизации, хотя бы в архаичной форме индустриализации (строительства новых днепрогэсов), и говорить нечего — это утопия».

Горизонтальные связи vs. вертикальное подчинение

Такая вот реальность. Современным максимумам далеко до вчерашних минимумов, поскольку мобилизационная модель развития требует объединяющей общество высокой цели. Но за неимением гербовой бумаги пишут на простой, а за неимением высокой цели говорят о стабильности, под которой понимают сохранение политического порядка в неизменном виде.

Каждому авторитарно-тоталитарному режиму требуется свой системообразующий миф. Продолжительность жизни мифа определяет жизненный цикл режима. Вспомним фильм «Москва слезам не верит». С большинством его героев можно было смело пойти в разведку, но попробуйте представить, чтобы Катя (директор крупного предприятия) говорила идеологическими штампами. Попробовали? Получилось?

Проблема не в Кате. Фильм вышел на экран в 1979 г. До Перестройки оставалось шесть лет, но искренне верящих в коммунистический миф к этому времени невозможно было отыскать даже среди членов Политбюро.

Нынешний год объявлен в Беларуси годом Народного единства. Ответственность за единение (национальную солидарность) возложена на властную «вертикаль». Но если единение — цель, а мобилизация — средство, то какова вероятность успеха.

«Национальная солидарность, — поясняет публицист Михаил Пожарский, — это добровольные, горизонтальные связи. А мобилизация — система вертикального, приказного подчинения чужой воле. Нация рождается не тогда, когда солдаты маршируют вперед и с песней, а тогда, когда они возвращаются домой, превращаясь в гражданское общество. Фасад нации — не военные парады, а общественные организации, которых у нас почти нет».

Мы имеем то, что имеем

Но не сидеть же сложа руки. Вспомним лягушку, угадившую в кувшин с молоком. Есть такое мудреное слово «субституты» (от лат. substitutio — замена). В качестве субститута идеологии белорусам предложена внешняя политика. История с лоукостером — это как раз то, что доктор прописал.

Кто ищет, тот всегда найдет, тем более, когда речь идет не о поиске философского камня, а о поиске… врагов. Начали с ближайших соседей. Дальше-больше… И вот уже замелькало слово «патриотизм». Оно гармонично смотреться рядом со словом «преданность»: «Такие моменты (имеется в виду замена в Риге официального флага на БЧБ) возбуждают в нас чувство патриотизма и преданности. Мы становимся государственными людьми, народом».

Россиянам проще. Падение доходов они с лихвой компенсируют гордостью за огромную территорию, природными богатствами или военной мощью. Этих преимуществ белорусы лишены. Вот и приходится коллективную ущербность компенсировать героизацией насилия.

За неимением собственных мыслей в очередной раз прибегну к цитированию: «Насилие есть механизм варварского самоутверждения (в смысле тождественный эпохе варварства), активирующий глубоко лежащие слои культуры и архаические образцы поведения» (Лев Гудков, директор «Левада-центра»).

Несмотря на XXI век, белорусская политическая элита и значительная часть общества так и не смогли освободиться от глубоко лежащих слоев культуры. Поэтому мы имеем то, что имеем.

Сергей Николюк, политолог