Что значат слова Сергея Шойгу
Заявления Министра обороны России о планах развернуть в 2021 году в Западном военном округе РФ два десятка воинских частей и соединений вызвало немалый переполох. Слова российское военного чиновника были трактованы широко: от подготовки вторжения в Беларусь/Украину (в зависимости от гражданства трактующего) до внезапного фактического отказа Москвы от военного союза с Беларусью.
Попробуем разобраться с заявлением С. Шойгу и тем, что за ним может реально стоять на практике, а не в фантазиях.
Для начала определимся с понятиями: что есть воинская часть и соединение.
Воинская часть — организационно самостоятельная тактическая и административно-хозяйственная единица во всех видах вооруженных сил. К ним относятся батальоны (дивизионы), не входящие в состав бригад (полков), а также отдельные роты, не входящие в состав батальонов и полков. Отдельными воинскими частями являются также военные корабли 1-3 рангов.
Соединение, если упрощенно — воинское формирование, состоящее из нескольких воинских частей или соединений меньшего состава под общим командованием. К ним относят бригаду, дивизию, корпус.
Теперь обратимся к географии Западного военного округа. Территориально он охватывает и Калининградскую область. Помимо сухопутной и воздушной компоненты в его составе находится также российский Балтийский флот.
Выделим четыре важных тенденции военного строительства в России в последние годы, которые имеют значение для рассматриваемого вопроса:
— наращивание возможностей флота;
— создание дивизий на базе отдельных бригад;
— милитаризация Калининградской области за счет развертывания там новых воинских частей и соединений;
— приоритетное развитие Западного и Южного военных округов.
В 2020 году сообщалось о планах усилить Балтийский флот малыми ракетными кораблями 3-го ранга проекта «Каракурт» в количестве 6 единиц. Хотя неясно, как скоро они будут переданы флоту и какие еще суда получит Балтфлот кроме них, но вот имеем перспективные 6 новых воинских частей.
С приходом С. Шойгу в российское Минобороны начался процесс восстановления дивизионного звена как основы российских сухопутных сил: отдельные бригады переформировывались в полки, полки объединялись в дивизии. Все это происходило в рамках имеющейся штатной численности российской армии. То есть речь шла о реорганизации без увеличения численности: воинских частей становилось больше, но общее количество военнослужащих насколько известно, не изменялось. В российской мотострелковой дивизии 11-15 отдельных воинских частей.
Но кроме создания новых частей для формирования дивизий упразднялись и старые. Так что конечный баланс неизвестен, далеко не факт, что количество воинских частей в Западном военном округе возрастет в 2021 году на 20 единиц. И крайне маловероятно, чтобы заметно возросла его численность.
В Калининградской области продолжается формирование 18-й мотострелковой дивизии. В этом году уже сформировано два мотострелковых полка. В стадии формирования еще один. Что уже «проглотило» часть из анонсированных 20 воинских частей. Ремилитаризация Калининградской области — многолетний процесс, который напрямую никак не связан ни с беларуско-российским, ни с российско-украинскими отношениями.
Также многолетним процессом является усиление Западного и Южного военных округов. Как часть противостояния России и с Западом вообще, и с Украиной и Грузией в частности. Но помимо военно-политических факторов следует учитывать, что на территории этих округов находятся основные административно-экономические центры России и проживает порядка 55% населения этой страны. Там же расположены 7 из 10 крупнейших по грузообороту российских морских портов. Приоритетное обеспечение безопасности этих регионов в принципе логично вне зависимости от характера отношений Москвы с соседними государствами.
Говоря об уровне доверия Кремля к Беларуси как к военному союзнику можно уверенно утверждать, что оно снижается. Об этом в частности свидетельствует факт полной неожиданности для официального Минска (и прочих столиц СНГ) российского вторжения в Украину в 2014 году. В том же году была воссоздана 1-я танковая армия — единственная в своем роде. Её номинальная боевая мощь за счет большей численности и приоритетного пополнения современными образцами вооружения значительно превосходит возможности не только сухопутных войск Беларуси, но и всех армий стран Балтии с дислоцированными там батальонными группами НАТО в придачу. Речь о текущем раскладе мирного времени.
Благодаря 1-й танковой армии заявления А. Лукашенко на тему «у России нет армии западнее Москвы кроме беларуской», которые много лет удачно монетизировались в масштабную российскую финансово-экономическую и политическую поддержку, утратили актуальность. А еще есть фактор ЗРК С-400, которые способны с собственно российской территории в значительной степени контролировать небо над Беларусью. Чем частично девальвируется ценность беларуской ПВО для безопасности России.
Сложно сказать, насколько значителен беларуский фактор (недоверие Кремля к официальному Минску), но в течение многих лет Москва целенаправленно создает вблизи Беларуси самодостаточную группировку войск, способную решать все задачи по обороне северо-запада России самостоятельно.
Параллельно с этим в течение многих лет беларуская армия пребывает в состоянии хронического недофинансирования, что не позволяет в необходимых масштабах проводить закупки техники и вооружения. И закономерно ведет к деградации военного потенциала страны (даже несмотря на отдельные успехи типа создания «Полонезов»).
В итоге получается, что режим много лет «продавал» Кремлю свой статус полезного военного партнера, не вкладывая при этом адекватных ресурсов в поддержание оборонного потенциала. Чем допустил девальвацию этого потенциала и исчезновение предмета для торговли. При параллельном снижении необходимости для Москвы в военной поддержке со стороны Беларуси.
Подводя итог:
— изменение числа воинских частей и соединений в Западном военном округе России не пропорционально наращиванию военной мощи и в основном является следствием организационных трансформаций;
— процесс наращивания военного потенциала в западных регионах России является многолетним и его связь с характером беларуско-российских отношений если и есть, то незначительна;
— изменение восприятия Россией ценности/надежности Беларуси в качестве военного союзника может диктоваться не столько форматом двусторонних политических отношений, сколько неуклонным снижением беларуского военного потенциала.
Все рутинно, сенсаций не обнаружено.
Андрей Поротников, эксперт, руководитель проекта BelarusSecurityBlog