Увеличение дозы

В политической практике зло обычно сильнее добра.
Никколо Макиавелли

Контрсанкции

Белорусские официальные лица много обещали дать ответ на европейские санкции, ввести контрсанкции. Хоть с самого начала было очевидно, что в этом плане у Минска не много возможностей. Ибо никакие контрсанкции невозможны без ущерба для самой Беларуси. Поэтому ответ Минска во многом выглядит скорее символическим.

28 июня МИД заявил, что Беларусь приостанавливает участие в программе ЕС «Восточное партнерство». Обратите внимание: не выходит, а только приостанавливает. Участие нашей страны в этом проекте Евросоюза было важной составляющей политики многовекторности, балансирования между Востоком и Западом. Теперь многовекторность погибла смертью храбрых, и выход из «Восточного партнерства» кажется естественным. В практическом плане Беларусь будет терять несколько десятков миллионов евро в год, которые она получала в рамках этой программы.

Также, как сообщает сайт МИД, «Беларусь начинает реализацию процедуры приостановки действия Соглашения о реадмиссии с ЕС». Как осторожно формулируется. Это соглашение предусматривает, что наша страна обязуется принять обратно на свою территорию нелегальных мигрантов, пересекших границу между Беларусью и ЕС.

Соглашение о реадмиссии было частью соглашения об упрощении визового режима, в результате чего стоимость шенгенской визы для граждан Беларуси снизилась вдвое. ЕС заявил, что не будет отменять визовые договорённости, хотя имел на это формальное право.

Приостановка Соглашения о реадмиссии сопровождается искусственным кризисом с нелегальными мигрантами на беларусско-литовской границе. В этом году на территорию Литвы их проникло в 12 раз больше, чем за весь 2020 г. Вильнюс прямо обвиняет беларусские власти в сознательном поощрении этого процесса. Лукашенко отвечает, что теперь мы их не будем отлавливать. Такая совсем не мелкая месть в форме контрсанкций.

Курс на эскалацию

2 июля Лукашенко дважды сообщил о пресечении очередных происков врагов, предотвращении террористических актов. Снова эта тема выдвинулась в центр общественной жизни. Его выступление на торжественном собрании, посвященном Дню Независимости, было речью человека, находящегося в состоянии войны, на фронте, в окружении врагов.

Хотя, казалось, можно было бы праздновать победу, приурочив ее как раз к празднику. Протесты исчезли, все враги побеждены, они либо в тюрьмах, либо в эмиграции. С кем воевать?

Но традиционного празднования как раз и не было. Ни парада, ни массового народного гуляния.

Оказалось, что после того, как власти взяли ситуацию под контроль и произошла некоторая стабилизация, количество врагов только увеличилось. Это видно по растущим масштабам репрессий. Плюс внешние враги активизировались, ввели санкции.

Почему руководство Беларуси последовательно идет по пути эскалации конфликта как внутри страны, так и вовне?

Прежде всего, Лукашенко понимает, что масштаб угроз и вызовов не уменьшается, а может, в связи с введенными санкциями, и увеличивается. Во всяком случае, он субъективно так видит. В этой ситуации создание модели осажденной крепости — единственный способ выжить сегодня.

Тем более, что после введения санкций в ответ на приземление самолета с Протасевичем, в госаппарате могло начаться брожение. Дескать, зачем «батька» нарывается? Поэтому надо было нейтрализовать подобные настроения в зародыше. Как? Идти на резкое обострение конфликта.

Но чтобы поддерживать напряженность, надо повышать ставки, увеличивать масштаб угроз, впрыскивать все большую дозу демонизации оппонентов, приписывать им самые чудовищные архизлодейства.

Важный акцент в официальной риторике властей — отождествление всех врагов — внутренних и внешних — с нацистами, фашистами. Нельзя сказать, что это совершенно новый нарратив. Такие намеки делались и раньше. А сейчас это доминирующее направление пропагандистского конструкта.

Власти пытаются убедить, что сегодняшний «коллективный Запад» продолжает политику нацистов. Лукашенко говорит: «Посмотрите, как и 80 лет назад, мы слышим о «новом порядке» от таких же носителей «европейских ценностей». Во главе — те же западные элиты». Заодно этим же историко-идеологическим субстратом были помазаны и все соседи. В одной связи с нацистами Лукашенко упомянул литовских «лесных братьев», украинских бандеровцев, «бандитов Армии Крайовой».

В сравнении с прошлым годом произошла заметная эволюция в оценках протестующих граждан. Тогда Лукашенко утверждал, что на улицы вышли «провокаторы», «отморозки», «овечки», «пьяные», «обкуренные», «наркоманы», «проститутки». Теперь их маркируют по-новому, им навешивают еще один ярлык: «нацисты». Лукашенко заявил: «Многие из вызовов нашей государственности и суверенитета, с которыми мы сталкиваемся сегодня, уходят своими корнями в годы Великой Отечественной войны. Скажу больше, мы столкнулись с феноменом отложенного действия коллаборационизма в реалиях нашего времени».

Как эти неуклюжие параллели могут влиять на общество в век интернета? Думаю, властям это не важно. Главное, что они влияют на узкую группу их сторонников, силовые структуры. Это, в представлении Лукашенко, люди, с которыми нам нужно укреплять единство. А что с остальными? И тут Лукашенко отвечает: «Есть только враги, которые говорят: нет, это неправда, это другое».

О терактах

Огромный фрагмент выступления был посвящен деталям террористических актов. Точнее, не самих терактов, которых, как выясняется, не было, а лишь намерений каких-то людей их совершить. Это сложно комментировать, имея только озвученную информацию. Смущает, правда, канистра на беспилотнике из Литвы, да лесозаготовительная техника в качестве объекта терактов.

Лукашенко рассказал об обнаруженных «спящих» террористических ячейках, так называемых «отрядов самообороны». Следует предположить, что за террористов выдают подписчиков Telegram-ресурса «Отряды самообороны Беларуси», которых насчитывается 2,5 тысячи.

По словам Лукашенко, владельцем этого чата является гражданин Германии господин де Хоффман. На этом основании Лукашенко пообещал предъявить претензии канцлеру Германии. Одновременно выяснилось, что главным модератором этого ресурса был гражданин РФ Дудников. Интересно, будет ли это поводом предъявлять претензии президенту России Путину?

Теперь по поводу покушения на Григория Азарёнка.

В целом план его похищения с самого начала выглядел сомнительным. Чтобы схватить, скрутить, засунуть в багажник здорового молодого человека, двух нападающих явно недостаточно.

Сам Лукашенко признал, что это была операция спецслужб.

Как следует из сюжета, показанного по БT, нападавших было двое. Но Лукашенко называет только одну фамилию — Сосновский. А лицо его «подельника» почему-то не показано.

В машине, на которой подъехали нападавшие, была установлена видеокамера.

Все это очень похоже на операцию против задержанных в Москве «заговорщиков» (Федута, Зенкович). Спецслужбы подставляют своего человека, который провоцирует на противоправные действия определенных людей. А потом КГБ сообщает о блестящей операции, БТ рассказывает о злостных террористах. Исходя из этого, Лукашенко «поручил правоохранительным органам произвести, грубо говоря, зачистку по стране».

На этом фоне все слухи про амнистию так и остались слухами.

Меняется ли позиция России?

Существуют разные и диаметрально противоположные версии того, как последние решения западных стран повлияют на отношения между Москвой и Минском.

Есть официальная позиция России по санкциям в отношении Беларуси. Москва осуждает эти санкции, выражает поддержку белорусским властям и заявляет, что готова помочь своему ближайшему союзнику. В этом году почти нет сигналов и даже намеков из Кремля по поводу транзита власти в Беларуси. Недавно министр иностранных дел Сергей Лавров отметил, что Россия поддерживает конституционную реформу и внутренний диалог, организованный белорусскими властями.

И такая позиция Кремля вытекает из логики политического процесса. Внутренняя и внешняя политика Беларуси и России становятся все более похожими. Оба режима встали на путь жестоких репрессий против оппозиции и вступили в острый конфликт с Западом. Оба оказались в международной изоляции. И эта логика объективно подталкивает Москву и Минск к более тесному единству в борьбе с общими врагами.

Одновременно широкую популярность в беларусском интернет-пространстве приобрели конспирологические версии. Дескать, Путин и Байден договорились решить «беларусский вопрос», и Китай присоединился к этому процессу. И якобы секретарь Совета безопасности РФ Николай Патрушев недавно привез в Минск ультиматум Путина.

А как на самом деле? Конечно, за официальной позицией России стоит множество нюансов и условий, которые публично не озвучиваются. Москва, пользуясь слабостью и уязвимостью Лукашенко, стремится получить от Минска все, чего не удавалось добиться за долгие годы. Тут и военные базы, и «дорожные карты», которые прочно привяжут белорусскую экономику к российской, и переход на единую валюту, и приватизация государственных предприятий российскими олигархами. А европейские санкции, с точки зрения Кремля, должны сделать Лукашенко более послушным.

С другой стороны, серьезные европейские санкции в отношении Беларуси создают определенные проблемы и неудобства для Москвы. Цена поддержки Лукашенко для РФ становится все более высокой. Чтобы помогать союзнику, Россия должна понести определенные финансовые потери.

Есть угроза того, что российские компании могут попасть под западные санкции из-за сотрудничества с Беларусью. Кейс Михаила Гуцериева здесь очень показателен, на его месте мало кто из российских олигархов хотел бы оказаться. Или вот российские компании давно хотели получить контроль над МАЗом или НПЗ. А теперь те попали под санкции, их привлекательность и ценность резко упали.

Очень интересная история с отказом российских компаний поставлять нефть на Новополоцкий НПЗ. И никто ничего не объясняет. Это как-то плохо увязывается с заявлениями российских официальных лиц об их твердом намерении поддержать Беларусь.

Раньше, когда были проблемы с российскими нефтяными компаниями, правительство Беларуси находило выход из ситуации довольно просто. Оно закупало нефть в других странах, танкерами доставляло ее в Клайпеду или Одессу и транспортировало в Беларусь по железной дороге или с юга по нефтепроводу Одесса-Броды.

А теперь это не сработает. Литва выполняет решение ЕС о санкциях в отношении нефтяной отрасли. С Украиной пока не ясно, но есть вероятность, что Киев может присоединиться к санкциям. Так что лучше не рисковать.

Поэтому Минску пришлось искать нефть в далеком Казахстане. Но там все очень неопределенно.

Могут ли санкции ЕС и США стать толчком, спусковым крючком для изменения политики России в отношении Беларуси? Похоже, от ответа на этот вопрос во многом будет зависеть судьба беларусского политического режима.

Валерий Карбалевич, политолог