На пороге перемен?
В прошлом году, в разгар послевыборного кризиса, когда Лукашенко на вертолете прилетел на МЗКТ, он во время жаркого спора с окружавшими его рабочими высказал одну мысль, на которую тогда не обратили внимания. БT показало это, не фильтруя, наверное, на фоне неразберихи, которая тогда царила наверху. Смысл реплики был такой: может, я и уйду, и мы проведем досрочные выборы, но не сейчас, не на фоне и не под давлением «беспорядков», сначала нужно успокоить народ, потом все остальное.
Наше будущее дает предписание нашему настоящему. Фридрих Ницше
Нечто подобное можно было услышать, если внимательно вслушиваться в длинные и противоречивые размышления Лукашенко на Всебелорусском народном собрании в феврале. Когда он говорил о придании конституционного статуса данному собранию, то, по его мнению, этот институт призван стать своего рода страховым механизмом, который должен обеспечивать контролируемый транзит власти.
Разгром гражданского общества
Итак, реализация первой части плана близится к завершению. Протестный потенциал общества в настоящий момент парализован. Идет планомерная ликвидация гражданского общества (ГО) как института. 23 июля власти закрыли более 40 НПО за один день. Несомненно, такая же судьба ждет и оппозиционные политические партии. Происходит систематическая ликвидация гражданского общества. На встрече с руководством правительства 22 июля Лукашенко прокомментировал это так: «Зачистка идет». Он пояснил, что когда-то власти сделали ошибку, создав «под две тысячи на небольшую страну НПО, НКО, бандитов и иностранных агентов».
Подобные действия властей объясняются многими причинами. Это и за восстание 2020 года, и желание предотвратить новые протесты, и реакция на западные санкции.
Следует отметить, что Лукашенко с самого начала своего президентства отрицательно относился к ГО как к институту, как к явлению. Ведь самоорганизация граждан по самой своей природе противоречит функционированию авторитарного патерналистского государства.
Но до сих пор власти позволяли структурам ГО существовать вместе с оппозиционными партиями в своеобразном политическом гетто. Их терпели, время от времени прорежали, блокировали активную деятельность. Ведь нужно было как-то обращать внимание на мнение мировой общественности. Дескать, смотрите, у нас здесь все как у людей, есть и правозащитники, и экологические организации, и союзы журналистов, и аналитические структуры, и т. д.
А теперь решили все это упразднить, потому что позиция международного сообщества для официального Минска уже не интересна. Причем для обоснования и оправдания этой зачистки власти развернули шумную пропагандистскую кампанию по разоблачению неких террористических ячеек, якобы управляемых из Германии. На встрече с Путиным Лукашенко заявил, что западные СМИ причастны к индивидуальному террору.
Таким образом, власти уничтожают все легальные площадки для существования оппонентов. Происходит делегализация любой нелояльной режиму деятельности. Остается только виртуальное пространство. Путем масштабных репрессий пытаются затолкать сторонников перемен в резервацию телеграмм-каналов.
Вообще функционирование ГО — это отражение сложности современного общества, имеющего различные, противоречивые интересы. А ликвидация НПО — это попытка искусственно, с помощью насилия, «упростить» общество. Это стремление отбросить страну на 30 лет назад, в советское время. Правящий режим убежден в неограниченных возможностях государственной власти делать с обществом что угодно, рассматривает насилие как универсальный способ решения любых общественных проблем.
Но таким образом режим ликвидирует структуры, которые помогли государству решить многие социальные проблемы, до которых у властей руки не доходили. Однако сейчас эта тема их мало интересует.
Есть еще одно негативное последствие ликвидации ГО для самого режима. Разрушаются последние механизмы обратной связи с обществом. Почему сейчас масштаб репрессий усиливается, хотя протесты прекратились много месяцев назад? Дело в том, что власть не понимает, что на самом деле происходит в обществе. Следовательно, не может адекватно оценить угрозы. И боится нового взрыва. А у страха глаза велики.
Проект Конституции
Одновременно с зачисткой общественно-политического пространства от противников, власти, судя по всему, переходят к реализации второй части плана. Имею в виду неофициальный проект новой Конституции. Правда, в чем состоит этот план так до конца и непонятно.
Опубликованный документ появился частным образом, не от имени конституционной комиссии. Неясно, это окончательный вариант, или черновой набросок.
Сам по себе проект Конституции, его содержание не так и важны. Понятно, что этот документ Лукашенко готовит для самого себя, для реализации собственных политических задач. Белорусское общество в этом процессе не принимает никакого участия.
Более важен вопрос о том, что будет после референдума о Конституции. Когда она вступит в действие? Пройдут ли досрочные президентские выборы? Будет ли в них участвовать Лукашенко? Если не будет, то какую другую должность он себе подготовил? А Конституция – это инструмент, своеобразный индикатор, позволяющий оценить направление и алгоритм возможного процесса перемен.
До сих пор в экспертном сообществе доминировала идея, что Лукашенко никуда уходить не собирается, а готовит новую должность, используя которую фактически будет управлять страной. Например, глава Всебелорусского народного собрания.
Но в опубликованном проекте Конституции нет должности со значительными полномочиями, кроме должности президента. А Лукашенко твердо пообещал не баллотироваться на новых президентских выборах.
Исходя из этого, можно высказать осторожное предположение, что страна находится на пороге перемен, а возможно, даже транзита власти.
Пока все наши рассуждения происходят в ситуации большой неопределенности. Возможно, Лукашенко забракует этот вариант Конституции. Но пока будем исходить из того, что обнародовано.
Можно предположить, что Лукашенко попробует управлять государством, не имея должности с реальными полномочиями, превратив президента в свою марионетку. Такие случаи были в недавней истории. Например, правление Дэн Сяопина в Китае в 1980-1990-е годы, или Владимира Путина в период президентства Дмитрия Медведева, или Нурсултана Назарбаева в сегодняшнем Казахстане. Но сложно представить Александра Лукашенко в такой роли. Для него очень важны формальные атрибуты власти.
Демократические лидеры пока никак не обсуждают тактику сторонников перемен в ходе предстоящего референдума о Конституции. С учетом того, что практически нет шансов вынести на референдум проект Основного Закона, предложенный оппонентами режима, то остается три варианта. И среди них ни одного хорошего.
Во-первых, призвать народ идти и голосовать за предложенный Лукашенко проект. С одной стороны, он легитимизирует режим Лукашенко. А с другой стороны, этот вариант открывает путь перемен и дает хоть какой-то выход из тупика, в котором оказалась Беларусь.
Во-вторых, призвать граждан прийти на избирательные участки и проголосовать против предложенного Лукашенко варианта Конституции, поскольку народ не принимал никакого участия в его подготовке. Если представить, что на референдуме избиратели отвергнут этот проект, то продолжает действовать нынешняя Конституция, согласно которой Лукашенко управляет страной до конца президентской каденции, т. е. до 2025 года.
В-третьих, призвать общество к бойкоту, предложить избирателям не ходить на избирательные участки. Но сколько бы ни пришло людей на референдум, власти все равно объявят нужный результат, стандартные 80% «за». Кроме того, бойкот – это демобилизующая тактика. 2020 год показал, что народ мобилизует активное участие в голосовании, в избирательных процедурах вообще.
Поэтому выбирать придется меньшее зло. Возможно, это как раз первый вариант. Его можно было бы принять при условии, что после референдума в течение короткого времени состоятся досрочные президентские выборы, в которых Лукашенко участвовать не будет.
Существует точка зрения, что уход Лукашенко ничего не решает, президентом станет назначенный им преемник, существующая система останется, поэтому нет никакого смысла оценивать предлагаемый транзит власти со знаком плюс, а уж тем более его поддерживать.
На мой взгляд, в сегодняшней Беларуси лукашизм без Лукашенко невозможен даже в течение короткого времени. В персоналистском режиме властителя заменить невозможно, любая замена его на преемника неизбежно будет вести к эволюции режима. Теперь маятник настолько сильно отклонен в одну сторону, приняв фактически горизонтальное положение, что неизбежно его быстрое и резкое движение в противоположную сторону. Плотину быстро прорвет. Любой преемник будет вынужден легитимизировать свою власть внутри и во вне страны. А сделать это возможно только на пути либерализации экономической и общественной жизни, нормализации отношений с соседями.
Сегодня в это сложно поверить, но вполне вероятно, что страна вступает в период перемен. Правда, пока непонятно каких.
Валерий Карбалевич, политолог