Невероятный год

История вернулась, и она голодна.
Рассел Мид

За этот год мы узнали о Беларуси значительно больше, чем за многие предшествующие годы. И об обществе, и о правящем режиме.

Сейчас, возможно, еще рано подводить итоги, большое видится на расстоянии. Но весьма вероятно, наши потомки назовут 2020 год главным годом новейшей белорусской истории, а может и более длительного исторического периода. Потому что впервые белорусский народ вознамерился стать субъектом политики, взять свою судьбу в собственные руки. Беларусь вступила в свое «осевое время». На минских улицах лета и осени 2020 года можно было расслышать «голос истории».

Предлагаю несколько важных выводов.

Была подтверждена известная истина, что история развивается не линейно, что не победившая революция оборачивается реакцией.

Социально-политический процесс, начатый летом 2020 года, не закончен. Скорее, он поставлен на паузу. Политический кризис не разрешен, он загнан в глубь, превращается в перманентный. Этот кризис невозможно преодолеть в рамках существующего политического режима, ибо он не может быть решен силовыми методами, а других способов власти не признают.

Белорусский социум никогда не будет прежним. Вернуться в условный май 2020 года уже невозможно. Это касается как власти, так и общества.

Авторитарный режим, чтобы выжить, по необходимости должен стать более жестким и недемократичным, чем прежде. Он вынужден все время находиться в воинственной позе по отношению ко внутренним и внешним противникам. Власть сосредоточена исключительно на решении проблем выживания, находится в постоянном напряжении и поэтому неспособна решать другие проблемы и актуальные задачи, встающие перед страной.

Изменилось и общество. Хоть инфраструктура протеста (чаты и др.), организации гражданского общества методично уничтожаются режимом, но наработанный опыт совместных действий, солидарности, спонтанной самоорганизации никуда не делся. Возрос отложенный спрос на демократию, правовое государство, гражданский мир.

Прошедший год убедительно показал, что белорусская социальная модель, созданная Александром Лукашенко четверть века назад, является тупиковой, она исчерпала свой ресурс и стала тормозом развития страны. Эта модель не способна адаптироваться к изменившимся условиям, а предназначена только исключительно к удержанию власти за счет консервации социального статус-кво.

Подтвердилось предположение, что белорусский режим абсолютно ригидный, неспособный к изменению, расширению своей социальной базы. В момент кризиса режим перестал быть популистским, отказавшись от попыток искать взаимопонимание с обществом. Выявилась его органическая неспособность к позитивной повестке дня. У власти нет никакого нарратива будущего и даже нет понимания его необходимости.

Решение всех проблем режим видит исключительно в принудительной легитимизации, грубом насилии в отношении всех несогласных. В частности, власти стремятся вернуть монополию на СМИ с помощью уничтожения независимых медиа, выталкивании их в резервацию телеграмм-каналов. Происходит рутинизация насилия, оно становится способом существования режима.

Для решения задачи удержания власти в краткосрочной перспективе культ голого насилия работает. Самые массовые политические репрессии в Европе за последние 40 лет позволили режиму взять контроль над обществом. Протестное движение парализовано. Возобновление протестов в близком будущем маловероятно.

Происходит ускоренный процесс десакрализации власти. Большинство населения воспринимает государство, включившее на полную мощность механизм репрессий, как опасность, угрозу для общества. Согласно социологическому онлайн-опросу Немецкого Центра восточноевропейских и международных исследований, насилием силовиков были затронуты сами или через семью, или знакомых до 20% граждан. Если сюда приплюсовать политических эмигрантов, спасающихся от репрессий за границей, то количество пострадавших существенно возрастет.

Обостряется идеологическая борьба, конфликт ценностей. Власти предпринимают массированные попытки остановить формирование новой (несоветской) белорусской идентичности, объявляя ее нацистской. За использование бело-красно-белого флага вводится уголовное наказание.

Цена удержания власти Лукашенко уже оказалась очень высокой для Беларуси и продолжает расти, прежде всего, за счет усиления экономических санкций и международной изоляции.

В противостоянии режима с протестами произошел частичный дефолт государственных функций. То есть государственные учреждения перестали выполнять свои обязанности.

Фактически разрушается внешняя политика Беларуси, страна оказалась в глухой изоляции, теряет свою международную субъектность.

Полностью разрушена правовая система и институты правосудия, без чего невозможно существование полноценного современного государства.

Сейчас оказалось, что государство не в состоянии выполнять функцию охраны границ.

Государственные институты, призванные удовлетворять потребности общества, переориентируются на самообслуживание, защиту собственных интересов от претензий со стороны общества. Произошла редукция государства до политического режима.

Несколько месяцев страна живет в психологическом состоянии гражданской войны. Политическая полемика между конфликтующими сторонами происходит исключительно языком вражды и ненависти. Тон задают власти.

Вслед за частичной редукцией государства до политического режима, власти пытаются осуществить редукцию общества до конгломерата своих сторонников. То есть за граждан, народ, они считают только тех людей, которые поддерживают Лукашенко. Смысл идеи «народного единства» — консолидация «ябатек». Все, кто против режима, автоматически зачисляют во враги, западные агенты, на них вешают ярлыки «экстремисты», «террористы» и «нацисты». Ликвидируется легальное поле для действий оппозиции и гражданского общества.

Противники Лукашенко фактически оказались пораженными в правах. Законы на них не распространяются. Этих людей можно не только сажать за решетку, бить, подвергать пыткам, не впускать на территорию Беларуси, но даже безнаказанно убивать. Теперь это в Беларуси не считается преступлением.

Белорусское общество получило тяжелую психологическую травму на много лет.

Главным фактором этого в чем-то экзистенциального раскола социума является фигура Александра Лукашенко.

За счет широких чисток, избавления от нелояльных произошла консолидация режима. Он стал более монолитным. Это усиливает его в краткосрочной перспективе.

Но одновременно вследствие этого ухудшается способность властей адекватно реагировать на вызовы. Отключается система отбраковки ошибок. Соответственно увеличивается количество «самострелов», т. е. действий во вред себе. И самое главное, осложняется возможность легального выхода из тупика.

Предыдущие 20 лет власти проводили политику демобилизации и деполитизации общества. Режим держался не столько за счет поддержки населения, сколько благодаря апатии, аполитичности, равнодушия, фатализма, неучастия людей. Это целиком удовлетворяло власти. Даже выборы проходили как техническая процедура вне собственно политического пространства.

Теперь все радикально поменялось. Последний год власти взяли курс на политическую мобилизацию. С помощью госаппарата, государственных СМИ проводится искусственная политизация общества. В трудовых коллективах людей заставляют подписывать разные петиции в поддержку режима. Уклониться от политики стало невозможным, что означает тренд на тоталитаризацию общества.

Важный урок 2020 года для оппонентов режима состоит в том, что народ мобилизуется на активное участие в политике, в частности, на протест, благодаря позитивной программе (голосование за альтернативного кандидата в рамках легальной процедуры), а не бойкот. Это важно в плане определения стратегии сторонников перемен в ходе предстоящих электоральных кампаний.

В первые месяцы белорусского протеста доминировала точка зрения, что у него нет геополитического контекста в том смысле, что он не прозападный и не пророссийский, это чисто внутренний конфликт.

На за год ситуация сильно поменялась. Запад поддерживает стремление белорусского общества к демократическим переменам, Россия же оказывает активную помощь правящему режиму. Белорусский конфликт приобрел геополитическое измерение просто в силу логики политического процесса. Встреча Светланы Тихановской с Джо Байденом стала завершающей точкой, символизирующей эту перемену.

Белорусский политический кризис перерастает в региональный кризис. Нерешенная внутрибелорусская проблема и даже ее обострение выплескиваются за пределы Беларуси, создавая проблему региональной и международной безопасности в целом. В качестве примера можно привести миграционный кризис на белорусско-литовской границе. Это уже не просто гуманитарный вопрос одной страны. Беларусь, которая с 2014 по 2020 год позиционировала себя как донор региональной и европейской безопасности, стабильности, миротворчества становится фактором роста международной напряженности. Причем пружина конфронтации с Западом закручивается все сильнее

Валерий Карбалевич, политолог